Вольф Мессинг - Борис Соколов

Мессинг, на свое счастье, интересовал советскую власть исключительно как артист оригинального жанра телепатии или «чтения мыслей», прежде почти не появлявшегося на советской эстраде. Зрители на мага и телепата валили валом, и выступления Мессинга проходили с неизменным аншлагом не только в Москве и Ленинграде, но во множестве городов и поселков на всей обширной территории Советской страны. Тем самым решалась важная с государственной точки зрения задача — изъятие у населения излишков денег. В стране всеобщего дефицита эта задача была далеко не последней. Но это было отнюдь не главной функцией Мессинга. Еще важнее было то, что он позволял людям заполнять свой досуг «идеологически правильным» развлечением.

Человеку всегда свойственно мечтать о том, чтобы заглянуть в прошлое или в будущее, точно узнать, как всё было когда-то и как всё будет через десять, сто или тысячу лет. Ясновидцы и телепаты удовлетворяют эту потребность тем, что предсказывают будущее или, якобы читая мысли людей, сообщают о том, как происходили те или иные события прошлого. Последние, правда, обычно оказываются связаны с теми или иными преступлениями, но это только подогревает интерес публики. Поэтому, сколько бы ни говорили ученые о том, что телепатии нет, а есть только способность улавливать идеомоторные реакции, люди ходили и будут ходить на выступления телепатов, подобных Вольфу Мессингу.

Кроме того, у «психологических опытов» Мессинга была важная идеологическая составляющая. Он дарил публике чудо, но чудо научное, призванное укрепить веру в могущество науки и материалистической философии и в то же время отвратить от веры в чудеса религии. Неважно, что телепатия для зрителей была по сути той же верой. Главное, что в ней до поры до времени не видели серьезного конкурента коммунистической идеологии. Только под конец жизни Мессинга, во второй половине 1960-х годов, на телепатию в СССР в официальных кругах стали смотреть с подозрением, как на какую-то лженауку. Мессингу было по-прежнему разрешено выступать с его сеансами «психологических опытов», но его мемуары «Я — телепат» так и не вышли отдельным изданием. Не было издано и еще несколько книг по данной теме, в том числе подготовленный в 1967 году учебник академика Евгения Васильевича Золотова «Телепатия».

Такая политика объяснялась просто. Пусть Мессинг и немногие его последователи продолжают выступать со своими опытами. Они по-прежнему собирают аншлаг, а деньги в казну нужны. Пусть его выступления отвлекают людей от мыслей о скудости советской жизни, дарят им иллюзию свободы. Но вот издание книг о телепатии и телепатах надо прекратить. Ведь любая научно-популярная книга, вышедшая в советском государственном издательстве (а в СССР после 1930 года негосударственных издательств не существовало), сразу обретала в глазах широкой общественности статус высочайше одобренной научной истины. Таким образом, телепатия могла обрести статус подлинной науки. Изданные же книги по телепатии могли стать учебниками для десятков и сотен доморощенных последователей Мессинга. Если бы практикующих телепатов стало слишком много, они бы поневоле превратились в некий фактор общественной жизни. И данное обстоятельство вовсе не зависело от того, были ли большинство из них «настоящими телепатами», то есть лицами, умеющими хорошо читать идеомоторные реакции, или простыми шарлатанами-мошенниками, работающими с «подсадными утками» и кодовыми словами. В совокупности они могли создать, образно говоря, некое поле, под более или менее постоянным воздействием которого могли оказаться сотни тысяч или даже миллионы людей. Телепатия могла превратиться в род религиозной секты, с которыми коммунисты вели беспощадную борьбу. Какой смысл имело бы тогда сохранять запрет на публичные сеансы гипноза в СССР, если бы едва ли не в каждом областном центре был бы свой Мессинг, завораживающий аудиторию искусством чтения мыслей и подчиняющий ее себе хотя бы на полтора-два часа?

Ведь в сущности одна из причин совершенно беспрецедентной популярности сеансов Мессинга заключалась в том, что они были абсолютно лишены какой-либо политической или открытой идеологической составляющей (скрытая идеологическая составляющая, как мы убедились, в них имелась). В принципе его выступления ничем не отличались от аналогичных выступлений его коллег на Западе. Правда, для тех, кто выступал на сценах Западной Европы и Америки, совсем не требовалось, в отличие от Мессинга, декларировать свою приверженность атеизму и марксистской философии. Наоборот, порой они намекали или прямо говорили о своей приверженности оккультизму и даже о том, что свой дар получили от неких потусторонних сил. Однако иной раз, если требовала конъюнктура, западные телепаты тоже оказывались не чужды атеизму или настаивали на исключительно научной природе своего дара. Мессинг же давал своим советским зрителям непередаваемое ощущение, пусть всего лишь на пару часов, погружения в волшебный мир чудес, разительно отличающийся от серой советской жизни, дарил им иллюзию свободы, внушал веру в могущество человеческого разума, не ограниченного директивами партии.

В заключение этой главы коротко расскажем, как обстоит дело с телепатией в наши дни. В феврале 2006 года американские нейрофизиологи порадовали человечество очередной сенсационной новостью: они раскрыли механизм чтения мыслей и могут обучить этой методике любого желающего. С помощью ультразвуковых сканеров мозга ученые установили: людям свойственно извлекать со дна памяти воспоминания, подсознательно воспроизводя при этом ассоциируемые с ними действия. Таким образом, удалось создать своеобразную «карту памяти», отражающую связь между мыслью испытуемого и его непроизвольными движениями. Впоследствии нейрофизиологи смогли предсказывать, о чем человек подумает, еще до того, как он сам мог это сказать. «Это и есть феномен телепатии, который поддается расшифровке, а значит, им можно управлять, использовать в науке и медицине», — утверждал руководитель исследований, доктор биологии Шон Полин из университета Пенсильвании.

Один из экспериментов проходил так. Шон Полин просил девятерых участников эксперимента вспомнить 90 самых разных объектов от знаменитых памятников архитектуры, вроде Тадж-Махала в Индии и не менее знаменитых голливудских звезд вроде актера Джима Керри, до самых обыденных предметов, вроде пинцета или столовой тарелки. При этом каждому демонстрировались соответствующие изображения. Одновременно ученые задавали испытуемым связанный с изображением вопрос, например: «Вам нравится Джим Керри?» или «Вы пользуетесь пинцетом?» В это время электронные датчики регистрировали мозговую деятельность обследуемого. На следующем этапе эксперимента ученые попросили испытуемых вспомнить как можно больше из тех 90 объектов, которые им недавно показали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});