Черный пиар Адольфа Гитлера - Александр Гогун

Наряду с торжественными заверениями Германии в Москве относительно упомянутых областей и стран – за исключением Литвы – как лежащих за пределами германских политических интересов, было достигнуто особое соглашение на случай, если Англии действительно удастся втравить Польшу в войну против Германии. Но также и здесь имело место ограничение германских требований, которое было не пропорционально достижениям германского оружия.

Национал-социалисты!

Результаты этого договора, желаемого мной и заключенного в интересах германского народа, были особенно тяжелы для немцев, живущих в затронутых им странах.

Более полумиллиона германских соотечественников – мелкие крестьяне, ремесленники и рабочие – были принуждены почти в течение одной ночи покинуть свою прежнюю родину, чтобы избежать нового режима, угрожающего им непосредственно беспредельными бедствиями, а раньше или позже полным уничтожением. Несмотря на это, тысячи немцев исчезли! Было невозможно даже установить постигшую их судьбу или же хотя бы их местопребывание. В их числе находятся свыше 160 человек германских подданных.

Я молчал в ответ на все это, так как я должен был молчать! Моим желанием было достигнуть окончательного примирения и, если возможно, длительного согласия с этим государством.

Однако, уже во время нашего похода в Польшу, советские власть имущие вдруг потребовали – противно договору – также и Литву.

Германия никогда не имела намерения занимать Литву и не только не ставила таких ультиматумов литовскому правительству, но, напротив, отклонила просьбу тогдашнего литовского правительства – прислать с этой целью германские войска как образ действия, не соответствующий целям германской политики.

Несмотря на это, я покорился и этому новому русскому требованию. Однако это было лишь началом новых шантажирований,[92] которые постоянно повторялись с тех пор.

Победа в Польше, достигнутая исключительно благодаря германским войскам, побудила меня вновь обратиться к западным державам с предложением мира. Оно было отклонено благодаря интернациональным и еврейским подстрекателям к войне.

Однако причина этого отказа уже тогда заключалась в том, что Англия все еще надеялась быть в состоянии создать европейскую коалицию против Германии, включая в нее Балканы и Советскую Россию.

Так, в Лондоне было решено послать г. Криппса[93] послом в Москву. Ему было поручено определенное задание вновь заняться англо-советскими отношениями и развивать их в английском духе. Английская пресса сообщала об успехах этого задания, поскольку ее не заставляли молчать тактические причины.

Осенью 1939 г. и весной 1940 г. проявились уже первые последствия. Приступая к военному порабощению не только Финляндии, но также и балтийских государств, Россия вдруг мотивировала эти действия в такой же мере ложным, как и смешным заявлением, что она принуждена защищать эти страны от чужой угрозы, которую она должна предупредить. Под этим могла подразумеваться только Германия. Ибо никакая другая держава не могла ни вторгнуться, ни вести войну в прибалтийских областях. И все же я должен был молчать. Однако власть имущие в Кремле сейчас же пошли дальше.

В то время, как Германия весной 1940 г. оттянула свои военные силы далеко от восточной границы и в большой мере даже вообще очистила эту область от германских войск – в силу так называемого дружеского договора – в это время началось стягивание русских сил в размере, который мог быть истолкован лишь как сознательная угроза Германии.

Согласно личному заявлению, данному тогда Молотовым, уже весной 1940 г. в одних балтийских государствах находились 22 русские дивизии.

Так как русское правительство всегда утверждало, что его пригласило само население, цель его присутствия там могла быть истолкована только как демонстрация против Германии.

В то время, как наши солдаты, начиная с 10 мая 1940 г. сломили франко-британскую мощь на западе, концентрация русских войск на нашем восточном фронте продолжалась, постепенно принимая все более угрожающие размеры.

Начиная с августа 1940 г., в интересах Германии, я не считал более возможным оставлять незащищенными наши и без того разоренные восточные провинции в виду этой могущественной концентрации большевистских дивизий.[94]

Однако было достигнуто то, к чему стремилось англо-советское сотрудничество, а именно: ввиду концентрации такого количества германских сил на Востоке, германские власть имущие не сочли возможным предпринять радикальное завершение войны на западе, особенно в отношении воздушной борьбы.

Это соответствовало, однако, целям не только английской, но также и советской политики. Потому что Англия, равно как и Советская Россия, намерены продлить эту войну как можно дольше, с целью ослабить Европу и повергнуть ее в еще большее бессилие.

Угрожающее выступление России против Румынии должно было также в конечном итоге послужить лишь тому, чтобы захватить в свои руки или же, по крайней мере, уничтожить важную опору не только германской экономической жизни, но и экономической жизни всей Европы. Однако, именно Германия, начиная с 1933 г., с бесконечным терпением старалась склонить юго-восточные государства к торговле с собой.[95] Мы были поэтому в высшей степени заинтересованы в их государственной консолидации и порядке.

Вторжение России в Румынию и переход Греции на сторону Англии грозили в короткое время превратить также и эти области в общий театр войны.

Вопреки нашим принципам и обычаям, уступая настойчивой просьбе тогдашнего румынского правительства, которое было само виновато в таком развитии событий, я дал ему совет уступить настойчивым советским требованиям и отдать Бессарабию в целях сохранения мира.

Однако румынское правительство считало возможным обнаружить это перед своим народом лишь в том случае, если Германия и Италия, в виде возмещения, по крайней мере дадут гарантию, что оставшаяся часть румынского государства более не будет затронута.

С тяжелым сердцем я сделал это. Прежде всего, уже потому, что если Германия дает гарантию, то это значит, что она отвечает за нее. Мы не англичане и не евреи.

Таким образом, я думал в последний момент сохранить мир в этой области, даже несмотря на принятие на себя тяжелых обязательств. Однако с целью окончательно разрешить эти проблемы и установить ясность в вопросе русского отношения к Германии,[96] а также под давлением постоянно усиливающейся мобилизации на нашей восточной границе, я пригласил г. Молотова приехать в Берлин.

Советский министр иностранных дел потребовал разрешения[97] или же согласия Германии по следующим четырем вопросам;

1 вопрос Молотова:

Направлена ли германская гарантия Румынии в случае нападения Советской России на Румынию также и против Советской России?

Мой ответ:

Германская гарантия является общей и непременно обязывающей нас. Однако Россия нам никогда не заявляла, что она имеет интересы в Румынии, за исключением Бессарабии. Уже занятие Северной Буковины явилось нарушением этого заверения. Поэтому я не думал, что Россия теперь вдруг может иметь какие-либо дальнейшие намерения против Румынии.

2 вопрос Молотова:

Россия чувствует себя вновь под угрозой Финляндии.[98] Россия решила долее не терпеть этого. Готова ли Германия не оказывать Финляндии никакого содействия и, прежде всего, сейчас же отозвать германские войска, направляющиеся на смену в Киркенес?

Мой ответ:

Германия, теперь, как и прежде, не имеет политических интересов в Финляндии. Однако германское правительство не может потерпеть новой войны России против маленького финского народа, тем более, что мы никогда не сможем поверить в угрозу Финляндии для Советской России.

Мы вообще не желаем, чтобы в Балтийском море вновь возник театр военных действий.

3 вопрос Молотова:

Готова ли Германия допустить, чтобы Советская Россия со своей стороны дала гарантию Болгарии и с этой целью послала в Болгарию советские войска; этим он, Молотов, хочет сказать, что они не имеют намерения по этой причине, например, устранить короля.

Мой ответ:

Болгария – суверенное государство, и я не знал, что подобно тому, как Румыния у Германии, Болгария вообще просила бы гарантии у Советской России. Кроме того, я должен обсудить это с моими союзниками.

4 вопрос Молотова:

Советской России совершенно необходим свободный проход через Дарданеллы, и она требует также для обеспечения его безопасности права занятия нескольких важных опорных пунктов на Дарданеллах, а также на Босфоре. Согласна ли Германия на это или нет?

Мой ответ: