В поисках Челограда (СИ) - Моисеева Ольга Романовна "Missandea"

Часть пятая. Как живёшь ты, милый дом?

Глава пятнадцатая

Пока ждали Майю, я снова включил в каморке свет и, усевшись на полу, достал рулончики, украденные из лаборатории с мутантами. Вместе с ними вытащился и вручённый Скссухом указатель. Белая и блестящая, будто пластмассовая, клякса была абсолютно круглой. Носик исчез: показывать направление на другую планету он не умел. Зато в середине кляксы появилось рыжее пятнышко неправильной формы – как будто сверху упала и разбилась капелька иновской крови. Я дотронулся до неё пальцем и испытал странное неприятное чувство, словно вот-вот спрыгну с обрыва. Убрав указатель обратно в карман, я развернул рулончики. Материал, на котором Ины делали свои записи, совсем не походил на нашу бумагу: необычайно тонкий и мягкий на ощупь, он легко раскрывался в плоский лист и сохранял эту форму, пока не приподнимешь нижний край – тогда он сам ровно и туго сворачивался в маленький компактный рулончик. Судя по записям, после того, как первый клон погиб при попытке получить от него аномалию, у остальных пяти выращенных Берендеевых она была признана “неработающей без возможности пробуждения”. Об этом имелся отдельный научный отчёт, но в моих рулончиках из разряда “общее” такового не обнаружилось. Ну и ладно, я всё равно, наверное, в нём ничего бы не понял, зато, пока просматривал документы, нашёл упоминание о том, что сделали с оставшимися экземплярами. Номерам, четыре, пять и шесть сразу же понизили мыслительную способность, в то время как экземпляры номер два и три остались умными, были обработаны соответствующим внушением и направлены для проведения идеологических и рекламных мероприятий. Четвёртого и пятого пустили на эксперименты по генной совместимости. Шестого – нашего Васю то есть! – по просьбе сотрудников, остро нуждавшихся в дополнительной (ибо выделенных и обученных схи им оказалось мало) рабочей силе, отрядили для использования внутри Управления. А затем произошло следующее: один из клонов Причкалина (сколько всего их вырастили и куда потом дели, в документе не значилось) был успешно использован для поездки на Землю, однако по возвращении, несмотря на вложенные в его мозг директивы, стал проявлять повышенный интерес к собственному оригиналу, в связи с чем его подвергли дополнительной, более радикальной обработке. Во время процедуры произошёл бурный выплеск немотивированной агрессии, в результате чего клона Причкалина усыпили, а затем тщательно исследовали. Об этом тоже существовал, наверное, где-то отдельный научный отчёт, но и из тех записей, что были у меня в руках, стало понятно: результаты учёных Инов совсем не порадовали. Поэтому прежде чем посылать на Землю умного клона Берендеева номер два, его обработали максимально жёстким внушением. Думали, с ним будет всё по-другому, а оказалось – ни фига подобного! Напротив, возникли ещё более серьёзные, чем у Причкалинского экземпляра, проблемы, и до отправки на Землю дело вообще не дошло: клон Васи номер два пришлось не просто усыпить, а сразу же навсегда уничтожить! В итоге, программу отправки клонов “для демонстрации счастливой жизни в Челограде” решили свернуть… Стоп! Как это?.. Погодите, погодите, минуточку!.. Поездки челоградцев на Землю прекратились после того, как Василия Берендеева (ну, то есть его клона, как теперь выяснилось) похитили и запытали до смерти по указанию бывших руководителей крупнейшей нефтяной корпорации, которые хотели вызнать, как добыть запретную для человечества технологию бессмертия!.. Так нам всегда объясняли! А теперь выясняется, Ины решили свернуть поездки из-за неблагонадёжности клонов?.. Я потёр руками лицо и снова вперился в документы-рулончики, чтобы понять, как же всё это, блин, стыкуется… Следующая запись объяснила мне как. Аж глаза на лоб вылезли! Оказывается, Высшей службе безопасности было выдано поручение организовать идеологически верное и неоспоримое обоснование отказа Инов отпускать жителей Челограда на Землю. Даже временно. В связи с чем ВСБ было не просто разрешено, а даже настоятельно рекомендовано “безвозвратно использовать клон номер три”. – Тоша! – позвал я, не в силах оторвать взгляд от этой сухой деловой записи во внутренних документах Инов – наших “великих гуманистов, денно и нощно радеющих о счастье и здоровье всего человечества”, как говорилось во всех учебниках и средствах массовой информации. – Чего? – Величко зашёл в каморку и, когда я поднял на него взгляд, оторопело спросил: – Ты привидение, что ль, увидел? – Типа того, – голос звучал хрипло, и мне пришлось откашляться, чтобы продолжить. – Тут про инцидент с Василием Берендеевым. Ты помнишь, как это было? – Ну да, конечно, я хоть и ребёнком ещё был, в школе ещё учился, но помню прекрасно! Трубили об этом с утра до ночи, всё кадры по телеку показывали, как тело нашли. Изувеченный труп. Его похитили и пытали, пока не скончался… а ты чего это вдруг спрашиваешь? А-а, ну, в смысле, теперь-то понятно, что это не изначальный Берендеев был, а его клон… – Да-да, только это ничего не меняет. Клон ведь такой же человек, как и оригинал, к тому же это был экземпляр номер три, которому мыслительную способность, как нашему Ваське, не урезали, – я постучал пальцем по лежавшему рядом со мной, на полу, развёрнутому рулончику. – Ну, ясно дело, иначе как бы он интервью о счастливой жизни в Челограде давал?.. – Антон умолк и присел рядом со мной, с беспокойством глядя на иновские записи. – Хотя, это ведь Причкалин интервью дал, а Берендеев-то вроде ничего рассказать не успел – грохнули. – А ты думаешь, кто? Кто его грохнул? – Заказчики были из… – Антон назвал нефтяную корпорацию. – Их всех нашли и усыпили. Исполнителей тоже. Процесс так долго и широко освещался по телевизору… да в чём дело-то?! – встретившись со мной взглядом, перебил он сам себя. – А вот и хрен! – я поднял рулончик и потряс им в воздухе. – Тут сказано, это сделали Ины! – Да ладно! – Величко смотрел на меня с недоверием. – Полиция же провела тщательное расследование, Ины в нём активно участвовали… Чёрт! – он уже понял, что я говорю правду, но всё ещё, по инерции, упирался: – Да ты гонишь! – Нет! – я зачитал ему всё про судьбу клонов и поручение ВСБ об идеологическом обосновании и безвозвратном использовании клона Берендеева номер три. Потом, чуть помолчав, сказал: – Это похищение и зверское убийство организовали и исполнили сами Ины, чтобы оправдать то, что больше никогда не позволят жителям Челограда посещать Землю. Все их расследование – фальшивка! И те люди из нефтяной компании, кого прилюдно казнили извечным усыплением, были вообще ни при чём.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

*

Бывшая любовница Антона очень напоминала Бабу Ягу, только ещё не сильно старую. Средних лет, типа. Лицо узкое, нос крючком, выдающийся вперёд подбородок, небольшие, глубоко посаженные глаза не разберёшь какого цвета: зеленовато-рыжие вроде… А зато волосы были красивые! Густые и прямые, цвета горького шоколада, они струились по спине тёмным блестящим водопадом. Фигура, кстати, тоже зачётная, на мой взгляд, грудь там и всё такое… никакой костяной ноги, короче, и прочих бабаёжкиных атрибутов! Заметив, как я на неё пялюсь, вээсбешница ничуть не смутилась, а напротив, одарила меня широкой улыбкой, которая очень ей шла. – Майя Александровна! – она протянула мне руку. – Алексей! – пожимая её узкую, но крепкую и сухую ладонь, я зачем-то вытянулся по стойке смирно. – Ладно, Лёша, можешь звать меня просто Майя! – она рассмеялась и, похлопав меня по плечу, повернулась к Величко. Тот молча стоял, хмурый и напряжённый, после второй – уже не по телефону, а лицом к лицу – перебранки, и всё не верил, что вээсбешницу преступная группа Вторичных тоже нагрела, хоть и не так жестоко. А мне почему-то казалось, она говорит правду. Если уж у них внутри иночей группы такое кидалово, что Дважису не позволили мной воспользоваться и до сброса его довели, то чего уж про людей говорить. – Ну, так что там у вас за средство стать незаметными? Давайте показывайте! Мы продемонстрировали ей свои линзы невидимости. – Круто! – одобрила Майя. – Кому-то из начальства, рептилоиды, наверняка, тоже такие давали, но с нами, мелкими сошками, никто ж ни хрена не поделится!.. – Я поделюсь… – буркнул Антон, – потом, если хорошо нам поможешь, и дело наше тут выгорит. – Ловлю на слове! – она подняла тонкую бровь и подмигнула, на что Величко только фыркнул. – А теперь давайте, ребята, на выход. Она ругнулась, что придётся чинить замок за свой счёт, поплотнее прикрыла дверь каморки, чтобы следы нашего эффектного, как она выразилась, появления в кабинете не бросались сразу в глаза, и велела следовать за ней, ни на йоту не отклоняясь от курса. – Есть! – сказал я и запустил свою линзу, Антон был уже невидимым и шуршал у двери, дожидаясь, пока мы подтянемся. Заперев кабинет, Майя провела нас по тёмному пустынному коридору, потом по лестнице вниз, на первый этаж, к посту охраны. Там дежурил лысый мужик, с которым наша провожатая сначала перекинулась парой слов, а потом рассказала ему анекдот, после которого они долго и громко смеялись, пока мы с Антоном, стараясь не производить никаких звуков и не слишком быстро двигаться, аккуратно перелезали через выходной турникет. К счастью, Майя была не в ступе с метлой, а на колёсах, и машину припарковала прямо у здания, так что упав на заднее сидение, мы с Антоном смогли, наконец, расслабиться. – Куда едем? – спросил он, когда машина мягко тронулась с места. – Ко мне, – просто ответила вээсбешница. – Или что, у тебя есть другие варианты? – Сомневаюсь, – признал Величко. – Квартиру мою уже, наверняка, сдали кому-то, а собственным жильём я, за десять лет, так и не обзавёлся: не до того как-то было… – А мне, вообще, в Челограде только жильё полагается. – Отрезанный ломоть, ну да, – в зеркале заднего вида было видно, как она усмехнулась. – Ничего, Лёшка, придумаем что-нибудь, не боись! Я молча улыбнулся в ответ, будто она могла меня видеть. Потом она стала расспрашивать Антона про Шуржешиш, а меня как-то моментально и незаметно сморил сон. Приснилось, будто я еду в машине с родителями смотреть новую квартиру. Мама ведёт машину и болтает с отцом, а я – на заднем сидении смотрю в окно и смеюсь, оттого что мимо несутся дома и деревья, всё быстрей и быстрей. “Сбавь скорость! – просит папа и тут же, уже кричит: Тормози-и-и!!!” – “Не могу, педаль провалилась!” Мы мчимся вниз по длинному спуску, а в конце его, прямо поперёк дороги, стоит грузовик с кирпичами. Они стремительно летят прямо на нас: красные, сложены “в ёлочку”. Я больше не смеюсь, а визжу от ужаса. Папа подаётся к маме, хватается за руль, я зажмуриваюсь. Нас заносит, разворачивает, и – удар!!! Открываю глаза, но не вижу себя на сидении. Я умер?! Кричу: – Мама!.. И тут до меня наконец доходит, что это машина Майи, а на мне – включённая линза невидимости. – Чёрт, кажется, я уснул! – Приехали! – сообщила вээсбешница. – Приснился кошмар? – поинтересовался Антон. – Типа того, – пробормотал я, удивляясь реальности видения, словно и впрямь побывал в прошлом, в том моменте, когда разбились мои родители. Хотя на самом деле меня, совсем тогда маленького, в ту поездку не взяли, оставив на попечение няни.