Спецназовец. Шальная пуля - Андрей Воронин

первом: вон, к чертям собачьим на помойку! И, наконец, причина номер три: это нелепое происшествие может иметь прямое отношение к делу. Если так, оно сразу перестает выглядеть таким уж нелепым.

По затянувшейся паузе Куницын понял, что лекция окончена. На этот раз она оказалась непродолжительной и далеко не такой бессмысленной, как обычно. Кроме того, господин полковник только что снова продемонстрировал свое умение смотреть в корень и бить в десятку. Впрочем, ничего особенно умного и нового для капитана Куницына он тоже не сказал.

– Разрешите, Александр Борисович, – осторожно сказал капитан. – С вашего позволения, они не лгут. Все именно так и было.

Томилин заинтригованно задрал правую бровь и покрутил большими пальцами сцепленных на животе рук.

– Да ну?! И они могут это доказать?

– Доказательство здесь, – заявил Куницын, доставая из кармана и кладя на стол компакт-диск в бумажном конверте с круглым прозрачным окошечком.

– Это еще что? – осведомился Томилин, глядя на диск с таким подозрением, словно тот был отштампован из мощной взрывчатки.

– Разрешите пояснить. – Куницын откашлялся в кулак. – Видите ли, дом, возле которого дежурила наша машина, оборудован системой наружного видеонаблюдения…

– Профессионалы, – саркастически перебил его полковник. – Агенты с двумя нулями! Правда, без семерки… Они бы еще в студии новостей первого канала свое корыто припарковали! И мало того, что стали прямо под объективом, – потихоньку заводясь и набирая обороты, продолжал он, – так ведь еще, наверное, и удостоверениями перед хозяевами дома козыряли! Другого способа, которым эти увальни могли добыть запись, я, хоть убей, не вижу.

– В данный момент в доме проживает только охранник, – сообщил капитан. – Он бывший майор милиции, уволен по состоянию здоровья из-за ранения, полученного в Чечне. Кавказцев ненавидит, что такое служебная тайна, знает прекрасно, о возможных последствиях разглашения догадывается. Он будет молчать, товарищ полковник.

– Твои бы слова да богу в уши, – понемногу остывая, буркнул Томилин и взял со стола диск. – Хотя было бы спокойнее, если бы… Гм, ну ладно. Давай поглядим, что у нас тут…

Он вытряхнул диск из конверта и, держа растопыренными пальцами за края, вставил в приемный лоток компьютера. Системный блок тихонько заурчал, тоненько засвистел включившимся приводом. Куницын от нечего делать глазел по сторонам, хотя бывал в этом кабинете даже чаще, чем хотелось бы, и знал его обстановку буквально назубок, от портрета действующего президента над полковничьим столом до последней проплешины на ковровой дорожке, протянувшейся от входа к столу для совещаний. Окна были задернуты плотными портьерами, превращавшими день в непроглядную ночь, на столе горела яркая лампа на гибкой ноге. В данный момент она освещала рабочую зону, но, прими разговор иной характер, в любой момент могла быть развернута так, чтобы свет бил посетителю прямо в глаза, как на самом настоящем допросе.

Томилин щелкнул переключателем, заставив осветиться дополнительные мониторы, для удобства участников оперативных совещаний установленные вдоль длинного стола, под прямым углом примыкавшего к его письменному столу. Игрушка была не то чтобы очень уж дорогая, но и не дешевая, и было приятно лишний раз получить напоминание о том, что с некоторых пор государство перестало экономить на тех, кто блюдет его интересы.

Невзирая на то, что уже успел трижды внимательно просмотреть содержащуюся на диске запись, капитан Куницын счел необходимым принять безмолвное предложение начальства и переключил внимание на ближайший к нему монитор.

Изображение на мониторе было черно-белое и, как всегда, когда съемка ведется в темное время суток, нечеткое, будто слегка размытое. На экране в странном ракурсе застыл знакомый белый микроавтобус с броской надписью на борту. Ниже названия известной фирмы – поставщика компьютерной техники красовался рекламный слоган: «Умные вещи для умных людей!» Капитан сдержал невеселую улыбку: судя по событиям, запечатленным видеокамерой, данный лозунг не имел к их участникам ни малейшего отношения.

Почти тридцать секунд картинка оставалась статичной, потом начались события. Их начало ознаменовалось появлением в поле зрения камеры какого-то рослого субъекта в мотоциклетной кожанке и темном кепи с надвинутым на глаза длинным козырьком. Поднятый, чтобы защититься от сырого холодного ветра, воротник куртки скрывал нижнюю часть лица, да и без того условия съемки – освещение, расстояние и ракурс – вряд ли позволили бы толком его разглядеть.

Неизвестный гражданин двигался неторопливой, разболтанной походкой не совсем трезвого человека, который вышел подышать свежим воздухом на сон грядущий и просто так, от нечего делать поглазеть по сторонам. С учетом его внешности, времени суток, а также того, что дело происходило на территории застроенного коттеджами небедных москвичей столичного пригорода, в честность намерений гражданина верилось с трудом.

Подойдя вплотную к микроавтобусу, гражданин остановился и, повернувшись к нему лицом, ссутулившись, на некоторое время застыл в недвусмысленной позе человека мужского пола, справляющего малую нужду.

– Хорошо быть кисою, хорошо собакою: где хочу, пописаю, где хочу, покакаю, – прокомментировал наблюдаемое явление полковник Томилин.

Судя по продолжительности процесса, справляемая нужда была не такой уж и малой. По ходу этого приятного дела герой видеоролика, задрав голову, разглядывал надпись на борту микроавтобуса. Очевидно, она навела его на кое-какие мысли, поскольку, закончив свои важные дела и приведя в порядок гардероб, незнакомец воровато огляделся, шагнул к боковой двери фургона и подергал ручку. Расчет на то, что по недосмотру владельца машины дверь осталась незапертой, не оправдался; тогда гражданин, своими действиями заслуживший законное право именоваться злоумышленником, достал что-то из заднего кармана джинсов и, склонившись над дверным замком, принялся в нем ковыряться.

– Ну, правильно, – хмыкнул Томилин. – Вы б еще написали: «Иностранная валюта в незарегистрированных купюрах, бесплатно и безвозмездно», тогда бы от посетителей вообще отбоя не было!

Куницын благоразумно воздержался от напоминания о том, что надпись на борту сделали не Крайнов с Харченко и, уж конечно, не он лично, а умники-затейники из ведомственного гаража. Возможно, они ее туда и не наносили, а просто поленились соскрести, но дела это не меняло: реклама компьютеров, красующаяся на борту выглядящего беспризорным автомобиля, действительно служила приманкой для падкого на легкую поживу жулья.

Представитель упомянутой категории граждан вдруг перестал возиться с замком, медленно выпрямился, попятился и шагнул в сторону. В следующее мгновение дверь резко распахнулась, откатившись по направляющим, и из нее высунулся Крайнов.

Вместо того чтобы сразу кинуться наутек, злоумышленник повел себя странно и неожиданно: ухватив старшего лейтенанта за