Анима - Вова Бо

рублей это лучшее, что я мог найти. Плюс заказал сразу три камня для длани. Аквамарин стихии воды был не особо популярным среди призывателей Москвы. Как и янтарь, отвечающий за стихию земли. В сумме они обошлись мне за пятьдесят рублей. А вот за лазурит стихии ветра пришлось выложить еще семьдесят.

Из пятисот тридцати рублей к оплате, плюс комиссия гильдии, у меня было всего восемьдесят. Продам осколки — будет еще двести. Хлыст, доставшийся мне от татуированной заключенной, ушел за тридцать рублей на аукционе, ну такое себе. И это при том, что аукцион был внутригильдейским, а не общим в Аниме. Нож я бы вообще сменил на длинный кинжал, но это пока неуместные траты. А хоть какое-то оружие мне требовалось.

Значит, надо за пару дней где-то добыть еще двести с лишним рублей. Всего-то три месячных зарплаты Ричера. Да и сами деньги я получу лишь при личной встрече с торговцем, передавать предметы через Аниму можно только на глобальном аукционе, а там комиссия.

Снова прошелся по доступным разломам. В фарм-зонах много быстро не заработать. А малые разломы под закрытие мне пока что были не по зубам. Имелась пара свежих, где гильдия сама платила за разведку, но это неоправданный риск и денег все равно не хватит.

Все низкоранговые разломы, которые можно быстро закрыть одной-двумя группами, уже были закрыты. Да и разлетались такие места как горячие пирожки. Рич сообщил, что такие места разбирают по принципу аукциона, а ценник за вход иногда взлетает повыше, чем у правительственных.

Поэтому большинство старается держать третью-четвертую ставку и надеяться, что первопроходчики не справятся.

Ладно, а чего я, собственно, тушуюсь? Открыл почту, нашел переписку с Крупье и отправил сообщение. Гамбо ответил мгновенно, и диалог пошел сам собой.

«Слушай, а моя помощь подразумевает какую-либо оплату?»

«Любой труд должен быть оплачен. Разумеется, если он не делается по доброте душевной ради лучшего друга».

«Не делается».

«Твои слова ранят меня в самое сердечко». *Плачущий смайлик*

«Пятьсот рублей», — я вообще без понятия, сколько это может стоить, потому сразу задрал цену.

«Бро, ты хочешь, чтобы моя семья голодала? Как я посмотрю им в глаза, когда вернусь домой, а они будут жалобно смотреть на мои пустые руки? Что мне сказать голодной жене, которой нечем накормить ребятишек?»

«У тебя нет семьи. И детей».

«Ты забыл о моем даре? У меня красавица жена и трое чудесных детишек, старший сын и две очаровательных дочурки. И все мои труды исключительно ради них».

«Короче».

«Сто. Но так как мы с тобой О-Бро, сто пятьдесят».

«Четыреста пятьдесят. И ценник будет удваиваться каждый раз, когда ты будешь говорить О-Бро».

«Бедные, бедные голодные детишки. Младшенькой всего полтора годика, а я так хотел свозить ее в парк аттракционов и накормить сладкой ватой. Неужели ребенок проживет детство, так и не попробовав сладкой ваты? Двести».

В итоге мы сторговались на трех сотнях, и я в целом остался доволен. Хотя червячок сомнения все же грыз: а не продешевил ли я?

С другой стороны, Гамбо был москвичом. Из той породы, что рождается с желанием стать таксистом и возить людей от Петербургского портала до Казанского кругами за две тысячи рублей. Хотя они находятся на одной площади.

И он должен был понимать, как все устроено в этом городе, а значит, будет полезен. И к тому же, в одном он прав. Пока что парень лично мне ничего плохого не сделал, Волк и Николай Иванович отзывались о нем хорошо.

Так что я при всем желании не смог бы вписать его имя в Храме Имен. Хотя тип скользкий.

Так что уже к вечеру к зданию общежития подъехала машина представительского класса. Черный седан с тонированными окнами. Не практичный бронированный джип, а хлипкое говно, которое даже мой ящер вскроет словно консервную банку.

Но выглядело, должен признать, весьма солидно. Зак аж завистливо присвистнул при виде машины, которая смотрелась слишком чуждо в этом месте. Полированный капот, хромированные диски, водитель в строгом костюме и галстуке. И все это посреди пыльной грязи и гор окурков с прочим мусором, всплывшим ранней весной.

Водитель вышел из машины, открыл дверцу и молча уставился на нашу компашку. Мы как раз всей гурьбой вышли из подъезда под взгляды удивленных обитателей трущобной общаги. Да, такие игрушки тут не привыкли видеть.

— Господин Эзотерик? — водитель безошибочно посмотрел на меня. — Крупье ожидает.

— Потом объясню, — бросил я своим и сел в машину.

Ехали долго, потому что в пятничный вечер Москва гуляла и это сказывалось на дорогах. Иногда застревали в пробках и приходилось толкаться аж по пятнадцать минут на одном месте. Все жаждали расслабиться после напряженной недели.

В трущобах паленым самогоном, на окраинах магазинным пивом, ближе к центру холодной водочкой и так далее. Меня же привезли в темный переулок без единой вывески и лампочки. Я даже засомневался, не ошибся ли водителем.

Но вскоре из неприметной двери, за которой сиял свет, выглянула голова Гамбо.

— О, наконец-то. Давай быстрей, сколько можно?

Внутри оказалось довольно большое помещение, захламленное рулонами тканей, бисера и алкоголя. Много веселых женщин, которые ходили кто в чем, кто вообще в ничем, пили шампанское, шутили, смеялись и искоса поглядывали в мою сторону.

Были и парни, но какие-то жеманные, со странной походкой и маслянистыми взглядами. Кто-то полуголый, кто-то завернут в ткани. Вокруг них суетилось много людей, опрятных и с деловым взглядом. Они прикладывали ткани, наносили узоры, что-то подшивали прямо во время примерки.

Были тут и отдельные уголки с большими зеркалами, удобными креслами и кучей инструментов, где ребят стригли, укладывали модные прически и накладывали макияж. Все это происходило под непрерывный смех, легкую музыку на фоне и шампанское.

— Что за место?

— Универсальное, — усмехнулся Гамбо. — Официально — студия при местном театре.

— А неофициально?

— Пошив на заказ, парикмахерская, салун, место по смене личности и внешности, подпольная лаборатория, кружок рукоделия, много чего. Универсальное место.

— И что мы тут делаем?

— Готовим тебя к работе, — усмехнулся Гамбо.

Меня усадили в кресло, тут же всучили бокал с шампанским, накинули с десяток тряпок на плечи, мужчина с тонкими усиками с акцентом о чем-то переговорил с Гамбо, печально посмотрел на меня и приступил к работе.

Срезал прядь волос, понюхал их, потер между пальцев, чуть не лизнул, затем выкрикнул что-то на незнакомом языке, и к нам подбежало с десяток людей.

Меня тут же подняли, раздели, потащили куда-то в другое помещение, забрали шампанское, вручили новый бокал шампанского, усадили в огромную бурлящую ванну, притащили тарелку с нарезанными фруктами.

Гамбо все время был рядом, но, в основном, болтал с щебечущими парнями и девушками, что носились вокруг меня. В воздухе разлился сладковатый цветочный аромат, и я понял, что так пахнет жидкое мыло, которое мне вылили на голову.

Вся эта ситуация напрягала и немного бесила, но общая атмосфера веселья и расслабленности никак не позволяла сконцентрироваться. Да и все эти люди обращали на меня внимания не больше, чем на элемент декора или мебель.

— Да расслабься ты, — мимоходом бросил Гамбо. — Пей шампанское, позволь профи сделать свою работу.

И я расслабился. Не сразу, но как-то постепенно, понемногу. Запах жидкого мыла был на удивление приятным, вода теплой и расслабляющей. Шампанское оказалось на вкус странным, но, в отличие от виски, вполне приятным. Мне даже понравилось.

После ванны меня вернули тонкоусому, который, как мне показалось, больше ножницами щелкал, чем реально стриг. Одновременно мне что-то делали с ногтями, лицом, кожей.

— Нет, красить не будем, — вставил свое слово Гамбо, отгоняя очередную девушку. — Без геля и пудры. Нам нужен образ смазливого мажорика, который пытается косить под крутого перца, а не наоборот.

— Что происходит, Гамбо?

— Делаю из тебя человека. Не переживай, ничего не изменится. Просто не обижайся, но по тебе видно, что ты полгода пешком шел из Красного Дара до Москвы через дикие земли и только вчера дошел. Умылся в луже, поспал под забором, подрался с местными бомжами, отобрал у них одежду и решил, что теперь москвич. Местные тебя за квартал срисуют, а нам этого не хотелось бы. И потому, чтобы дважды тебя не дергать, сделаем сразу как надо.

— В чем загвоздка? Я могу…

— Загвоздка в хорошей защите здания. В этом