Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он распахнул левую дверцу несколько театральным жестом… В левом шкафчике, который был только что пустым, лежал пакет с мясом.
– Наверное, вы подумали, что это цирковой фокус,продолжал Гхор.– Нет, это не так. Я ничего не перекладывал, не перемещал и в рукав не прятал. Образец лежит на месте в отделении “О” (он распахнул правую дверку), а здесь-в отделении “К”-копия.
Единый вздох пронесся по залу. Все заговорили разом, удивляясь, сомневаясь, еще не веря…
– Итак, мы стали богаче вдвое,-продолжал Гхор.-Учетверим наше имущество. Не теряя ни минуты, переложим полученную копию направо. Нажали кнопку “В”, откачали, стерилизовали, перевели стрелку, и вот результат…
Две дверцы раскрылись, все видели: в каждом шкафчике по два пакета.
Затаив дыхание зрители следили за повторяющимся волшебством. Пакеты перекладывались направо, левый шкафчик пустел… Кнопка “В”, стрелка-и в пустом левом отделении опять пакеты-четыре, восемь, шестнадцать… Гхор пригласил желающих попробовать. Сева вызвался. Переложил пакеты, закрыл, нажал, неуверенно открыл дверцу копий. Там лежала новая кучка-тридцать два пакета.
Загремели аплодисменты. Сева тоже поклонился, чувствуя себя участником триумфа. Гхор поднял-руку: он еще не кончил демонстрацию.
– Сейчас перед вами 64 пакета, через две минуты будет 128, потом-256, 512, 1024. Геометрическую прогрессию знает каждый. Когда в шкафу тысяча пакетов, он набит битком, больше втиснуть некуда. У нас на атомоходе было четыре аппарата. Можете подсчитать нашу производительность: примерно сто тысяч пакетов в час, около двух миллионов в сутки. За один день мы завалили Дар-Маар и окрестности. В прочие дни обеспечили всю республику Цитадель. Но закончим о пингвинах. Наш аппарат, мы называем его универсальным редубликатором или ратоматором, поистине универсален. Чтобы убедиться, я прошу всех присутствующих подойти и положить в правое отделение любую вещь, но не очень объемистую, так чтобы на всех места хватило.
Он сам подал пример, сняв с руки радиобраслет. Бородатый председатель положил толстый бумажник, Ким-книгу. Лада-кофточку с воротником из синтемеха, Нина – колечко, подаренное Томом, Том – кинопортрет Нины. Другие клали ручки, часы, инструменты, что у кого нашлось. Сева долго перебирал содержимое карманов, наконец засунул всю куртку.
Правая дверца закрылась не без труда. Кнопка “В”. Стрелка.
Из туго набитых шкафчиков-правого и левоговываливаются одинаковые предметы: скомканные Севины куртки, бумажники, книги, кофточки…
Гхор разложил предметы парами-бумажник к бумажнику, часы к часам, браслет к браслету. Сказал:
“Попробуйте отличить!” Отовсюду слышались возгласы удивления и восторга. Ким листал страницы – буква к букве, все одинаковые. Если где хвостик недопечатан, и в копии буква с дефектом. В обоих экземплярах слиплись четырнадцатые страницы, в обоих загнут уголок на сорок девятой. Другие сличали царапины на металле, пятнышки на одежде. Кто-то положил в дубликатор ананас, теперь режет его на кусочки. Каждому хочется попробовать того и другого. Каков на вкус рожденный в шкафу? Неотличим от образца!
Смешалось торжественное собрание. Солидные люди бегают от стола к столу, щупают, смотрят, сравнивают, восхищаются.
А Сева кричит, потрясая двумя куртками:
– И все можно дублировать? Абсолютно все?
Гхор начинает говорить, и шум постепенно стихает, Нетерпеливые шикают, хотят услышать, что еще расскажет волшебник.
– Не беспредельно. Есть единственное исключение.
И сейчас я покажу его,– говорит Гхор.
Он машет кому-то невидимому, и из соседнего помещения появляется помощник в синем комбинезоне. Тот тащит неуклюжего упирающегося пингвина. Пингвин недоволен всеобщим хохотом, вырывается, хочет ускользнуть. С трудом его вталкивают в правый шкафчик.
– Да ведь это же наш пингвин! Мы в самолете его везли.
– Оказывается, он жив! – удивляется Сева.
Кнопка. Стрелка. Распахиваются дверцы…
Но теперь уже есть различие. Выскочивший из правого шкафчика живой пингвин, переваливаясь, удирает за дверь.
А из левого выволакивают неподвижную тушку. С таким же хохолком, с таким же черным фраком, с такой же жирной лоснящейся шкуркой, но неподвижную. Взвалив ее на стол, Гхор говорит:
– Это единственный предел наших возможностей. Живое дублировать не удается. Копия получается парализованная. Почему-нам неведомо пока. Впрочем, целебные свойства мяса сохраняются, как все мы убедились на практике.
Гхора окружили, засыпали поздравлениями. Он не успевал поворачиваться, отвечать на рукопожатия. – Урра!-кричал кто-то.
– Это новая эра в производстве!
– Новая эра в жизни!
– Невозможно! Сказка! Волшебство!
И даже Лада, взобравшись на стул, глядела блестящими глазами на Гхора, улыбаясь, аплодировала негромко.
– Это великолепно, Ким. Это замечательно, это необыкновенно, правда?
– Правда, Ладушка, правда. Только осторожней, не упади!
Материал для наших сооружений мы в Солнечной системе берем на поверхности планет. Наши далекие предки просто подбирали готовые камни и, подгоняя их друг к другу, складывали стены. Эта мучительная работа называлась циклопической кладкой. Только в конце прошлого тысячелетия люди научились делать литой камень– бетон-любого размера и любой формы. Материалы для пищи и одежды мы, люди, заимствовали у растений и животных. Мы брали готовые молекулы и занимались мучительной циклопической кладкой в химии, подгоняя друг к другу эти молекулы. Только совсем недавно мы научились отливать любую молекулу, любого состава, лепить предметы любой заданной формы.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
СКАТЕРТЬ-САМОБРАНКА
ГЛАВА 12.
КОГДА ГОРЫ ЛЕТАЮТ
Кадры из памяти Кима.
Круглый экранчик браслета, на нем что-то смутное, не в фокусето ли узоры на потолке, то ли бахрома скатерти. Но “омеги” нет, разговор не окончен, и голое слышен явственно:
– Так интересно было. Гхор рассказывал про свое детство. Оказывается, он вырос в горах, без друзей, без товарищей, совершенно одинокий. И в четырнадцать лет убил бешеного слона.
– Лекция такая была, что ли!
Гхор вырос в горах, у подножия хребта Каракорум, на границе Кашмира и Кашгарии.
Из окна своего дома он видел горы, видел бурлящий поток, угрюмые скалы и остроконечные вершины – острые каменные зубы, прокусившие облака. Горы были домом Гхора, его детским садом и стадионом. Он научился карабкаться чуть ли не раньше, чем ходить. В раннем детстве смотрел на горы, задрав голову, ставши подростком, попирал их ногами. Лучшим удовольствием было для него, одолев вершину, горделиво взирать сверху вниз на тучи, на равнины, подернутые лиловой дымкой, с кучкой домов-ничтожных песчинок, и примериваться к еще не побежденным высотам вплоть до Чогори, второй горы Земного шара, намечать тропинки на их склонах, мысленно одолевать кручи. Другие мальчики мечтали о крыльях, об акваланге, о подводной лодке, о домашнем какбудторе. Мечтой Гхора был кислородный прибор: без кислорода нельзя забраться на Чогори.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Во веки веков и да будет так ! - Роберт Блок - Научная Фантастика
- Млечный Путь №2 (2) 2012 - Коллектив авторов - Научная Фантастика
- Желание верить (сборник) - Виталий Вавикин - Научная Фантастика
- Проклятие волков - Фредерик Пол - Научная Фантастика
- Ш.У.М. - Кит Фаррет - Контркультура / Научная Фантастика / Социально-психологическая
- Ия, или Вторник для романтики - Георгий Гуревич - Научная Фантастика
- Вы только поверьте - Леонид Панасенко - Научная Фантастика
- Месторождение времени - Георгий Гуревич - Научная Фантастика
- Таланты по требованию - Георгий Гуревич - Научная Фантастика
- Тайна Бермудского треугольника - Александр Александрович Мишкин - Научная Фантастика / Русская классическая проза / Ужасы и Мистика