Шелортис - Константин Хант

жизни, сейчас буквально таял на глазах, местами давая солидные пробоины. Если когда-то попытки вспомнить своего прошлое разбивалось о белую пелену пустоты, то сейчас многочисленные фантомные образы связывались в хронологические события, которые словно паззлы, достраивали жизненный путь девушку в обратном направлении.

Профессор Фодж пристально всматривался в лицо девушки поверх своих очков половинок, словно ожидая какого-то сигнала, стараясь не моргать, дабы не упустить чего-то важного, известного только ему одному. Девушка была настолько погружена в свои мысли, в частности в ту часть своей памяти, о которой она никогда не знала, что даже не ощущала пристальные взгляды, прикованные к ней всех собравшихся в гостиной. Улучив минутку, Харвуд поднялся и уверенным шагом отправился в дверь, на этот раз в другую, ведущую в кабинет профессора, из которого тут же стали доносится странные звуки падающих предметов. Испугавшись за друга, Данкен отправился на помощь, оставив Эми сидеть наедине с Ларсом, который всё ещё продолжал поддерживать статус королевского животного, но изредка поглядывая на замершую в одном положении хозяйку.

Через приоткрытую дверь в кабинет можно было увидеть как Фодж, стоя на небольшой лестнице, вытаскивает с полок личной библиотеки различные книги и, спешно пролистывая их, бросает вниз. Не приглянувшиеся талмуды с текстами с грузными хлопками падали на деревянный пол.

– Что происходит Харвуд? Может помочь? – стараясь максимально сдержанно проявлять любопытство, поинтересовался Бритс.

Профессор продолжал спешно искать нужный ему труд, проговаривая в полголоса названия книг, которые он отбрасывал. Увлечённый своим делом, он решил не отвлекаться на разговоры, а в следующий миг, одобрительно кивнув в сторону одной из книг в тонком переплёте, похожей на брошюру, ловким движением вытащил её с полки и бросил в руки Данкену. Не убедившись, что книга поймана, профессор оттолкнулся ногой о полку, и лестница, катясь на шарнирах, унесла Фоджа к другому концу книжной библиотеки. Мышь всё-таки успел поймать брошюру, на которой золотистыми буквами были выведены слова: « Эмили Джессен Аврис I Принцесса Шелортиса »

Девушка, погружённая в свои мысли, не замечала происходящего, чем немного взволновала своего питомца, который забыв о своей аристократичной актерской игре, сел в обычную для него позу и пристально смотрел на девушку. В голове Эми переплетались новые фантомные образы, которые она видела в видениях и воспоминаниях, но при этом, эти образы встречались ей в совершенно других ситуациях, при возникновении совершенно новых событий. Сознание девушки остановилось на последнем видении, которое ей приходило во сне на Эверелле. Только сейчас, мысленно вернувшись в самые истоки своих воспоминаний, девушка сопоставила преданные забвению события своей жизни, недавним сном. Ледяной барьер, столько лет сковывающий сознание девушки, дал самую сильную трещину за всё время его существования.

Профессор Фодж вернулся в гостиную, в сопровождении Бритса. В руках он держал несколько книг и стопку бумаг, которые он незамедлительно положил на кофейный столик, стоящий между диванчиками, на которых разместились все присутствующие. Пролистав, полученную от Харвуда брошюру, Данкен положил её на стопку книг и уселся на соседний диван.

– У Вас получилось что-нибудь вспомнить? – размеренным голосом, словно на сеансе психотерапии начал профессор, обращаясь к девушке.

Немного промешкавшись, Эми долго не могла сформулировать начало своего рассказа. Смешанные образы и события в её голове, представляли собой причудливый калейдоскоп паззлов, которые в хаотичном порядке перемещались, словно сбегая от осознания. Наконец, собравшись с мыслями, девушка ещё раз пересказала особенности последнего сна и странное чувство, словно она помнит эти события наяву.

Внимательно выслушав каждое слово, Фодж положил перед девушкой несколько небольших листков пергамента, на котором черным грифелем была изображена девочка, которую Эми видела ранее в своих видениях, но только гораздо моложе.

– Это принцесса Дженнес Аврис первая, в возрасте семи лет, – словно читая лекцию, начал профессор, – Дочь короля Шелортиса и правителя срединного королевства, Себастиана Августа.

Фодж начала свой рассказ с исторических фактов о последней королевской династии, правящей в этом мире, каждым своим словом профессор клал то новый портрет, то раскрывал развороты книги, на страницах которых изображались какие-то сцены или люди. Стараясь действовать максимально быстро и последовательно, Харвуд не давал нити разговора оборваться ни на секунду. Было очевидно, что друг Бритса проводит не что иное, как терапию, пытаясь проверить, что именно знает, а что помнит Эми.

Спустя считанные минуты, перед Эми лежали несколько книг, раскрытых на определённых разворотах и с десяток нарисованных черным грифелем портретов. Периодически указывая то в один источник, то в другой, профессор стал повторяться, рассказывая о некоторых людях и событиях дважды. На одном групповом портрете, изображённом в книге, девушка узнала Фабиана, который сопровождал на тренировки к Риджесу в том воспоминании, а стоящая по правую руку от красивой женщины со светлыми волосами, девушка в плаще была Уортли. На том же портрете в самом нижнем углу виднелось лицо Капулиция, всё с той же подхалимской гримасой. Увидев лицо шута, сознание девушки вновь пронзили воспоминания, последней встречи с ним … В этот раз это были именно воспоминания, а не отрывки из сна, как раньше. Чувство страха и паники, которое тогда навалилось на маленькую девочку, фантомными отголосками разразились в душе Эми, которая резко вскочила, пытаясь бороть нахлынувшие чувства. Ларс испуганно отпрыгнул с диванчика на стол, приземлившись на широко расставленные лапки, чтобы занять максимально устойчивую позу. Испуганный малыш бойко озирался вокруг, пытаясь найти источник опасности, который заставил его любимую хозяйку испытать такой страх.

Несмотря на происходящее Фодж продолжал свой рассказ, отследив реакцию девушки, профессор понял, что именно шут является мощным катализатором её волнения, самым страшным воспоминанием. Именно эмоциональные всплески могли бы разрушить барьер, который ограждал память девушки, и профессор явно это знал. Небрежно схватив маленькую брошюру, которую некогда держал в руках Данкен, Фодж раскрыл её почти, что в конце, где на полном развороте, в цвете изображалось событие, которое с томной болью, принудительно утянуло девушку в видение, своих собственных воспоминаний.

***

На залитой утренним солнцем террасе, на деревянном полу сидела маленькая полуторагодовалая девочка, окруженная двумя женщинами лет сорока, которые всячески развлекали её, забавно копошась вокруг. Ребёнок смеялся и радовался репертуару своих нянечек.

Принцесса Эмили Джессен, чьими глазами смотрела Эми, старательно писала на холсте масляными красками, выводя мазок за мазком.

– У Вас талант, Ваше высочество, – похвалил работу принцессы Фабиан, стоявший позади девушки и подававший ей художественные инструменты, – Но как же запрет на портреты юной принцессы?

– Я считаю это глупый запрет, – своенравно парировала принцесса, набрасывая мазок за мазком, нанося заключительные штрихи, – Что плохого, если я хочу запечатлеть свою маленькую сестрёнку, когда она такая хорошенькая?

Ещё в течение нескольких минут, художница заканчивала свою работу и, сверив последние детали