Шлепни ведьму! или Голый маг – это к свадьбе! - Елена Амеличева

облегченно выдохнул отец, но дочь продолжила размышлять вслух:

– Если только рычажки покрутила. Но так ведь всего чуть-чуть, правда-правда! А что происходит? – забыв о пушках, она склонила головку на бок, глядя на летящие к нам разноцветные шары. – Интересненько!

***

Фейерверк удался. Думаю, такого во дворце еще не было. Правда, смотрели мы его лежа на траве, глядя на шипящие снаряды, со свистом проносящиеся над головой. По берегу бегали придворные, весьма резво унося ноги от дорогостоящего развлечения. И это было так забавно, что Адель на пару с папашей хихикала, не переставая.

А заодно еще и запоминала новые выражения – благо знать, растеряв напускной лоск, в подборе слов не утруждалась. Таких словесных конструкций не родил бы даже бывалый моряк, завалившийся после кабака дрыхнуть в уютную канаву, если его растолкать утром, плеснув в лицо помои.

– Кто-то мог пострадать, Аделаида! – строго сказал Кассиан, когда баржу развернули и шары полетели в другую сторону.

– Вот именно, – я встала и с укоризной посмотрела на хулиганку.

– Простите, – попросила она, скорчив умильную мордашку – вот копия папашки! – Я больше буду, честно-честно!

Сразу видно, что не раскаивается ни разу. Я усмехнулась. Мне ли не знать, сама такой была.

– Прощение будешь просить у короля, он этот фейерверк в подарок невесте приготовил. Кстати, о ней, я же на девичник приглашена!

Как невовремя, ведь надо Анри найти! Прошипела под нос нелестные комплименты в адрес своих умственных способностей и прошептала на ладошку новое поисковое заклинание. Подула и прислушалась к ощущениям. Отлично, он совсем рядом!

***

Я шагала вперед, пока подстриженные деревца не открыли мне место, где скрывался отчим. Сидя на краю большого вазона, он грустно вздыхал, прижимая к груди ополовиненную бутылку болеутоляющего.

– Эля, она мне изменила, – не дожидаясь вопросов, поведал мне свои горести мужчина. – Представляешь? Застукал прямо в нашей постели.

И ведь хватило же совести! Ну, Матильда, держись, придумаю я для тебя заклинание, ох придумаю!

– Почему мне так с женами не везет, а? – Анри протяжно выдохнул и отвернулся, чтобы скрыть слезы.

– Ты тут ни при чем, – ответила я. – Ты хороший, правда, – обняла его и погладила по голове. – Пойдем, уложим тебя спать. Вернее, вас – и тебя, и коньяк, который в тебе булькает.

– К ней не вернусь! – категорично заявил отчим, встав на ноги и зашатавшись, как гнилой зуб. – Прости, нализался в стельку! – он шагнул к фонтанчику и плеснул воды из него в лицо.

– Ничего, имел право, – я протянула ему носовой платок вместо полотенца. – Главное, ограничиться одним днем. Больше горевать из-за этой шлюшенции не стоит, многовато ей чести!

– Да, ты права, – он кивнул, промокнув лицо. – Стыдно перед тобой, Эля. Ты как сама? – в его глазах протаяло беспокойство. – Как тебе в браке?

– Все хорошо, не переживай.

– Я думал, так лучше будет, чтобы не злословили, и ты в старых девах не осталась. А теперь вот раскаиваюсь. Этот маг тебя не обижает?

– Нет, конечно! – фыркнула, покосившись на мага, крепко державшего Адель за ручку. – Уж скорее я его обижу, Анри!

– Хорошо, – кивнул отчим и чуть не рухнул. – Но если что, только скажи, живо с ним разберусь, у меня рука тяжелая!

– Непременно, – ухватила его, не дав упасть, и повела к дворцу.

Рука у него тяжелая, ага, как бы не так! Я ни разу не видела, чтобы он хотя бы кулаком по столу стукнул или прикрикнул на жену и дочерей. Он даже пауков и тех уговаривает убежать, не убивает.

– Давай помогу, – Кассиан подхватил Анри с другой стороны.

Вдвоем мы быстро транспортировали его до именных покоев Грандов и уложили на кровать – все также прижимающего к груди бутылку с болеутоляющим, которое плескалось на дне. Я сняла с отчима ботинки, накрыла пледом и вышла из спальни, прикрыв дверь.

– Я не буду заводить любовника, – заявила Адель, болтающая ножками, сидя на диване.

– Что же заставило вас передумать, юная леди? – отец протянул ей стакан сока.

– Дядя очень переживает из-за него, я ведь правильно поняла? Значит, это не такая уж хорошая штука. Так что мне любовников не надо!

– Умница, – я погладила ее по голове. – А мне пора к невесте короля. Ведите себя хорошо! Малышка, присмотришь за мужчинами, договорились?

– Запросто! – она допила сок, рыгнула и вытерла рот рукавом.

– А манерам нас не обучали, – вздохнул Кассиан, забрав у нее стакан. – Маленький свинтус!

– В кого бы это? – поинтересовалась я.

– В маму, – тут же сбагрил всю ответственность на бывшую мой супруг. – Разумеется.

– Ясно, – я переоделась, как и было велено, в простой наряд, и направилась к самому большому крылу дворца – где властвовала наша без пяти минут королева.

Прошение с законопроектом лежало в потайном кармане, ожидая своей очереди. И я очень надеялась, что смогу его отдать невесте короля. Ведь получив его из рук девушки, от которой он без ума, Его Величество, вполне вероятно, весьма благосклонно отнесется к этому прошению. И тогда у нас со зверюнделями будет шанс!

Глава 21. Сердце короны

Я вышла на прямой язык дороги, ведущий к мраморной лестнице у парадного входа. Вокруг плыла темнота, что-то шепча и будто касаясь легонько моего лица и плеч. Ветер сонно вздыхал, устроившись на ночь в кронах высоких деревьев, которые шевелили ветвями и кидали на дорожку передо мной тени, похожие на торопливо переползающих ее змей.

За спиной вдруг всполошилась стая ворон, сильно напугав меня. Оглянувшись, я ускорила шаг. Взбежала по невысоким ступеням, сжала вспотевшей рукой колотушку в виде птичьей головы – и тут пернатые, чтоб их, дробно постучала и облегченно выдохнула, когда дверь распахнулась.

– Добро пожаловать, госпожа Гранд, – Клара кивком обозначила приветствие и недовольно добавила, – госпожа Фариана вас уже давно ждет. Следуйте за мной.

Мы долго шли в полутьме, которую скупо подсвечивали огоньки лампадок в нишах стен. Я вздрагивала, краем глаза замечая движение, дергала головой – тоже как ворона, но оказывалось, что это лишь отражения в зеркалах. Массивные статуи провожали нас пустыми глазницами. Готова поклясться, что слышала шепотки за спиной.

Мое сердце уже трепыхалось в горле, когда мы подошли к разукрашенной лепниной двери высотой в два человеческих роста. Она распахнулась, явив взору будуар Фарианы. Он не был ни уютным, ни маленьким, как обычно принято для таких помещений, скорее уж напоминал бальную залу.

В черном мраморном полу отражались рубинового цвета колонны, увитые каким-то растением, похожим на плющ, и пасть алой громадины люстры, которая нависала над ним, как паук-монстр,