Сорвать маску - Маргарет Макфи

— Потому что я любил тебя, — снова повторил он, теперь уже мягче и нежнее, не в силах больше скрывать боль, которую Арабелла причинила ему давным-давно. — Арабелла, — мягко пробормотал Доминик, и она против воли посмотрела ему в глаза. — Арабелла, — снова повторил он, не отводя взгляда, позволяя ей увидеть истину.

Она перестала сопротивляться. Замерла. Потрясенно уставилась на него. И боль, вспыхнувшая в ее глазах, была такой же острой и сильной, как та, что сжигала его сердце. Они смотрели друг на друга, и весь мир вокруг замер, перестал существовать.

— Я тоже любила тебя, Доминик, — сдавленным голосом произнесла Арабелла.

В тишине слышно было только ее дыхание. Под пальцами Доминика на нежной шее учащенно бился пульс.

— Тогда почему ты вышла замуж за Марлбрука?

Он ждал почти шесть лет, чтобы наконец задать этот вопрос.

Арабелла открыла было рот, собираясь ответить, но передумала и покачала головой. Казалось, этот разговор мучает ее не меньше, чем его.

Доминик нежно и ласково провел рукой по золотистым волосам Арабеллы, а затем склонился к ее лицу, замерев в нескольких сантиметрах от губ.

— Скажи мне, — настаивал он.

Арабелла снова покачала головой, отказываясь отвечать, но по ее глазам он видел, что решимость угасает, обнажая искорку страха.

— Ты ведь знаешь, что я никогда бы не причинил тебе боль, что бы ни случилось, — мягко произнес он.

— Ты уже это сделал, Доминик, — шепотом произнесла она.

Услышав этот ответ, герцог почувствовал, как что- то в его душе оборвалось.

— Я не понимаю. Скажи мне, — снова произнес он.

Арабелла вгляделась в его глаза:

— Как ты можешь не знать этого?

— Ты же сама вышла замуж за Марлбрука, — произнес он, начиная догадываться, что не знает чего-то очень и очень важного.

— Да.

— Значит, ты не любила меня.

— Я любила тебя больше кого-либо на свете.

— Но тогда почему? — требовательно спросил он.

— Боже, прошу, помоги мне, — шепотом взмолилась Арабелла.

Ее голос дрожал. Затем она подняла голову и поцеловала Доминика. Что-то в этом поцелуе, казалось, проникло в его сердце, лаская душу, и когда Арабелла отстранилась, он почувствовал себя покинутым. Они смотрели друг другу в глаза, остро чувствуя напряжение, повисшее в воздухе между ними.

Доминик понял, что Арабелла скрывает от него нечто очень важное. Однако, стоя рядом с ней, глядя в ее глаза, он понял также, что это не имеет значения и ничего не меняет. Она по-прежнему была нужна ему, как вода и воздух. И он знал, что Арабелла чувствует то же самое — он ей отчаянно нужен. Судя по тому, какие чувства бушевали между ними, ее признание — лишь вопрос времени. Арабелла расскажет ему то, о чем он так хотел знать.

Его сердце билось быстро и уверенно. Доминик снова припал к мягким, податливым губам, заключил Арабеллу в объятия, а затем отнес в спальню, где они долго занимались любовью.

Арабелла проснулась рано утром. Рассветные лучи украдкой пробивались сквозь занавески. К своему удивлению, она обнаружила, что Доминик по-прежнему лежит рядом с ней. Он прижимался грудью к ее спине, его рука покоилась на ее животе, их ноги переплелись.

Несколько мгновений она лежала неподвижно, позволяя себе окунуться в тепло его сильного тела, а затем на нее обрушилась безжалостная реальность, принеся с собой многочисленные тревоги и проблемы.

«Я любил тебя, Арабелла». Эхо этих слов снова и снова отдавалось в ее сознании, и Арабелла знала, что им не следует слепо верить. Если бы он любил ее так сильно, как говорил, то не обошелся бы с ней подобным образом. Слова дешевы и легко сплетаются в красивую паутину лжи. Нужно судить по поступкам. Думать о том, что он сделал, а не о том, что обещал. И даже отдавая себе отчет в этом, Арабелла, лежа обнаженной в объятиях Доминика, впитав запах его тела, знала, что ей отчаянно хочется верить ему. Разум понимал, что он снова солгал ей, но глупое сердце имело на этот счет собственное мнение.

Она подняла голову, глядя на часы на каминной полке. Пять утра. Еще слишком рано, но по напряжению, охватившему все ее тело, Арабелла поняла, что снова заснуть ей не удастся. Слишком отчетливо присутствие Доминика, слишком яркие воспоминания о том, что произошло между ними. Удивительные восторги плоти сливались с бесконечными душевными муками. Она попыталась незаметно убрать его руку со своего живота, но мышцы на ней внезапно напряглись.

— Арабелла?

Спросонья его голос звучал хрипло и низко. Арабелла почувствовала, что он снова начинает возбуждаться.

— Ты проснулся?

Она повернулась к Доминику, соблюдая, однако, некую дистанцию. Она не знала, что произойдет сегодня утром, продолжит ли он задавать вопросы, на которые слишком опасно было отвечать.

Доминик улыбнулся. Сегодня не осталось и следа того напряжения, от которого еще вчера, казалось, звенел воздух.

Его щеки и подбородок покрывала щетина. Он походил на пирата, опасного и коварного, но выражение глаз, полных любви и нежности, совершенно не соответствовало этому образу. Доминик тоже бросил взгляд на часы и одарил Арабеллу улыбкой, от которой сердце подпрыгнуло в груди.

Двигаясь неторопливо и непринужденно, он поднялся с постели и, нимало не смущаясь своей наготы, прошел к столику, где стояли таз и кувшин с водой. Арабелла села, натянув на себя простыни, наблюдая за ним. Широкие мускулистые плечи переходили в сильную спину, сужавшуюся к стройным бедрам. Бугрящиеся мышцы отзывались на каждое его движение. Взглядом она проследила за несколькими каплями воды, скатившимися вниз по золотистой коже.

Доминик обернулся и увидел, что Арабелла наблюдает за ним. Вспыхнув, она поспешно отвела взгляд.

— Я позову одного из лакеев, чтобы он помог тебе одеться.

Арабелла поднялась с кровати, схватила ночную рубашку и прижала ее к груди, чтобы хоть как-то прикрыться, а затем поспешила к гардеробу за халатом. Распахнув дверцы и спрятавшись за одной из них, как за ширмой, Арабелла начала лихорадочно одеваться. Ночная рубашка упала на пол. Вместо нее она поспешно облачилась в тонкий халат из хлопка и туго завязала пояс. Однако, закрыв дверь, Арабелла обнаружила, что Доминик стоит поблизости, наблюдая за ней.

— Лакей мне не нужен, — с чувственной хрипотцой произнес Доминик, и его глаза потемнели от страсти, когда их взгляды встретились.

Взгляд Доминика скользнул ниже. Арабелла заворожено наблюдала, как он протянул руку и нежно коснулся влажными пальцами ее груди. Тонкий хлопок тут же намок и стал прозрачным, почти ничего не скрывая. Нежно-розовый сосок тотчас затвердел, вырисовываясь на легкой ткани. Доминик продолжал ласкать ее грудь, и на Арабеллу волной нахлынуло обжигающее желание. Его рука скользнула еще ниже и легла на талию девушки, затем он развязал пояс, удерживающий полы халата.