Нерождённый 4 (СИ) - Нежин Макс

Он подводит меня к моей месту, помогает сесть, под новую волну ликующих криков долетающих сюда со всех сторон. Ну еще бы — у главы клана новая жена, красавица жена. Я смотрю на Алису. Её глаза блестят, а личко раскраснелось от смущения, слишком много внимания со всех сторон — ведь каждый здесь старается рассмотреть невесту. Она чужая здесь, не из клана и это добавляет интриги и интереса к ней.

— Я с ума сейчас сойду, — кричит она мне на ухо, прижимаясь губами. — Все смотрят на меня. Только на меня.

— Ты красавица, — я целую её, а потом оборачиваюсь к Эми. Она кажется спокойной, разглядывая бесконечные столы перед собой затуманенным взглядом. Это не её день, почти чужой праздник. Но от этого, её место за столом не перестаёт быть самым почётным после моего. И именно поэтому Второй господин, Кайоши сидит с другой стороны от неё. О, и Нори здесь — я вижу её лицо… и клянусь, я не видел более счастливых лиц, чем её.

— Всё хорошо? — спрашиваю я у Эми.

— Всё хорошо, — она рассеяно, словно поглощённая какими то своими мыслями кивает и тянется своими губами к моим. Поцеловав, берёт кувшин и наливает в мою чашку вина.

Смотрю на неё, а потом перевожу взгляд на Алису… две жены… пока это всё очень странно для меня. И даже голова от мысли о том, что сегодня, когда закончится застолье, лягу с ним обоими в постель… да. От этих мыслей голова кружится и без вина.

Впрочем, до постели еще очень далеко — столы ломятся от вкусной еды и вин, а народ ждёт праздника… и он получит его.

Встаю, беру в руку чашку с вином и все тут же замолкают. Вся огромная толпа за столами — замолкает. В глазах любопытство и блеск вина — меня слишком долго ждали.

Они сейчас все ждут моих слов, но даже и близко не смогу догадаться, что именно сейчас услышат.

— Прежде чем, мы все здесь утонем в вине, — начинаю я, — мне придётся огорчить вас всех… и обрадовать тоже. А чего будет больше — тут уже вы решайте сами.

По столам пролетает гул.

— Сначала грустная новость, — продолжаю я, глотнув вина. — Свадьба главы клана отменяется.

Новая волна гула заставляет задрожать мои перепонки. Отменяется свадьба?! Объявлять такое за свадебным столом?!

У всех на лицах недоумение, а на хорошеньком личике Алисы — испуг.

— Но не торопитесь огорчаться! — я опрокидываю в рот вино и снова наполняю чашку. — Никто не отберёт у вас эти блюда и это вино. Оно принадлежит вам по праву… как и сегодняшний праздник.

— Ну не томи же их! — кричит Кайоши и тянет мне свою чашку с вином. Он единственный здесь, кто знает правду.

— Я хочу представить вам нового главу Небесного Утёса, — я чокаюсь с Кайоши, хватаю его за рукав и заставляю встать.

Я говорю и смотрю на лица — они выглядят растерянными… но это будет длиться недолго, скоро они всё поймут.

— Грустная новость для меня, состоит в том, что кровь Эное, кровь достойных из достойных, не течёт в моих венах, — говорю я… и в мире вокруг наступает тишина. Замолкают даже на самых дальних столах, до которых и голос то мой, кажется, не долетал.

— Я бы огорчился… очень сильно огорчился, но разве стоит грустить, если место старшего в клане займёт тот, кто достоин его, — я показываю на Кайоши и тот прижимает голову к груди в поклоне. — Трудно найти кого-то, кто сильнее любит Небесный Утёс чем он. Трудно найти кого-то, кто чтил бы его память лучше чем он.

Я говорю это и вспоминаю как он уговаривал меня, уговаривал с ненавистью в глазах, остаться, когда я собирался уйти. Если бы не те слова… ничего не остановило бы меня.

— Ну, а для тех кто всё же огорчён, — я обвожу лица взглядом — сейчас предстоит сказать самое важное. — я приберёг еще одно крохотную, но тоже очень хорошую новость.

Я замолкаю, вдруг осознав суть то, что сейчас собираюсь сказать. До сих пор, это всё были для просто слова. Но сейчас… сейчас они звучат для меня совсем по другому.

— Маги-Ищейки, — говорю я. — установили, что кровь, которая течёт во мне и кровь Императора — одна и та же кровь.

Тишина длиться лишь мгновение, а через мгновение сменятся оглушительным воем, равному которому я не слышал никогда. Даже птицы, спящие на стенах, громко взбивая воздух крыльями, испуганно взлетают в ночное небо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ликование на лицах — оно сначала удивляет меня, но потом понимаю — я свой. И этот «свой» имеет право на трон, а значит… Небесный Утёс никогда не будет забыт.

— Отличная Ночь, Асано-сан, — Кайоши обнимает меня и опрокидывает чашку с вином себе в рот.

Еще бы найти сил, чтобы посмотреть в лица Эми и Алисы… и я смотрю.

" Император?!» — спрашивают их глаза. И я киваю, отвечая на этот невысказанный вопрос.

Они вскакивают и обнимают меня, поздравляя, целуя… Слёзы? Уверен, даже если это и так — это слезы радости. Выйти замуж за главу клана, а потом… Они скоро станут жёнами Императора?!

О! звучит неплохо, очень даже неплохо. И наследников трона — они выносят их, когда придёт время.

Кайоши забыв о своём стуле, вдруг оказывается рядом, обнимает и кричит, почти оглушив, кричит вместе со всей толпой.

— Я счастлив, брат. Я счастлив, — кричит он. — И я очень сильно надеюсь, что и ты тоже.

* * *

Орлан висит высокого над городом — я поднял его выше. Не хочу, чтобы рядом этой ночью был кто-то кроме мои жён.

Прямо здесь на палубе, под навесом убранным роскошными тканями, кроме огромной постели есть еще и не менее внушительная фарфоровая ванна на золотых ножках. Я видел её в доме господина Эное, в самые первые дни пребывания в этом мире и помню как тогда восхищался её размерами, глубиной и роскошью.

И теперь эту ванну Джун, старательный Джун, приказал притащить сюда, чтобы я и мои жёны оказались в постели изнеженные горячей водой и нежным мылом.

Спасибо, дружище Джун… если я когда-нибудь займу трон, то заберу тебя к себе в Новый Токио, а Кайоши… Кайоши пусть ищет себе нового помощника.

Город внизу еще шумит, еще почти никто не хочет уходить из за праздничных столов. Пусть радуются, пусть ликуют — нечасто такое случалось в Небесном Утёсе за последнее время. Они там все пьют и благословляют этот день, а мы здесь вчетвером… мы остались вчетвером. Я, Эми, Алиса и… ночь, которая сегодня будет смотреть на нас.

Я стою на самом краю палубы и смотрю на огни города внизу, на дрожащие звезды — такие близкие сейчас… и на обнажённых девушек, которые трогают воду в ванне, прежде чем забраться внутрь.

— Да, залезай же, — Эми смеясь подталкивает Алису, а потом, не дождавшись её, спрыгивает в ванну сама, заставляя взлетать в ночное небо тысячи сверкающих брызг.

— Интересно, наш господин присоединится к нам или так и будет рассматривать звезды, — интересуется Эми поглядывая на меня… ну да, мы так давно были с ней вместе… её юное горячее тело требует любви.

— Я скоро, — успокаиваю я её. — Вы пока хорошенько помойте друг друга… я хочу чтобы вы были чистыми… везде.

Да, впереди у меня брачная ночь, но сейчас, пусть хотя бы пару минут, я хочу побыть наедине с небом и днём который прошёл. Это был не самый простой день, но закончился он хорошо.

Я смотрю на темноту пустошей за стенами города и вспоминаю слова И-себа которые он сказал, когда я засовывал в печь тело Сакаи. Эти слова, услышанные сегодня, никак не выходят у меня из головы.

— Скоро всё станет плохо. Очень плохо, — сказал он, когда я появился телом Сакаи рядом с печью.

— Не каркай! — отмахнулся я от него, как всегда сжигая кожу на ладонях о раскалённую решётку и прокусывая губы от боли.

— С юга идёт то, что никому не остановить, — сказал он и слова его впервые звучали странно, зловеще. — Ад, который никому не остановить. И даже Пауки спрячутся, пережидая бурю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Затолкнув тело внутрь и захлопнув решётку, я отошёл дальше и почти без сил упал на горячий песок — дожидаясь пока тело сгорит… я лежал там нна горячем песке, смотрел в багровое небо и думал над словами И-себа.

Я не хочу Ад… здесь когда-нибудь станет спокойно? Я бы занял трон, добрался до Первородных, закончил контракт, а потом вернулся бы к себе.