В шатре бедуина - Энни Уэст

Резкая боль пронзила его, и Амир едва удержался на ногах. Как он мог все испортить?

— Милая, я…

— Я тебе не милая! Может, я и подарила тебе свою невинность, но я не дура. Не принимай меня за пустоголовую куклу!

С радостью, смешанной с изумлением, он вспомнил пятно крови на простынях. Она и правда была девственницей! Что же он наделал?

— Я поклялась себе, что не стану такой же, как она… Любовницей женатого мужчины. Один из ее покровителей попытался меня изнасиловать. Он подумал, раз моя мать продается, то я пойду в довесок.

Амир замер от ужаса.

На ее лице появилась слабая улыбка.

— Ему не удалось. Но тогда я поклялась, что никогда не буду такой, как она. А теперь посмотри на меня!

Амир не мог больше этого терпеть. Как он мог считать себя бескорыстным и честным, если так сильно ее ранил? Что он за человек такой?

— Амир? — Она подавила рыдание. Ее тело сотрясала сильная дрожь. Как он мог… — Я хочу уехать прямо сейчас. Я никогда больше не хочу тебя видеть.

Глава 15

Кэсси стояла у окна учебной аудитории, созерцая горный пейзаж. Мысли ее упорно возвращались к человеку, которому она подарила свое сердце. Как она могла его любить? До чего же она все-таки жалкая.

За ее спиной раздавались голоса учениц, разучивавших отрывки из нового текста. Пора заканчивать с пустыми мечтами и прекращать чувствовать себя жертвой. Она почти скучала по театру, что удивительно. Зато мысли о преподавательской карьере приходили в голову все чаще и чаще. Только не здесь, в Тарахаре, рядом с Амиром и его тщательно выбранной невестой.

Дверь открылась, и Кэсси увидела на пороге директора.

— Мисс Денисон, простите. К нам прибыли важные гости. Такая честь для школы! — Она повернулась к классу и проговорила несколько быстрых фраз на родном языке.

Ученицы тут же сели прямо, замолкли и принялись поправлять одежду. В этой глуши посетители были большой редкостью. Сама Кэсси тоже произвела фурор, когда только прибыла к ним. Она повернулась с улыбкой на лице и тут же застыла. Слова приветствия замерли на губах, когда она увидела высокого мужчину в белом со знакомым суровым лицом.

— А это наша учительница-волонтер, мисс Денисон.

— Мисс Денисон… — Он поклонился, не отрывая от нее непроницаемого взгляда. Он был так хорош, так же притягателен и харизматичен, как и в ее снах. Только вот возле губ залегла новая морщинка, словно он разучился улыбаться.

— Ваше высочество, — хрипло пробормотала она, смутно удивившись тому, что язык еще работал. Ноги словно приросли к месту, и на один миг ей показалось, что ее вот-вот стошнит.

Но зачем он здесь? Неужели… он приехал к ней?

Затуманенным взглядом Кэсси увидела, как весь класс поднялся и устремился к двери. На нее то и дело поглядывали, но ей было все равно. Наконец аудитория опустела и остался только…

Кэсси смотрела перед собой, сжав зубы. Она не могла остаться наедине с Амиром. Нет! Она хотела было последовать за своими ученицами, но он удержал ее.

— Кэсси… — Его голос был хриплым. — Не уходи.

— Нет! — Она не знала, почему повысила на него голос. Она так хотела, чтобы он остановил ее, сказал, как она ему нужна… — Как ты смеешь удерживать меня против воли? Разве ты уже не натворил достаточно? Нет, не говори ничего. Нам нечего обсуждать.

— Ты ошибаешься, — тихо сказал он. — Нам есть о чем поговорить.

— Как твоя невеста?

— Она не…

— Хорошо, как твоя будущая невеста?

— У меня больше нет невесты.

Кэсси медленно повернулась, расправив плечи:

— О чем это ты?

— Переговоры о помолвке были прекращены. Я не возьму ее в жены.

Кэсси покачала головой:

— Не может такого быть. Мусад сказал, все вокруг знали о предстоящей свадьбе. Были заключены контракты…

— И тем не менее дело сделано. Ее семье выплатят солидную компенсацию, несмотря на то что помолвка даже не была заключена. Все кончено.

— Но разве не будет скандала? — Кэсси потерла лоб. — Ничего не понимаю. Ты же сказал, что хочешь избежать скандала любой ценой.

— Ничего, я это переживу. Разве ты не хочешь узнать почему? — Он подошел ближе, но у Кэсси не было сил даже пошевелиться. — Я не мог на ней жениться. Не мог — только ради страны и народа и потому что от меня этого ожидали.

— Не понимаю. Почему ты мне это говоришь?

— Я не мог жениться на ней, потому что есть кое-кто, кто мне нужен.

Она подняла на него глаза. Он стоял так близко…

Наконец смысл его слов дошел до ее сознания.

— Нет, ты же не можешь…

— Могу, Кассандра. Я хочу тебя.

— Ну так ты меня не получишь! — Когда же кончится эта пытка? — Я не буду твоей любовницей!

— Я не хочу, чтобы ты была моей любовницей. Я хочу, чтобы ты была моей женой.

Теперь они стояли лицом к лицу.

Ярость взыграла в ней.

— Не смей играть со мной!

Большие руки прижали ее к твердой груди. Его сердце часто-часто билось под ее ладонями.

— Это не игра. Ты ушла, и ничто не было прежним. Мир стал бесцветным.

Она взглянула в его глаза, наполненные… тревогой?

— Я не мог тебя отпустить. Да, я защищал себя, но тебя я хотел гораздо больше, чем надежность моего предполагаемого брака. Но пока ты не ушла, я не осознал, насколько ты мне нужна. Однажды я сказал, что ты мне небезразлична. Правда в том, что я люблю тебя.

— Это неправда, — прошептала она.

Он смотрел ей в глаза с незнакомым прежде выражением неуверенности. Ее бедное, разбитое сердце встрепенулось снова.

— Жизнью клянусь, это правда. А скандал мы переживем, Кэсси. Даже когда история с похищением выплывет наружу, люди будут видеть только нашу преданность друг другу. — Он заключил ее лицо в ладони и поцеловал, нежно, любяще. — Прошлое останется в прошлом, милая. Я не дам ему разрушить то, что у нас есть. Ты для меня бесценна.

Она вгляделась в любимое лицо, начисто лишенное прежней горделивости. Амир выглядел решительным и неожиданно ранимым.

— Ты все еще не ответила мне.

Кэсси улыбнулась, чувствуя, что приняла верное решение.

— Я буду твоей женой, Амир. Ты для меня — единственный в мире.

Любовь и счастье преобразили лицо Амира. У Кэсси дыхание перехватило.

— Мне больше и желать нечего. А теперь пойдем и сообщим новости толпе, собравшейся снаружи. Чем скорее мы объявим о помолвке, тем быстрее начнем наш совместный путь. — И он запечатлел благоговейный поцелуй на ее ладони.