Записки. Том I. Северо-Западный фронт и Кавказ (1914 – 1916) - Федор Палицын

Возможно, что он может ошибиться, но с некоторыми, которые все время делают не то, необходимо ворваться в их круг и сказать делайте так – или отстранить во время. Горбатовский, например, не постеснялся отрешить Прасалова{77}. Радкевич и Попов совсем запутались. У них только одно, после разноречивых и противоречивых приказаний на один и тот же день, на одном и том же листе бумаги, неизменно следует – всем наступать решительно. Это щит. Я ведь действую активно, а тут же пишет – такой-то корпус истомился и находится в изнеможении – позвольте отвести назад. Большое с ними горе. Не готовились вести войну и ничему не научились.

Вчера вопрос о вступлении Италии в ряды врагов{78} объявлен официально. Я был всегда против увеличивания числа наших союзников, в особенности Румынии. Но жизнь пошла по другому. Ни мы, ни наши союзники не сумели и не смогли сломить сильную Германию. И в будущем борьба, благодаря предыдущему, только обещала что-то. Мы истощились; техническая часть стоит слабо. Отсутствие снабжения всем: ружьями, артиллерийскими запасами, инженерными запасами, вследствие ничтожной производительности страны, но еще более, вследствие инертности и канцелярской работы центральных органов военных, гражданских, и общественных, не дает нам ни малейшего права рассчитывать на возможность нанесения такого удара, который сокрушил бы и Австрию и Германию.

Вот теперь надо вести дело, но нет снарядов и т. п., и мы, вероятно, будем ждать, а надо действовать с тем, что есть. В Шавли и в Гродно поехал 12-го.

16-го мая

Вчера в 4 часа дня вернулся из командировки в 10-ю армию и 12-й корпус. Туда собирался главнокомандующий. События на юге ему помешали поехать туда, и он послал меня, чтобы направить, объединить и внести планомерность в ход операции и вместе с тем обменяться мыслями и сообщить взгляды Мих. Вас. на общее положение, на частности, и обратить внимание на разведывательную часть. 13-го я был в Гродно с 6 ч. 30 – до 12-ти; 14-го в Янишках с 6-ти до 1 ч. 30, и 15-го снова в Гродно с 10 до 9 утра.

Кажется обмен мыслей, разъяснения и, наконец, указания несколько объединили командующих 10 армией и 12-м корпусом во взаимных отношениях их штабов в взглядах на операции, в приемах коих выполнена форма дружеская, но она давала мне возможность высказаться вполне определенно и выслушав их возражения и затем приходить к выводам.

17-го мая

При всем желании я не успеваю вносить свои заметки. Постараюсь с конспективной краткостью это сделать.

Издали операции в апреле как-то не налаживались. 28 или 29 апреля я говорил, а затем кратко в виде доклада написал о необходимости выделения Риго-Шавельского района из 10-й армии, о базировании на Митаву-Свянцяны. Первое и второе, и все остальное разделялось главнокомандующим, но выделить в отдельное командование он не мог. У него не было ничего – для образования отдельного управления. Послали туда на усиление три офицера Генерального штаба. И теперь этих средств нет. Можно было возложить на Горбатовского, на меня, но суть не в лице, а в организации снабжения. Я перед этим не остановился бы и для командного объединения послал бы самого себя, а там устроилось бы. Но это вероятно не входило в соображения М.В. Корень медленности, по-моему, лежал в управлении 10 армии, в командном управлении или в его штабе. Штаб высылал распоряжения, которые тормозили Горбатовского. Та к мы мучились две недели. Главнокомандующий решил ехать сам. События на юге, переход в Северо-Западный фронт 4-й армии в ночь на 10–11 мая не позволили ему ехать, и 12-V он послал меня. Но и его поездка, и моя только полиативы. Суть все-таки в том, что управление покоится на ложных началах. Полагаю, что М.В. считает и верно, что все происходящее в Риго-Шавельском районе дело временное, по крайней мере, в тех размерах, как это теперь, и за неимением людей решил не загромождать себя армейским управлением. Да это так – но и в будущем без известного количества войск там мы не обойдемся, и что-то, если не по отношении Риго-Шавельского района, то вообще этого фронта, сделать придется. Может быть придется сделать и не вполне по Положению, но придется. Радкевич и его штаб этого не сделают.

Не буду входить в подробности моей миссии. Она выразилась в поездке в штаб 10 армии, затем к Горбатовскому и опять на возвратном пути в штаб 10 армии.

Пришлось сгладить те коренные недоразумения, которые крылись в основах этих органов управления и начальстве. Вместо преследования ближайших целей, каждый из начальников руководствовался и мучился очень широкими целями и мыслями. Один боялся восточного направления, другой опасался Либавы и Митавы, а суть дела заключалась в одном – разбить того, кто перед ними и это никак не налаживалось. 10-я армия ежедневно давала то, что она считала директивой и что в действительности лишь опутывало Горбатовскаго. С конницей тоже ничего не выходило. Обсуждая, господа не только соглашались, но говорили, что именно так они все время сами думали; но на самом деле, даже в день моего отъезда из Гродно 10-я армия возвращалась к своей прежней канители. Горбатовский шел по правильному пути, но ему мешали или Сирелиус или 10-я армия. Да, самые простые оперативные понятия не усвоены.

Еще 13-го в Гродно было решено и условлено: передвинуть 73-ю дивизию и 53 бригаду к северу к Горбатовскому. Передвижение совершить распоряжением штаба армии, а не Сирелиуса. Операцию вести скрытно и прикрыто. Конный корпус, Кавказскую бригаду не передвигать, пока не совершится этот марш, а потом будет видно, и тогда при первой возможности пойдет и конный корпус к Горбатовскому, а он его перебросит куда надо. Но выйдет ли из этого, что не знаю – уже 15-го из штаба 10-й армии вышли такие распоряжения, что всякая уверенность колеблется. У кого нет выдержки, у Радкевича или Попова, не знаю. Попова я умолял не опутывать частностями Горбатовского, лучше ничего не приказывать, чем приказывать каждый день, что дело их объединить, и согласовать, а не командовать. И он заверял, что так думает и смотрит, а на самом деле не так.

18-го мая

Моя поездка в 10 армию должна была повести к лучшему уяснению себе командующим 10-ой армии положения в Занеманье и в Риго-Шавельском районе. Очень подробно мною изложены были взгляды главнокомандующего на необходимость оторваться от противника не сразу, а постепенно. Указано на необходимость усиления резервов. 3-й Сибирский корпус вытянут из линии. Серьезно вести бои на главной позиции, занимая передовые слабыми частями.

Августовский лес и Августов имеют тяготение к югу. Ковну прикрывать не следует; леса на запад от Ковны наблюдать и войска туда не пихать, в особенности конницу. В отношении Риго-Шавельского района – усилить Горбатовского 73-й и 1-й бригадой 56-й [дивизий] и корпусным управлением 3-го корпуса. Совершить маневр передачи этих частей Горбатовскому армиею. Для прикрытия, скрытия марша, Конный корпус и Кавказскую стрелковую бригаду оставить пока на их местах. Раньше мы думали иметь Горбатовского на правом фланге к стороне Тельш и каналов, ну, а по ходу операции может оказаться, что он пойдет и не туда. Указано, что главнокомандующий нисколько не опасается отхода войск в крайности за Дубиссу. Все должно быть направлено к Горбатовскому, а временно можно держаться, обороняясь, перейдя в общее наступление, когда назреет время. На все соглашались, на все шли.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});