Хозяйка лавандовой долины (СИ) - Скор Элен

— Так справляемся помаленьку! — снова принялся кланяться Агей.

— И много вас осталось? — меня удивляло, что до сих пор мы не видели больше ни одной живой души. Обычно, завидев повозку, жители выходили из домов или хотя бы выглядывали в окна.

— Так пять семей и осталось. Я же ещё прошлой осенью в замок подати привозил, отчитался, значится.

Роберто закивал головой, подтверждая слова Агея:

— Привозил, привозил.

— Так, где же все? — не удержалась я.

— В горах.

Я непонимающе уставилась на старосту, ожидая объяснения, а тот снова принялся кланяться, чуть ли не в ноги мне кидаясь.

— Прости нас матушка, не знали мы, что в замке теперь новая хозяйка, а то бы никогда не осмелились. Барон Тирсо нам лично разрешение дал, а так бы сами ни за что не осмелились!

— Да что такое? Роберто, что там за разрешение?

Дворецкий так и не успел мне ответить, Агей упал на колени, даже протянул руку, пытаясь коснутся подола моего платья, при этом кося в мою сторону хитрым чёрным глазом.

— Барон Тирсо сам нам разрешение дал собирать в горах самоцветы да на рынок отвозить. Каменьев, правда, совсем мало — едва концы с концами сводим. Но ежели вы укажете — как и положено, всё вам привозить будем!

Что-то я совсем запуталась: жители этой полуразрушенной деревни живут тем, что собирают в горах самоцветы и продают их на рынке? Из путанного объяснения старосты я поняла, что делать они это могут только с разрешения хозяина земель. По закону, всё добытое в горах отходит хозяину, который лично оплачивает услуги старателей. Но, видимо, добычи были так малы, что мой покойный супруг не пожелал этим заморачиваться, разрешив работягам самым сбывать свою добычу тем и жить. Да и что особо ценного могут добыть эти несколько человек?

Занавеска на мутном окне дрогнула, Агей тоже это заметил и, поднявшись с колен, широким жестом указал на дом.

— Не побрезгуйте с нами отвару горячего испить. Чем богаты!

Комнатка, куда мы попали, была практически пуста, если не считать деревянного стола, вполне крепкого на вид и широкой лавки. Больше в комнате ничего не было.

Встретила нас супруга Агея, дородная тётка в сером замызганном платье, больше похожем на старую мешковину. На столе дымились паром пузатые кружки, на щербатом блюде тоненькими ломтиками была порезана лепёшка и головка сыра — привычная еда местных крестьян.

Мы с Эбби сели за стол, я отхлебнула отвару, который оказался довольно вкусным. К остальному угощению даже не притронулась, полагая, что хозяевам самим нечего есть.

Оставив от себя кружку, я достала блокнот и принялась расспрашивать Агея о жизни деревни. Жили по его словам, бедно, но дружно.

— Отчего вы в другие деревни не ушли? Хотя бы в Большое?

— Мы, госпожа баронесса, старатели. Другого не умеем. Ещё деды наши тут дело начинали. Хорошо тогда жили, богато. — Агей тяжко, как-то картинно вздохнул, косясь в мою сторону. — Да вы не думайте, мы не жалуемся, привычные уже.

— Может, вам помощь нужна? — я в упор глянула на старосту, пальцы сами выбили дробь на деревянной столешнице. — Можете показать, что вы в горах нашли?

Агей зыркнул в мою сторону тёмным глазом, но перчить не стал. Прошёл в соседнюю комнату, дверь в которую тут же прикрыла спиной его супруга. Вернувшись, староста положил на стол завязанную в узелок тряпицу. Медленно развязал узелок и отступил.

На кусочке ткани лежали несколько разноцветных камешков. Я даже на глаз сразу определила, что это совсем недорогие самоцветы. Но раз выдался случай ещё раз проверить мой новый дар — так тому и быть.

— Аквамарин, — я взяла в руку бледно голубой камешек. Таких тут было штук шесть, все не больше горошины.

— А это горный хрусталь, — полупрозрачные кристаллы легли в отдельную кучку. Их было не больше десятка.

— Змеевик, — я коснулась пальцами крупного камня, похожего на обычный гранитный щебень, только специалист поймёт, что перед ним полудрагоценный камень, цена на который, кстати, совсем невелика.

— Нефрит, — а это уже кое-что более ценное! Небольшой овальный камешек глубокого, словно молодая зелень, цвета отлично подойдёт для изготовления брошки.

— Госпожа баронесса разбирается в драгоценных камнях?! — в глазах Агея промелькнуло что-то похожее на уважение.

— Немного разбираюсь. Это всё?

— Всё что собрали за этот месяц, госпожа! — снова принялся кланяться староста.

Мои пальцы снова принялись выбивать дробь по столешнице. Камни, что лежали сейчас передо мной никакой особой ценности не представляют и подходят для украшений разве что небогатой горожанки.

Я завернула уголки ткани, прикрывая камешки, отодвигая свёрток в сторону.

— Что ж, если мой супруг разрешил вам добывать самоцветы, так тому и быть, можете оставит это себе. Но я хотела бы побеседовать с ещё раз, скажем — через неделю. А сейчас нам пора — дорога дальняя, я хочу вернуться в замок до темна.

Поднялась из-за стола, выходя на улицу. Фред помог мне и Эбби забраться в повозку. Лошадка мотнула головой, отгоняя назойливых насекомых, и застучала копытами по камням.

Пока ехали по деревне, мне по-прежнему казалось, что кто-то смотрит нам в спину и только когда полуразрушенные дома остались позади, вздохнула свободно. Эбби похоже полностью разделяла мои чувства.

— И как только они там живут? Страсть-то какая!

Оставшуюся дорогу я анализировала наш разговор с Агеем. Меня не оставляло чувство какой-то неправильности, что-то там было не так и только когда мы проехали Большое, вдруг поняла что.

Сапоги на Агее были из тонкой дорогой кожи, такие не каждый себе может позволить. Во всяком случае, даже у зажиточных жителей Большого таких сапог не было. Тут же вспомнились и другие странности — серьги жёлтого металла в ушах хозяйки дома очень напоминали золотые, а из-под подола серой замызганной юбки пару раз мелькнули белоснежные кружева подъюбника.

Уж больно нарочитой была показательная бедность той комнаты, в которой нас принимали. В памяти всплыли полосы на полу — там явно стояла ещё какая-то мебель, которую успели убрать, пока староста заговаривал нам зубы, удерживая на улице.

Теперь меня уже взяли сомнения — так ли мала добыча старателей? Что они от меня скрывают?

Глава 19

Дома меня поджидал сюрприз. Стоило только выбраться из повозки и подняться по ступенькам замка, как дверь распахнулась — навстречу выбежала Луиза.

— Госпожа баронесса, вам письмо! — экономка протянула мне конверт из белой лощёной бумаги, запаянный сургучной печатью. — Ещё днём из города доставили!

— Письмо?

Странно… от кого оно может быть? Знакомых у меня тут нет, а родственники… сомневаюсь, что они станут мне писать.

Ничего хорошего я от этого письма не ждала, поэтому тут же сломала сургучную печать, разворачивая листок, от которого пахнуло приторной цветочной сладостью. Пробежала глазами по сточкам, выдыхая. Господин мэр, как и обещал, приглашал меня на обед.

Что ж, я и так собиралась в город, значит, совместим полезное с полезным. Мне просто необходимо войти в местное светское общество, пора обзаводиться влиятельными знакомствами.

— Эбби, мы приглашены на обед. Послезавтра. У нас есть всего день, чтобы подготовится!

Готовить, правда, особо было нечего. Из двух моих платьев на выход одно городничий уже видел, значит, придётся надеть второе. Украшений у меня немного, подаренный супругом в качестве свадебного подарка гарнитур слишком шикарен для обычного обеда. Зато, покопавшись в оставленной мне в наследство матушкиной шкатулке, я подобрала скромное колечко в тон платью и такие же серьги. Не стоит забывать, что я вдова и обвешивать себя драгоценностями — плохой тон.

Но в тоже время, мне нужно как-то подчеркнуть свой вдовий статус. Открыв сундуки, мы с Эбби перебрали лежащие там ткани, решив, что чёрной бархатной накидки на плечи будет вполне достаточно.

— Завтра поутру раскрою и подошью, — пообещала мне нянюшка.