И развеется пеплом сердце моё… - Наргиза Таш

осознавать себя красивой и желанной, пусть и недоступной, ей было достаточно.

Но образ Алекса не отпускал. Ей показалось, что любовь, что она давно похоронила, не умерла. Это чувство кротко жило в ней все эти годы, подавляемое обстоятельствами. А теперь, оно тихонько просыпалось от спячки, где-то очень глубоко в её душе. У Марго были странные чувства. Ей хотелось увидеть его ещё раз. Но она опускала себя на землю. «Он меня ненавидит… », – с горечью вспоминала она. «Вон, даже уродиной старой меня назвал…». Она грустно улыбнулась. Она поняла всю туманность этой ситуации. Единственное, чего ей хотелось, чтобы Алекс был жив и поборол своих внутренних монстров.

4

Так, целую неделю Марго старалась отвлечь себя работой и получением тайных знаний. Она убедила себя, что Алекс в порядке. В конце концов, он на свободе, он не так стар и сможет начать все заново. Но, как и было предписано, им не суждено пересекаться, и посему она должна это принять и успокоиться. Она так и поступила. Решила просто не думать о нём и это сработало.

* * * *

Однажды, тёплым воскресным утром, Марго неторопливо намеревалась начать день. Она, с особым смаком и наслаждением готовила себе завтрак – свою любимую яичницу с томатами и грибами. Она также заварила ароматный кофе в белоснежный кофейник, поставила свежие симиты, только что купленные у бакалейщика Карла и украсила стол свежими фруктами и цветами.

Кто-то позвонил в дверь. Марго не ожидала никого видеть сегодня утром, странный звонок удивил и немного расстроил, так как он угрожал нарушить идиллию чужим вторжением.

Она открыла дверь, ожидая или соседей, или почтальона, или еще кого, кто обслуживает город. Открыв дверь, она обмерла. Перед ней стоял Алекс и смущённо смотрел на неё.

– Вы?! – спросила она.

Алекс замялся, было видно, что он очень взволнован.

– Эээ… вы узнали меня?…Я… я прошу прощения за визит, просто я...., – он не мог собраться.

Марго взяла себя в руки, подавив дикое волнение.

– Конечно, я узнала вас… Проходите пожалуйста!

Алексу стало ещё более не по себе.

– А… можно? Он переминался с ноги на ногу. Марго подала ему решительный знак войти, и он подчинился.

Она пригласила его разделить с ней утреннюю трапезу. Алекс с охотой согласился. Что-то бурча, он протянул ей пакет.

– … Как-то было бы слишком пошло покупать вам цветы, – сказал он. – И я тут решил… как раз к чаю. – он выдохнул.

Марго улыбнулась и развернула пакет. Там были свежие булочки с маком из той же бакалеи Карла.

– О, спасибо, вы очень внимательны! Что ж… вот и славненько, – сказала она, – Теперь и позавтракаем вместе.

Алекс замялся и смутился. Она пригласила его за стол. По его скованным движениям, было видно, что все это даётся ему очень нелегко. Марго не знала, как разрядить обстановку, ей очень хотелось, чтобы Алексу стало легче.

Она налила ему ароматного кофе и положила блюдце с симитом. Он несмело поблагодарил её. Отхлебнув из чашки, он опустил глаза. Возникло неловкое молчание, как в плохом кино. Улыбаясь, он медленно поднял на неё глаза. Марго воспользовалась этой паузой, чтобы лучше разглядеть Алекса. Она заново открывала его себе, так как прежний Алекс уже давно растворился в чертогах памяти.

Она внимательно разглядывала его. Алекс не возражал, лишь иногда опускал глаза и смущённо улыбался. Марго сравнивала его с тем, прошлым Алексом. Тот, что сидел перед ней в потёртом пиджаке и стареньком пуловере, имел волосы с сильной проседью, но все ещё такие же густые и волнистые. Ему было тридцать восемь лет, но выглядел он намного старше. Груз всего того, что пришлось ему пережить, оставил на его лице отпечаток трагичности и беспредельной тоски. Черты его лица мало изменились, они оставались такими же совершенными, просто сеть мелких и крупных морщин избороздила его некогда изумительно прекрасный лик. Он имел седую щетину на щеках и подбородке, это говорило о том, что он мало задумывается о свой внешности. Взгляд Марго скользил по его губам…, чувственным, мягким… Как же ей иногда хотелось прикоснуться к ним… гладить их пальцами, дотрагиваться до них языком, или просто укусить их…особенно эту, нижнюю, чуть выдающуюся… Они остались такими же, зовущими, нежными, порочными… Марго заглянула в его глаза. О, эти глаза, как у серны, иногда неописуемо мягкие и нежные, а иногда жестокие и холодные, пронзающие тебя насквозь… Блики солнца опять играли в этих двух янтарях, все те же пушистые ресницы, все те же линии бровей, выразительно изогнутые… Но не было огня больше в этих дивных очах, не было в них жизни, не было тех искорок задорности и каприза, не было лёгкости ветра… а была печаль… тёмная невыносимая печаль…

Марго захотелось плакать. Но не от того, как изменился с годами Алекс, а от того, что она осознала, что безумно любит этого мужчину, что сидел напротив, придавленного судьбой, что боялся даже взглянуть на неё.

Она покраснела и попросила разрешения выйти. Запершись в ванной комнате, она схватилась на живот и стала часто и тяжело дышать. Слезы полились из её глаз, словно, кто-то бесцеремонно и жестоко напомнил ей о прошлом, о её безответной болезненной любви к этому человеку. «Неужели все возвратилось? Неужели возвратилось? Господи, я не хочу этого, я больше не вынесу этого…», – слова стучали у неё в висках. Через минуту, она приказала себе собраться и не ныть. «Он пришёл ко мне… Значит, он что-то хочет от меня», – думалось ей.

– Надо пойти и дать ему выговориться, – решительно произнесла она.

– Нууу… не скучали? – протянула Марго, с натяжной улыбкой. Она села за стол и нарочито пристально посмотрела на него.

Он откашлялся и понял, что от него ждут объяснения столь неожиданного визита.

– Вы… наверное, удивлены моим приходом…, – начал он. – А… кстати, мы не познакомились так и… меня зовут Алекс…

– Марго, – ответила она, как можно более непринуждённо.

Алекс прикусил губы, в этот момент Марго подумала, что это выглядело чертовки эротично. Он, тем временем, продолжал:

– Я… я просто хотел… извиниться перед вами.... Нехорошо как-то вышло… вы спасли меня, а я накинулся на вас с руганью…

Марго улыбнулась.

–Ничего, переживу. Я знаю, что это был не лучший ваш день… Я понимаю… Вам не стоит извиняться, и не стоило… – она замялась.

– Приходить не стоило? Наверное, вы правы… , – он заелозил на стуле.

– А как вы узнали, где я живу? – спросила она. – И вообще… как узнали, что я – это я…

Он посмотрел