Исповедь - Черубина де Габриак

РОССИИ

Господь. Господь. Путей РоссииОткрой неведомый конец…Наш первый храм — был храм Софии,Твоей Премудрости венец.

Но дух сошел в темницу плотиИ в ней доселе не потух.В языческом водоворотеБлуждает оскорбленный дух.

И восхотела стать крылатойЗемлею вскормленная плоть,И младший брат восстал на брата,Чтоб умереть и побороть.

И шли века единоборства,И невозможно сосчитатьЗемли тяжелое упорствоИ роковую благодать.

В двойном кощунственном соблазнеИзнемогали времена.И, вместе с духом — лютой казниБыла земля обречена.

И мы пошли «тропой Батыя»,И нам не позабыть нигде,Как все места для нас святыеМы желтой продали орде…

Мы душу продали татарамВ незабываемый полон.И был навек под СветлояромТвой храм престольный погребен.

И мы — одни в огне и дымеНеутоляющего зла,И все больней, все нестерпимейЗвучат твои колокола.

Господь, Господь. Наш путь — неправый.В глазах — любовь. В ладони — нож.Но облик наш двойной, лукавый,Весь до конца лишь ты поймешь.

Мы любим жадною любовью,И, надругавшись до конца,Мы припадаем к изголовью,Целуя губы мертвеца…

Земной наш облик безобразенИ навсегда неотвратим…Кто наш заступник — Стенька Разин?Иль преподобный Серафим?

Никто из нас себе не верен,За каждым следует двойник…Господь, Ты сам в любви безмерен,В нас исказился Твой же лик.

Ты нам послал стезю такую,Где рядом с бездной — высота,О вечной радости взыскуя,Твердят хуления уста.

Перед крестом смятенный ГогольТворит кощунственный обет,И жжет в огне во имя БогаЛюбовь и подвиг многих лет.

Мы все у огненной купели,Мы до конца себя сожжем.Приди. Приди. Мы оскудели,Скорбя об имени Твоем.

В Тебе, Тебе спасенье наше.В последней битве — Ты оплот.В Твоих руках — святая чаша,Да каждый с миром отойдет.

Да освятится это место,Где попирали дух и плоть…Россия — скорбная невеста.Ее возьмет один Господь.

Освободит от поруганий,Целуя в грешные уста,И браком в Галилейской КанеЕе вернется чистота.

И станут светлыми глубиныЕе завороженных рек,И ветви горькие рябины,И на полях — весенний снег.

Преображенные, другие,Пойдем за ней, не помня зла,Когда к небесной литургииНас призовут колокола.

1922, Благовещенье

«И Бога нет со мной. Он отошел, распятый…»

И Бога нет со мной. Он отошел, распятый,и грешные молитвы осудил.Молиться перед Ним и благостно и свято           я больше не могу. Я не имею сил.

А ночью перед Ним по прежнему лампада,молитвенный немеркнущий цветок.И только я молчу. Моих молитв не надо,           в них сердца моего непросветленный сок.

В них слабая душа, лишенная покрова,земная, жадная, последняя любовь…А Он — Он на кресте. На нем венец терновый,           и на руках запекшаяся кровь.

Он смотрит на меня и пристально и строго,как прежде, — говорить не станет Он со мной,но в тягостном пути как мне идти без Бога,           одной, совсем одной.

Апрель-май 1922

РОМАНС («Тихо свет ложится лунный в сумраке долин…»)

           Тихо свет ложится лунныйв сумраке долин…За решеткою чугунной           пленный сарацин…

           Острый меч лежит у входаи расколот щит…Он томится там два года           и всегда молчит.

           Черный шелк — его ресницы,гордый взор поник…Я в окно его темницы           брошу пять гвоздик…

           И за ставнею узорнойвспыхнет в первый разпламень жгучий, пламень черный           непокорных глаз…

           Говорят, — во всем Толедоя прекрасней всех…А над мавром злым победа           разве это грех?

«Вот глаза мои снова закрыты…»

Вот глаза мои снова закрыты,И душа моя снова пуста, —Все я слышу жестокие чьи-тоСлова.

Багряные тучи заката,Как парус большой корабля.Она уплывает куда-то,Она уплывает — Земля.

И тучи — как парус кровавый,И ветер касается щек…За вечной, за утренней славойТуда — на Восток!

Каштанов душистые свечи,И белой сирени кусты…Для вечной, для радостной встречиЗемля облачилась в цветы.

Счастливой невесты убранство —Деревья в весеннем цвету.А путь в голубые пространства,Туда, в высоту!

Сверкающий парус заката —И мчится, ликуя, Земля…Ты видишь — Архангел крылатыйСтоит на корме корабля.

7 мая 1922

СТИХОТВОРЕНИЯ 1922–1928 (Петроград)[57]

ПЕТЕРБУРГУ

Под травой уснула мостовая,Над Невой разрушенный гранит…Я вернулась, я пришла живая,Только поздно, — город мой убит.

Надругались, очи ослепили,Чтоб не видел солнца и небес,И лежит, замученный в могиле…Я молилась, чтобы он воскрес.

Чтобы все убитые воскресли.Бог, Господь, Отец бесплотных сил,Ты караешь грешников, но если бТы мой город мертвый воскресил.

Он тобою удостоен славыОт убийц кончину воспринять,Но ужель его врагов лукавыхНе осилит ангельская рать?

И тогда на зареве закатаУвидала я на краткий миг,Как на мост взошел с мечом поднятымМихаил Архистратиг.

1922

«Так много лет душа была крылата…»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});