Леха - Константин Закутаев

поеду, может там перехватить успею…

Леха выскочил из кухонного помещения и, четко следуя инструкциям опытного друга, рванул на выход. Параллельно, боковым зрением он зафиксировал присутствие обоих блатных практически у входа в кухонные помещения. Хотя ещё пять минут назад они отирались у барной стойки. Однако не увидел он того, как вышедшего на задний двор Харламова жёстко свалили на землю двое рослых омоновцев, а в открывшуюся дверь хлынул поток камуфлированных фигур, разбавленных парой человек в штатском.

– Всем лежать, суки!!! Работает РУБОП!!!

Перешагнувшего порог главного входа Малыгина снесла волна ворвавшихся силовиков. Тычок автоматным стволом куда‑то в подбрюшье был настолько неожиданноболезненным, что, задохнувшись, Леха сполз вниз по стойке администратора. Точнее, водопадно обрушился по причине ускорения, приданного кем‑то из омоновцев по копчику. Где‑то за стойкой завизжала Даша, на грязный пол входной группы повалились охранники и посетители мужского пола. Девушек же центростремительная ментовская сила элегантно разметала по стенам, столам и по всей длине барной стойки. Музыка резко оборвалась и в центр танцпола вышел высокий худощавый мужчина в штатском.

– Внимание!

Властные интонации сразу же заставили всех присутствующих вслушаться. Кто‑то в глубине зала пьяно подхихикнул, но тут же осекся звонкой оплеухой. За тишиной в зале ОМОН бдел внимательно.

– Проводится оперативно‑профилактическое мероприятие! В соответствии с указом президента «О борьбе с бандитизмом» будет произведен осмотр места происшествия!.. Задержания лиц, причастных к организованной преступности!.. Просьба не оказывать сопротивления и оставаться всем на своих местах! ОМОН шутить не будет!

Леху подхватили рычагом руки с загибом назад и потащили на улицу. Рядом перебирал ногами, постанывая от боли, какой‑то прыщавый студент, покупавший к моменту налета входные билеты в ночной клуб. У ментовского «Пазика» обоих неласково приняли такие же бойцы в масках, закинув вглубь загаженного автозака. В очень короткий промежуток пространство салона оказалось забито такими же бедолагами, как и студент. На гордое звание участника ОПГ из пассажиров автобуса мог претендовать лишь Малыгин, в силу специфики своей ночной подработки, и Саша Бульдог, в виду глубоко слабоинтеллектуальной внешности.

В отделе милиции всех задержанных расфасовали по какому‑то, лишь милиционерам известному, принципу. Щуплых и полупьяных студентов утрамбовали в камеры при дежурной части. Малыгина и Бульдога увели на второй этаж, где, пристегнув к батарее наручниками, оставили в коридоре. Через минут десять подняли ещё одного охранника, совсем молодого, тащившего свою вторую или третью смену. Парень дежурил на кухне и, будучи свидетелем захода через черный вход, рассказал Лехе о задержании Харламова в числе первых. Чуть позже в другой конец коридора завели мужчину с типичной внешностью бизнесмена от пилорамы. Ещё через минут пять цыгана лет тридцати. Оба арестанта также оказались пристегнуты к батареям.

Леха, наконец, получив возможность нормально мыслить, осознал своё положение. Он, студент‑историк, сын интеллигентных родителей, оказался арестованным (именно так ему и казалось) за участие в организованной преступной группировке. Его сейчас посадят, сообщат родителям и выкинут из института. Крах всех надежд, пятно на репутации семьи, загубленная биография. Но, странное дело, всё это, ещё полгода назад, казавшееся ирреальным, уже не страшило. Живут же как‑то недоучившиеся пэтэушники – нынешние предприниматели. Ездят на иномарках, не вылезают из ресторанов, покупают квартиры. Вчерашняя парадигма о том, что без образования никуда, дала заметную трещину. А знание о скудной зарплате любого преподавателя или учителя не делала мысль о досрочном отчислении из института фатальной. «В армию пойду, на худой конец, а там разберемся», – подумалось Лехе. Если не посадят…

– Фамилия!

От резкого голоса задумавшийся Малыгин вздрогнул. Перед ним стоял крепкий черноволосый парень лет двадцати пяти, в короткой кожаной куртке и с торчащим из‑под полы пистолетом в оперативной кобуре.

– Малыгин…

Оперативник наклонился и отстегнул кольцо наручников от отопительной трубы.

– За мной!

Он потащил Леху за собой, прихватив за рукав куртки. Тот не сопротивлялся, но выглядело это всё равно очень унизительно.

Оперативник втолкнул Малыгина в один из кабинетов.

– Садись, физкультурник!

Мент не был агрессивным, скорее весело‑злым. Он удавил охранника в раздолбанный стул посреди кабинета, а сам плюхнулся за один из двух столов, расположенных впритирку друг к другу. Помещение было небольшим, пошарпанным. В углу кривился большой железный шкаф, по диагонали от него, словно младшие братья‑близнецы, стояли сейфы. Линолеум на полу, местами рваный, цеплял за обувь торчащей проволокой. На одной из стен висел календарь полуголой Саманты Фокс с привинченным значком «XXVI съезд КПСС» на пышной груди, на другой черно‑белая фотография Глеба Жеглова в исполнении Высоцкого.

Леха перевел глаза с обзора обстановки на хозяина кабинета. Тот, покопавшись в столе, вытащил разлинованный лист бумаги, ручку, и спросил:

– Полностью данные твои, Малыгин? Имя‑отчество, место жительства, с какого времени в банде?

– Алексей Михайлович… Но я не в банде, я студент истфака… – Леху вогнала в ступор уверенная речь сотрудника.

– Ага… Как Харлам, – хохотнул мент, – он тоже студент. Стройотрядовец, епта… Голову не глуми мне! Я‑то простой опер из уголовки, а сейчас из «шестёры» поднимутся, не до истории тебе будет…

– Да, нет, правда. Вот и студенческий есть у меня…

Леха вытащил из внутреннего кармана куртки студенческий билет и протянул его оперативнику. Тот деловито принял его, повертел, хмыкнул и бросил в выдвинутый ящик стола.

– Что делал в ночнике? – откинулся он на спинку стула.

– Потусоваться пришел, – п ожал плечами Леха.

– И Харлама не знаешь? Самбиста с физвоса?

Леха на секунду задумался. О том, что они жили в одной комнате – Харлам за пару месяцев до госэкзаменов съехал на квартиру – менты, скорее всего, не знают, но какой смысл врать?

– В лицо знаю, наверное, – всё же соврал Малыгин, – истфак с физвосом не особо пересекается…

– Кулаки‑то у тебя сбитые, – кивнул мент, – каратист?

– Не… – смена на миролюбивый тон чуть расслабила Леху, – б оксом ещё в школе занимался. В Ярославле.

– О‑о, да мы почти земляки! – разулыбался мент, – я сам‑то из Данилова, а служил в Иваново, в десанте… В Ярик в самоход гоняли, там у вас телки попроще!

Леха молча покивал. Как реагировать на такие откровенности в милицейском кабинете, он не знал.

– Ну и нормально, – опер встал и скинул куртку на спинку стула, – часто в клубешнике – то этом зависаешь?

– Ходил пару раз, по весне… – Леха начинал успокаиваться поэтому врать становилось легче, – учеба ж у нас, в основном…

– Да, учиться