Архитекторы нового мирового порядка - Генри Киссинджер

Объединенных Наций. Вместо того чтобы быть замаскированным национальным учреждением, они превратились бы в поистине ненациональные, или интернациональные, — ради простоты я предпочту использовать именно этот, последний термин. Возможно, государства с сильной рыночной экономикой поначалу могли бы возражать против такой меры, которая бы ограничивала их влияние на страны, зависящие от них экономически. Такова, например, может быть реакция Великобритании, Западной Германии, Франции, Швейцарии, Японии, Нидерландов, Швеции и в особенности Соединенных Штатов, у которых наибольшее количество таких компаний.

Что касается развивающихся стран, испытывающих острую потребность в технических знаниях и управленческом опыте (их можно получить только у крупных международных компаний), то они, скорее всего, напротив, полностью поддержат такое преобразование, которое хотя бы отчасти может очистить многонациональные компании от их первородного греха. Профессор Дракер абсолютно прав, когда говорит, что «способность многонациональных корпораций размещать производственные мощности, невзирая на национальные границы и сообразуясь только с логикой мирового рынка, должна стать главным союзником развивающихся стран. Чем более рационально и более „глобально“ размещено производство, тем больше они от этого выиграют». Единственным ресурсом, который международные компании не могут передвигать через национальные границы, «является труд, а это как раз именно тот ресурс, в котором развивающимся странам принадлежит неоспоримое преимущество». И я не вижу никаких других средств, которые обеспечили бы этим развивающимся странам столь необходимый им достаточно безопасный и быстрый путь развития, кроме международных компаний, с учетом тех изменений, которые я предлагаю внести в их нынешний облик.

Я не вижу в этой схеме и таких серьезных недостатков, которые нельзя было бы устранить, — одни лишь многочисленные преимущества буквально для всех сторон. Вначале этот ненациональный статус может не быть обязательным для всех и может приниматься по желанию. Разумеется, международный статус и кодекс поведения таких компаний, а также и правила, регулирующие их деятельность, должны быть одинаково справедливыми для всех сторон и обеспечивать равным образом благоприятные условия для их дальнейшего развития — в противном случае ни одна из этих компаний не захочет подобных перемен или же ни одна страна не впустит их на свою территорию.

Штаб-квартиры международных компаний могут по-прежнему размещаться там, где им удобнее, однако на них не должно оказываться никакого давления со стороны какого бы то ни было одного государства; что касается подоходных налогов, то они должны, как правило, выплачиваться там, где получен соответствующий доход. Международный персонал таких ненациональных компаний, возможно, даже почувствовал бы более явную заинтересованность в результатах своей деятельности, как это часто бывает при снятии каких-то внешних, искусственных ограничений. Наконец, я не думаю, чтобы против подобного решения проблемы всерьез возражали и промышленные страны, поскольку это, по-видимому, единственный выход из тупика, способного привести лишь к осложнению международной напряженности и дальнейшему усилению трудностей в развитии мировой экономики, а и то, и другое прямо противоречит их собственным коренным интересам. И по-моему, настало время, чтобы не только я, но и более искушенные во всех этих вопросах специалисты всесторонне изучили практическую осуществимость такого проекта.

* * *

С начала 60-х годов сходное предложение обсуждалось применительно к учреждению статуса Европейских компаний. Совсем недавно Комиссия Европейского сообщества приняла законопроект о едином уставе для всех девяти стран Общего рынка. Упорное сопротивление представителей бизнеса, так же как и значительной части профсоюзных деятелей, встретил введенный в качестве одного из основных положений этого устава принцип совместного определения, или участия рабочих в руководстве предприятием. Однако я глубоко уверен, что все они со временем согласятся с целесообразностью такого принципа, ибо он представляет настоятельную политическую необходимость нашего времени. Теперь, когда этот новый устав уже принят, германским, французским или английским компаниям не надо прибегать к тем сложным лабиринтным путям, которыми пришлось в свое время пройти фирмам «Ройал Датч Шелл», «Акфа-Геварт», «Пирслли-Даштоп» и некоторым другим для того, чтобы обрести всего лишь двунациональный статус. Вряд ли можно выразить в марках, франках или фунтах стерлингов те преимущества, которые любой из компаний Сообщества сулит ее превращение в европейскую.

Многие недостатки описанной выше неупорядоченной и нерезультативной системы связаны, по моему мнению, с самими предприятиями — частными, государственными или смешанными. Они уже и так существенно опоздали в осознании своей высокой социальной, экологической и воспитательной ответственности в рамках своих собственных стран. И они сделают совсем непоправимую ошибку, если вовремя не поймут, что сейчас эта их ответственность приобрела уже транснациональный характер.

Сегодня, как никогда раньше, необходимы совместные, коллективные, координированные действия. Между тем крупные компании склонны по-прежнему действовать в одиночку, каждая за себя, по лесным волчьим законам. И весь мир, как и раньше, концентрируется для них на их финансовых балансах. Сегодня это недопустимо. Такой эгоцентристский подход мешает мировой экономике, отдельные стороны которой находятся во все более тесной взаимосвязи, которая превращается во все более и более целостную систему. Это могущественная сила, которую я называю гражданской, не освящена законом, и вместе с тем она обладает в высшей степени реальной властью в современном обществе, обладает совокупным опытом, информацией и возможностями перспективного планирования, которые во многих областях превосходят по масштабам, уровню развития и гибкости те механизмы, которыми располагают многие современные правительства. Поэтому необходимо найти пути и средства поставить весь этот потенциал на службу более широким интересам общества в целом. Сами компании должны сообща выработать конкретные подходы к достижению этой цели, а затем каждая из них осуществит все необходимые изменения, с тем чтобы приспособить свою деятельность к новым требованиям со стороны общества. Причем эти перемены должны коснуться абсолютно всех, кто так или иначе с ними связан, — акционеров не меньше, чем членов правления; служащих, рабочих и профсоюзных деятелей не меньше, чем тех, кто занимается текущим управлением предприятиями.

В своей управленческой практике я часто пытался убедить коллег подумать об этом. В 1967 году мне предложили возглавить Экономическую комиссию Атлантического института международных проблем в Париже, и я в течение шести лет занимал этот весьма хлопотливый пост. Одним из первых моих предложений было создание особой исследовательской группы, в которой был бы представлен ряд крупных американских и европейских промышленных и финансовых групп из самых различных сфер экономики и областей деятельности, с тем чтобы они могли заниматься выработкой рекомендаций и оказанием помощи правительствам в решении проблем современного общества. Я лично обращался по этому вопросу к ряду ведущих представителей международного делового мира.

Я сознавал тогда опасность превращения этой группы в мощную группу давления, однако считал, что эта опасность, с одной стороны, будет с лихвой компенсирована той помощью, которую получат в результате государственные учреждения в модернизации методов политического анализа, и