Большой космос (сборник) - Дэн Шорин

— Операция завершена, жизнь пациента вне опасности. Можете гасить канал, — как ему показалось, очень громко сказал Рудольф Терентьевич.

На самом деле эти слова больше напоминали тихое бормотание, однако нейрохирурга поняли. Техник погасил канал, Паухтин откупорил шампанское, медицинский персонал, не находящийся на дежурстве собрался в кабинете заведующего. Все ожидали виновника торжества, однако его не было. Когда делегация клиники явилась в «двойку», Рудольф Терентьевич лежал на полу в луже и пускал слюни. Разбросанные по полу капсулы ньюлайфа не оставляли сомнений в диагнозе — один из ведущих нейрохирургов клиники оказался наркоманом.

Рудольфа Терентьевича положили в соседнюю с дочерью палату, но в сознание он так и не пришёл.

После разрыва канала врач лунной базы, приводящий в порядок операционную, обнаружил интересную картину. Нейрохирургический модуль российского производства «кузнечик 4», без прямого контакта с хирургом представляющий собой всего лишь груду микроэлектроники, подъехал к умывальнику и пытался отмыть свои непропорционально длинные щупальца. Но врач об этом никому не сказал, молча выдернув из «кузнечика» шнур питания. А даже и расскажи он кому, ему бы ни за что не поверили. Человеческая душа не может оказаться заключённой в машину.

Зерно страха

Шарик от пинг-понга медленно плыл в невесомости, неуклонно сближаясь с дрейфующей в его сторону ракеткой. В том, что их траектории пересекутся, не оставалось сомнений ни у коренастого пилота Ляо, исподлобья глядевшего на стандартные атрибуты ничегонеделанья малых экипажей военного флота Синдиката, ни у его оппонента — субтильного астрофизика Дмитрия, который крутил в руках свою ракетку, пытаясь заблаговременно просчитать отскок. Однако люди предполагают, а судьба располагает. В последний момент шарик соскользнул в сторону и, благополучно разминувшись с ракеткой, продолжил свой вояж в зону пилота.

— Рэндом рулит, — сказал Дмитрий, слегка прищурившись.

Ляо несколько секунд глядел на ракетку, потом ужом проскользнул за пульт, разворачивая единственный радар.

— Чёртовы антрийцы! — выругался он, наблюдая за манёврами вражеского линкора, гравитацией которого и было вызвано изменение траектории шарика. — Даже в пинг-понг поиграть не дают.

Разведывательный зонд Синдиката вот уже третий месяц в режиме невидимости наблюдал за действиями антрийского тяжёлого корабля. Дмитрию и Ляо жутко везло — срок жизни подобного зонда обычно не превышал месяца. Потом вражеские радары засекали невидимку, и её экипаж в лучшем случае мгновенно погибал, поджаренный пульсовыми зенитными лазерами противника. Про худший случай не хотелось и думать — в Синдикате ходили жуткие истории о том, что враги делают с пленными. Однажды, ещё в учебке, инструктор показал фотографию пленённого офицера Синдиката, отбитого при штурме антрийской базы. Это было покрытое густой шерстью существо с дикими глазами, даже отдалённо не походившее на человека. Генетики так и не смогли определить, какой дрянью его пичкали антрийцы. На следующий день инструктора отправили в действующий флот с формулировкой «за подрыв боевого духа будущих пилотов», а с курсантов взяли подписку о неразглашении, предварительно намекнув, что фотография — объект монтажа, потому что офицеры Синдиката в плен не сдаются.

— И чего им не висится на одном месте? — спросил Дмитрий, резко отшвырнув ракетку в дальний угол.

— Зачистку прикрывают, — ответил Ляо, пряча взгляд, словно мог что-то сделать. — Чёртовы антрийцы!

Планета, около которой сейчас находились корабли, некогда принадлежала Синдикату. В ходе последних боёв гарнизон планеты был наголову разбит превосходящими силами Антрии, а не успевшее эвакуироваться гражданское население сейчас подвергалось тотальному уничтожению. Ежедневно отряды карателей спускались на поверхность планеты, специальными детекторами отслеживая оставшихся в живых людей. И Ляо, и Дмитрий прекрасно понимали логику военного времени, но легче не становилось.

— Для чего всё это нужно? За что они нас так ненавидят?! — в сердцах воскликнул Дмитрий. — Что мы им сделали?!

Риторические вопросы не требуют ответа, поэтому Ляо промолчал. Антрия и Синдикат возникли практически одновременно и развивались параллельно. Однако в отличие от миролюбивого Синдиката, Антрия сразу начала вести агрессивную политику по отношению к соседям. Истребив несколько десятков молодых рас в своём секторе, антрийцы на этом не успокоились. С подачи руководства Антрии, таинственного «совета семи», была развязана кровопролитная война против Империи — высокоразвитой и древней цивилизации, находившейся внизу антрийского сектора. Несмотря на помощь ведущих рас, Империя была повержена в рекордные сроки, никто не ожидал от антрийцев такой прыти. Потом пришла очередь Синдиката.

— Проверь лучше движки-невидимки, друг Дмитрий, если не хочешь, чтобы нас обнаружили, — распорядился Ляо. Пилот знал, только нудная работа может отвлечь от неприятных мыслей.

Движки-невидимки оказались в полном порядке. Напряжение поля на выходе соответствовало оптимальным значениям — в Синдикате делали неплохую технику. Впрочем, это поле не спасло бы от хороших детекторов, будь они на антрийском корабле — не та номинальная мощность.

— Нормуль, — сказал Дмитрий, завершив осмотр. — Они нас не заметят, даже если мы зависнем у них над транспортным шлюзом.

— Не каркай, — тут же отозвался Ляо. Пилот был суеверен, впрочем, как и большинство смертников. — Чего это мы над их шлюзом забыли?

— Ну мало ли… — протянул Дмитрий.

Действительность обычно оказывается хуже самых смелых предположений. После очередного манёвра вражеский линкор оказался настолько близко к зонду, что появилась заметная невооружённым глазом гравитация — на левом борту последнего ровным слоем осела накопившаяся за последние три месяца пыль. Вот только шлюза поблизости не было — в сторону безоружного зонда, хищно оскалившись, смотрела орудийная батарея.

— Ты уверен, что они нас не видят, — поёжившись, спросил Ляо, глядя на это безобразие.

— Уверен, — выдавил из себя улыбку Дмитрий. — Мы же ещё живы.

— Весомый аргумент, — быстро согласился Ляо.

— В пинг-понг?

— Шутишь, друг Дмитрий? Руки дрожат, какой может быть пинг-понг?!

— Не нервничай, — сказал Дмитрий. — Успокойся, выпей валерьянки… Мы всего лишь умрём — делов-то. Ты знал, на что шёл.

— Ты, кстати, тоже знал, — быстро сказал Ляо. — Потому не донимай меня своими глупыми советами. Самому, наверное, жить охота.

— А я на тебе самоутверждаюсь. Если ты трусишь больше меня, то я практически герой. На отдельно взятом разведзонде.

— Давай-ка мы с тобой, герой, скафандры оденем.

— На кой? — Дмитрий почесал затылок. — Пока антрийцы нас не видят, мы в безопасности. А когда они нас увидят, никакие скафандры не спасут. Пульсовые зенитки — это тебе не строенный облегчённый лазер. После их залпа даже бактерии гибнут.

— Бактерии, может, и гибнут, — ухмыльнулся Ляо, — а у нас есть Устав. Когда ты его последний раз открывал?

— Устав — это наше всё. Я его в гальюне читаю.

— В гальюне — это хорошо. Тогда у тебя должен выработаться безусловный рефлекс. Каждый раз, когда страшно — вспоминаешь про Устав. Красота.

— То-то ты про Устав в такой момент вспомнил. Тоже в гальюне читаешь? — огрызнулся Дмитрий.

— Так помнишь, что там написано про скафандры?

Дмитрий вынул из кармана наладонник, загрузил Устав и процитировал:

— «В случае возникновения нештатных ситуаций экипаж военного корабля Синдиката должен быть облачён в герметичную пространственную униформу (скафандр), если это не снижает боеспособности корабля». Но так как скафандр затрудняет управление зондом, то в нашем случае это правило не действует.

— Умный? Да?

— Умный, — кивнул Дмитрий. — Был бы дурак — на биоферме урожай выращивал бы.

— А если такой умный, что в дайверы не пошёл?

Дмитрий промолчал, а Ляо довольно улыбнулся:

— То-то же. А теперь слушай сюда, друг Дмитрий. Наш зонд не вооружён, это гражданский корабль, приписанный к военному флоту. Боеспособность его равняется нулю, как не крути, следовательно, понизить мы её не можем. Так что надевай скафандр и не ворчи.

— Ляо, скажи по-человечески, на кой ляд тебе это надо?

— Что-то меня колотит, — не задумываясь, ответил пилот. — В скафандре хоть согреюсь.

— А мне-то зачем надевать скафандр? — спросил Дмитрий.

— За компанию, — фыркнул Ляо. — Одному скучно.

Ляо натянул на себя гибкий скафандр, вслед за ним в герметичную пространственную униформу облачился и Дмитрий. Инфракрасные порты скафандров быстро обнаружили друг друга, и Дмитрий в наушниках услышал голос Ляо: