Сон в брачную ночь - Наталья Александрова

– Сомневаюсь! – подал голос Леня, и в него полетел складной японский зонтик.

– Он сомневается! Он всегда во всем сомневается! Лучше бы ты сомневался в порядочности своей бывшей подруги! Она же развела тебя, как самого обыкновенного лоха!

– А вот тут, дорогая, ты совершенно права! – Маркиз осторожно высунул голову из-за вешалки, и Лола ничем в него не запустила, так удивило ее Ленино признание.

– Повтори, – проговорила она. – Я, кажется, ослышалась…

– Ты совершенно права, дорогая. Беата меня действительно обманула… обвела вокруг пальца… развела, если так тебе больше нравится!

– Ага! – Лола радостно захохотала. – Так тебе и надо! Не будешь следующий раз таким дураком! Надо же – раскис при виде первой попавшейся юбки!

Она задумчиво уставилась в пол и добавила без прежнего энтузиазма:

– Да, но я-то почему должна страдать? Почему я должна расплачиваться за твою глупость?

– Не должна, – мгновенно согласился Леня. – И у меня, кажется, есть идея, как мы с тобой можем восстановить… историческую справедливость.

– У тебя опять идея? – подозрительно проговорила Лола. – Твоя предыдущая гениальная идея обошлась мне слишком дорого… сначала я едва не подхватила чахотку на карнизе у Костоломова, потом меня едва не растерзали десять бешеных ротвейлеров…

– Тебе не кажется, Пу И, что этих ротвейлеров с каждым разом становится все больше и больше? – едва слышно прошептал Леня. – Скоро они уже не поместятся в костоломовский особняк!

– А потом меня вообще чуть не убили на той даче возле Пулкова! – добавила Лола, сделав вид, что не расслышала его замечания.

– Ну, это уж не ко мне! – возмутился Маркиз. – Террористическая организация «Синий понедельник» не принимает на себя ответственность за тайфун во Флориде! Если бы ты не поперлась за каким-то чертом на то дурацкое телевизионное ток-шоу…

– Да? – прервала его Лола. – А тебе не пришло в голову, что я сделала это только под воздействием твоего предательства? Увидев тебя с этой отвратительной особой, с этой старухой, с этой кривоногой уродиной…

– Ну, ты, как всегда, немного преувеличиваешь, дорогая, – обиженно проговорил Маркиз. – Ноги у нее вовсе не кривые…

– Цыц! – рявкнула Лола. – Во-первых, кривые! А во-вторых, что это ты за нее вступаешься? В лоб хочешь?

Ответа не последовало, и она продолжила:

– Так вот, увидев тебя с той кривоногой каракатицей, с той крашеной выдрой, с той плоскозадой крокодилицей, я была так потрясена человеческой низостью, я почувствовала себя такой одинокой, такой несчастной, никому не нужной, что мне просто необходимо было как-то утвердиться! Утвердиться в собственных глазах и в глазах своей собаки! И тут как раз очень кстати подвернулось это шоу. А потом еще и продюсер позвонил!

– Продюсер! – передразнил ее Маркиз. – Как ты все-таки еще плохо разбираешься в людях!

– Да, – неожиданно согласилась с ним Лола. – Доверчивость – это мой главный недостаток! И вообще – единственный! Я действительно слишком легко верю людям, в особенности мужчинам. Вот тебе, например…

– Мне ты должна верить, – вставил реплику Маркиз.

– С чего бы это? – фыркнула Лола. – Как раз тебе, Ленечка, можно верить только в самом крайнем случае… если уже просто не останется другого выхода! Правда, Пуишечка? – обратилась она к своему любимцу, высунувшему из-за двери ванной свой любопытный нос.

– Пу И, ни в коем случае с ней не соглашайся! – предупредил Леня доверчивого чихуа-хуа. – Главное – это все отрицать!

– Еще и собаку против меня настраиваешь! – добавила Лола.

Маркиз почувствовал, что гроза миновала, и снова осторожно выбрался из укрытия:

– Лолка, но у меня правда есть идея, как мы можем получить недополученные деньги! Еще и с компенсацией за моральный ущерб!

– И слушать не хочу! – отрезала Лола. – Ну ладно, что там у тебя за идея? Небось опять какая-нибудь глупость…

Закрыв дверь своей комнаты, Маркиз вдруг вспомнил, что за ним числится еще один небольшой долг. Он набрал номер старой актрисы и, поздоровавшись, сказал:

– Маргарита Павловна, вы все сделали просто отлично, высший класс. Петербургская школа актерского мастерства может вами гордиться. Я вам остался должен кое-какие деньги. Завтра мы смогли бы встретиться?

– Ой, Ленечка, – всполошилась актриса. – Конечно, деньги – это святое, они всегда нужны и их вечно не хватает, но именно завтра у меня никак не получится. Дело в том… понимаете, Роберт оказался удивительно милым. Мне даже как-то неудобно перед ним… он совершенно уверен, что я – его старая любовь… называет меня только «мой маленький Галчонок». Вообще, я так благодарна вам за это знакомство… я жила такой скучной, однообразной жизнью… только внуки да домашнее хозяйство! Никакого разнообразия! Из знакомых иностранцев у меня был только шведский холодильник «Электролюкс», подаренный сыном. А теперь… Роберт подарил мне дивный букет цветов, сводил в ресторан, а завтра мы с ним на целый день собирались поехать в одно очень интересное место. Поэтому я и не смогу с вами встретиться… Представляете, недалеко от города какой-то крупный предприниматель выстроил целую деревню в древнерусском стиле. Там работают настоящие ремесленники, устраивают катания на тройках, великолепный ресторан с традиционной русской кухней. Иностранцы туда просто валом валят! Вот и Роберт решил меня туда свозить… только с утра у него одна важная встреча, между прочим, с женщиной! – Маргарита Павловна понизила голос. – Сначала я даже немножко его приревновала, но по тому, как он с ней разговаривал, я поняла, что это – чисто деловое свидание…

– С женщиной? – перебил Маркиз разговорчивую актрису. – А он что – разговаривал с ней в вашем присутствии?

– Конечно, Ленечка, – даже по голосу было ясно, что она пожала плечами. – У Роберта нет от меня никаких секретов! Он договорился встретиться с ней в десять утра в центральном зале Московского вокзала… А я на это время записалась к парикмахеру, у меня свой постоянный мастер, Тамара…

– Вы уверены? – переспросил Леня.

– Еще бы! – недоуменно ответила Маргарита Павловна. – Я хожу к Тамаре уже восемь лет, мне ли не знать, как ее зовут…

– Я не об этом! Вы уверены, что у него встреча именно на вокзале? Согласитесь, немного необычно!

– Абсолютно! – подтвердила актриса. – Я даже спросила Роберта – что за странное место встречи с женщиной?

– И что же он?

– А он мне, представьте, ответил, что это – чисто деловая встреча и чем более людное место – тем безопаснее…

– Однако, – сказал Леня коту Аскольду, повесив трубку, – это уже становится интересным…

Кот ничего не ответил, только слегка повел ухом.

– Что опять за секреты за моей спиной? – ревниво осведомилась Лола. – О чем вы сговариваетесь с Аскольдом? Или ты коту доверяешь больше, чем мне?

Леня предпочел промолчать, чтобы не обижать ни Лолу, ни Аскольда, кот же неодобрительно скосил на Лолу зеленый глаз.

«Не задавай глупых вопросов, – говорил его взгляд, – тогда не будешь получать глупых ответов…»

– Звери совершенно распустились, пока меня не было! – вспыхнула Лола, правильно расшифровав то, что сообщил кот глазами.

Незадолго до десяти утра в тихом переулке на задах Московского вокзала остановился роскошный серебристый «Мерседес»-кабриолет. Его хозяйка, ухоженная молодая женщина, которой на первый взгляд можно было дать не больше двадцати пяти лет, припарковала свой двухместный экипаж неподалеку от скучавшего на посту молодого гаишника. Бережно захлопнув дверцу машины, она подошла к старшему сержанту, обдав его облаком тонких экзотических духов, и низким волнующим голосом проговорила:

– Начальник, будь ангелом, присмотри за моей ласточкой! Я отлучусь на полчасика, и, если с машиной все будет в порядке, моя благодарность не будет иметь границ… государственных. – И красотка пошуршала перед носом размякшего постового новенькой стодолларовой купюрой.

– А мне что… мне нетрудно, – пробормотал гаишник, с трудом сглотнув густую слюну. – Я со всем моим удовольствием… как же за такой реальной машиной не приглядеть! Тем более что я все равно тут на посту неотлучно нахожусь! – И, демонстрируя усердие, он показал кулак заглядевшемуся на кабриолет шустрому привокзальному мальчугану.

– Ну, дорогой, я на тебя надеюсь! – проворковала фемина и, одарив старшего сержанта на прощание неподражаемой голливудской улыбкой, удалилась в сторону вокзала.

– Какая женщина! – с печальным вздохом проговорил постовой, глядя ей вслед. – Это ведь такая женщина, что никаких сил нет! Такая посмотрит – это считай, что тысячу баксов подарила!

Он вспомнил свою подругу Таньку. Нормальная девка, все при ней, вся, как говорится, конституция, а только против этой красотки не тянет… все равно как, допустим, «Опель» – нормальная машина, а только против «шестисотого» «мерса» – ну никак не звучит!