Четвертое правило Мангуста - Валерий Вайнин

– Не учи ученого, – буркнула Сычиха, выходя.

Калитин не двинулся с места и с тем же суровым видом дожидался, пока Светлана подойдет. Заговорили они сперва сдержанно, затем – эмоционально жестикулируя. Майор тыкал в мою сторону пальцем и то ли матерился, то ли требовал принятия экстренных мер. Капитан Сычова в долгу не оставалась: она перла на шефа грудью и в качестве аргумента предъявила кукиш. Сия блистательная пантомима длилась около трех минут, и наблюдать за ней из автомобиля было увлекательно. Однако во всем нужна мера. Будто уловив эту мысль, Светлана сбавила обороты. Майор Калитин тоже слегка осадил, и они, дав отдых конечностям, перешли на обычную звуковую речь. Пролетело около десяти минут. Светлана пожала наконец соратнику длань и, завершая базар, попятилась к машине.

Тут из-за поворота выскочил бежевый «Чероки» с тонированными стеклами. Но я прозевал момент его появления, наблюдая, словно идиот, за голубками из МУРа. «Чероки» мчался как бы мне навстречу, и одно из боковых его стекол поползло вниз. Далее время для меня замедлилось. Из нескольких вариантов защиты, промелькнувших в моей голове, я выбрал тот, который хоть как-то соответствовал второй и третьей заповедям Мангустов: «Храни в тайне свою Сущность» и «Не используй свою Силу без крайней необходимости». Черт его знает, где она, эта «крайняя необходимость». Но вызывать ураган в Африке или таяние льдов в Антарктиде… Нет уж, урок я усвоил.

Распахнув дверцу, я прыгнул.

Из окна джипа высунулось дуло автомата.

Пролетев метров двадцать в прыжке (слава богу, вокруг безлюдно), я сбил Светлану с ног, накрыл своим телом и подумал, что это становится однообразным до пошлости. Если бандиты приемов своих не меняют, я-то какого черта играю по их правилам?

Раздалась автоматная очередь. Пули, разумеется, распались на молекулы у моей спины. Сычиха барахталась подо мной, кроя всех в Бога душу. Майор Калитин, однако, вскрикнул, и «Чероки» пронесся мимо.

Время вошло в нормальный темп, но я не собирался упускать ни мгновения. Заповеди заповедями, но эти танцы мне надоели. Вскочив, я рывком поднял Светлану на ноги. Одежда ее была в грязи.

– Леша! – метнулась она к майору. – Ты ранен?!

Калитин сидел на асфальте, джинсы его были в крови.

– В бедро царапнуло, – отмахнулся он.

Я потянул Светлану за руку:

– Быстро в машину. Они уйдут.

Но эта клуша кудахтала:

– Леш, может, «Скорую»? А, Леш?

– Какую, к свиньям, «Скорую»?! – рявкнул я. – Пластырем залепит! – И, схватив Сычиху в охапку, ринулся к «жигуленку».

Я шмякнул ее на сиденье, обежал капот и, сев за руль, рванул с места. Не уйдете, шакалы!

Светлана хлопнула дверцей на ходу.

– Вот хрень! Я Дашкину одежду замурзала.

– Отстираем. – Давя на газ, я преследовал бежевый «Чероки».

– И сиденье тебе испачкала.

– Оботрем.

Покосившись на меня, она отвела взгляд.

– Спасибо. В который уже раз.

– На здоровье.

– Извини, что напилась.

– А вот за это – в лоб. Никаких извинений.

– Больше не буду.

Теперь я на нее покосился:

– Не Сычиха, а пай-девочка. Спасибо, извини, больше не буду. Свет, ты, часом, не заболела? – Я сократил расстояние до «Чероки». Не шибко они и торопились. Погони нашей им, что ли, опасаться? Или облавы милицейской? Вот еще! – Что молчишь, Свет? Не заболела, спрашиваю?

Капитан Сычова надулась:

– Да пошел ты!

– Так-то лучше, – одобрил я, толкнув «Чероки» в зад. – Взбодритесь, барышня. Нам предстоит работенка.

Светлана уперлась ладонями в стекло:

– Что ты делаешь, псих?! У них автоматы!

– А у нас – чистая совесть. – Я еще разок поддал в зад «Чероки». – Что могут автоматы против чистой совести?

Вопрос, кстати, оказался не праздным. Братва в джипе обалдела, видать, от наглости чумового «жигуленка», и водила, пытаясь оторваться, пошел выписывать кренделя в транспортном потоке. Но оторваться от меня – ха!

Светлана упиралась в стекло, готовясь к аварии.

– В чем идея, сказать можешь?! Какого хрена?!

– Подразнить хочу, – объяснил я. – Пальбу устраивать они не станут, поскольку нет путей для отхода. И какое же решение примет трудовой коллектив после жарких дебатов? Как думаешь, Свет?

Капитан Сычова, надо отдать ей должное, решила подумать. За эти мгновения я еще раз боднул «Чероки», зажатый между грузовиком и троллейбусом. Светлана ответила:

– При первой возможности они слиняют. И попробуют заманить нас в какую-нибудь дыру.

– Пятерка с плюсом, – похвалил я. – Ничего иного им просто в голову не придет. Там, в дыре, мы их и накроем.

Светлана воззрилась на меня, как врач, заподозривший у пациента мозговую опухоль.

– Чем ты их накроешь? Резинкой от трусов? У них «узи», а я, по твоей дури, даже «Макарова» не захватила.

В последний разок я вмазал джипу в зад и решил, что хватит: мы стали привлекать внимание. Теперь я просто следовал за «Чероки», как влюбленный петух за цыпочкой.

– Оружие – вещь коварная, – заметил я. – Порою оно не стреляет, а порой стреляет не туда.

Светлана хмыкнула:

– Угу, надейся. Не пойму я тебя, Глеб: на психа вроде не похож…

– Разве? – подосадовал я. – А ведь как старался. Ты сообщила Калитину, что прячешься на складах в Ясенево?

Тут бежевый «Чероки», свернув с магистрали, помчался по узкой улочке. Я, само собой, рванул за ним.

– Сообщила, – хмуро отозвалась Светлана. – Только Леша ни при чем. Противно расставлять ему ловушки.

– Ну да, – кивнул я. – Чист, как ангел.

Глаза ее сверкнули:

– Его же подстрелили! Соображай тупой башкой!

– Соображаю, как могу. Когда в тебя стреляли возле бара, он почему-то слинял заранее. Совпадение? Возможно, однако профессионал обязан взять это на заметку. И вот вам пожалуйста, возле моей школы майор Калитин обнаруживает в моторе взрывчатку. Можно сказать, спасает группу от гибели. Тут он если не герой, то матерый опер, верный товарищ. Неужели у кого-то сомнения? Ну так вот, извольте: нынче в Сокольниках опять нападение. Причем на месте встречи, о котором знал лишь Калитин. Может, он поделился с Гномкиным и знали двое? Допустим. Пусть Серега навел бандитов, чтоб убрать тебя и заодно подставить Лешу. Вполне правдоподобно. Только знаешь, Свет, что меня в этом варианте смущает? Рана в бедро из автоматной очереди. Ювелирная, можно сказать, работа. Капитан Сычова убита, майор Калитин ранен. Нравится такой сюжет?

Светлана хмуро молчала.

Джип меж тем юркнул в переулок, свернул там еще раз и замедлил движение. Дело близилось к развязке.

– Меня почему-то не задело, – буркнула Сычиха. – А должно было, по идее, прошить пополам с тобой вместе. Как это объяснить?

– Промазали. – Я свернул за «Чероки» в заставленный ящиками тупик. – Не бандиты, а сапожники.

Глядя на застывший джип, Светлана в тревоге пробормотала:

– Грин Глеб Михайлович, иди на хер.

– Не сразу и не вдруг, – возразил я, глуша мотор. – Посиди в машине, я сейчас.

Но она, приоткрыв дверцу, ступила на асфальт:

– Думаешь, я дорожу этой сраной жизнью?

Я втянул ее за руку обратно:

– Дорожишь, дура. Еще как дорожишь. Именно этой сраной жизнью.

«Чероки» с тонированными стеклами стоял, почти упираясь в кирпичную стену, и казался безлюдным. Пассажиры его никак себя не проявляли.

Светлана вырвала у меня руку:

– Ладно, что будем делать?

– Посиди спокойно, – попросил я. – Не путайся под ногами.

Она посмотрела мне в глаза:

– А если…

– Свет, никаких «если». Просто подожди.

– Сколько ждать?

– Пять минут. Выдержишь? – Я вышел и направился к «Чероки».

За спиной послышалось:

– Пять минут! Засекаю!

Я обошел джип справа. Стекло тотчас опустилось, в него просунулось дуло автомата. Затем обозначилась коротко стриженная ухмыляющаяся рожа.

– Че я говорил, Ген: сам притопает. С тебя пиво.

В джипе оказалось трое: сзади двое с автоматами и один за рулем. Лица их лучились довольством.

– Нет вопросов, – отозвался тот, который Гена, – ящик с меня. Раз мудак притопал – значит, чего-то я в жизни не догоняю.

– И Сычиху, главное, приволок, – хохотнул водитель. – Чтоб нам не париться. За это мы должны ему пиво поставить. Какое предпочитаешь, Француз?

Итак, они знали, кто я. То есть чью кликуху присвоил их хозяин. Знали, но не боялись и даже шли на обострение. Поразительно.

– Погоди с пивом, – отмахнулся тот, кто начал разговор. – Сперва пусть отсосет дуло моего строчилы, чтоб не воняло порохом. Отсасывай, Француз, и вали: не тронем. – Он шевельнул автоматом. – А за то, что ты нашу тачку трахал, мы трахнем Сычиху. Так на так будет, по справедливости.

Воистину поразительно. Сколько лет живу – не перестаю удивляться подобным типам. Они даже не задались вопросом, как осмелился я переть на них без оружия, на что, собственно, я рассчитывал. Я и рта не раскрыл, а умники эти, не интересуясь, за каким чертом я к ним явился, лихо настроились на потеху. Причем настолько самоуверенны, что вроде и не торопятся. Однако мне, в отличие от них, время было дорого. И я сказал тому, кто предлагал мне сосать дуло: