Вампиры ночи - Кейдис Найт

парня с татуировкой тигра мелькают в моем сознании. Степан им не доверял, теперь и я тоже.

Обнимаю Асель, и она плачет у меня на плече. Не могу сказать, что очень расстроена этой новостью, он не был похож на добрейшего из парней, но мне также известно, каково это – потерять близкого человека. Я крепче прижимаю ее к себе. Мне не терпится выяснить, знает ли уже об этом Константин.

Стучу в дверь кабинета. Ответа нет, поэтому захожу внутрь.

– Я не позволял войти, – произносит Константин. Мужчина в белом медицинском халате стоит рядом, низко склонившись с ним над какими-то документами.

Он жестом приказывает мужчине покинуть кабинет, затем вздыхает, вновь обращая взор на бумаги.

– Что ты хочешь? Ищешь на ком бы отточить свои танцевальные таланты?

Не обращаю внимание на его язвительный комментарий.

– Думала, тебе стоит знать, что я отправила одну из твоих танцовщиц домой.

Он молниеносно быстро поднимает голову.

– Ты сделала что?

Я знала, что так будет, но что мне оставалось делать? Обнять Асель и сказать ей возвращаться к шесту, забыв о ее мертвом парне? У девушки разбито сердце, а я так близка к разгадке. Мне необходимо расспросить Асель обо всем, что она знает, и для этого мне нужно быть настоящей подругой. Вот почему я велела ей пойти домой и сказала, что разберусь с боссом.

Константин вскакивает на ноги, скаля зубы так, будто хочет разорвать меня на части. Он решительно направляется в мою сторону, но я не двигаюсь с места.

– Ты не можешь управлять моим персоналом, дорогая, – рычит он, протягивая последнее слово так, будто в нем десять слогов. – Зачем ты это сделала?

– Парень Асель был найден мертвым сегодня утром. Я подумала, что даже твои ненормальные богатенькие клиенты будут готовы отправить восвояси девушку, чьи сверкающие трусики залиты слезами.

Константин успокаивается и начинает потирать виски. Его клыки возвращаются в норму.

– Кто был ее парнем?

– Его звали Максим. Он работал у тебя на стройке. Ты знал его?

Даже из чувства приличия Константин не пытается выглядеть грустным или шокированным.

– Думаешь, я знаю имена всех, кто на меня работает? Я слышал, что на стройке совершено еще одно убийство, но не знал, что оно связано с одной из моих танцовщиц.

– Ты считаешь, что за убийствами стоит кто-то из твоих конкурентов? – спрашиваю его.

– Кто бы это ни был, они убивают очень грязно, – отвечает Константин. Он разворачивается и идет обратно к своему столу. – Мне нравится проделанная тобой работа, Саския. Сегодня ты хорошо справилась с Радой и его доверенными. Но это был последний раз, когда ты делаешь что-то в моем клубе без разрешения. Больше никаких приватных танцев и никаких отгулов моим работникам. Поняла?

В ответ утвердительно киваю. До меня доходит, что он ответил на мой вопрос не вполне однозначно.

– Ты у меня в долгу, – добавляет Константин.

Я думаю о том, как он может меня наказать, об опасных заданиях, которые может придумать, но меня совершенно удивляют его следующие слова:

– Завтра. У меня забронирована ложа на «Лебединое озеро» в Большом театре.

Балет? Завтра? Завтра я хотела поговорить с Асель, но, возможно, мне стоит дать ей пару деньков, чтобы она могла оплакать своего парня, прежде чем устроить допрос. Напишу ей позже. Раньше мне не удавалось попасть на балет, так что не собираюсь упускать шанс посетить Большой театр. Должно быть, сейчас я выгляжу как счастливый маленький ребенок, поскольку Константин кажется вполне довольным собой.

– Ты будешь там танцевать? – спрашиваю его.

– Не в этот раз. Ведущие роли для меня уже в прошлом. У нас будет свидание.

Мое сердце замирает.

– По делу или для удовольствия?

Его губ касается улыбка.

– Предоставлю этот выбор тебе.

Глава семнадцатая

Когда сегодня утром, незадолго до рассвета, я вернулась в дом Волковых, на кровати меня уже ждало длинное вечернее платье. Константин. Хитрый ублюдок. Под нарядом спрятана записка, в которой указано, во сколько мы встречаемся с ним вечером в театре. Я правда стараюсь, но трудно ненавидеть парня, который обращается с тобой как с Красоткой[14].

Водитель подъезжает к Большому театру, и я выхожу из машины Константина, подбирая подол, чтобы он не касался снега, покрывающего улицы, словно помадка. Платье цвета свежей крови облегает мое тело, как вторая кожа. Алые пышные рукава спадают с моих плеч, доходя до середины затянутой талии. Красно-черный шлейф поднимается и развевается в воздухе, словно крылья бабочки. Константин даже подобрал рубиновые серьги, похожие на капли крови.

Я чувствую связь.

– Ты выглядишь… изящно.

Константин внезапно появляется перед входом в театр. На нем черный смокинг с шалевым воротником. Он предлагает мне взять его под руку. Я соглашаюсь.

– У тебя очень красиво уложены волосы.

Они волнами спускаются по моей спине.

– Это же ты подослал парикмахера сегодня днем, – отвечаю ему. – Обычно не по мне соглашаться на подобное, но день, когда я скажу «нет» бесплатной сушке феном, будет тем днем, когда я окончательно потеряю рассудок.

Он пожимает плечами.

– Дьявол кроется в деталях.

Мой взор касается статуи Аполлона, возвышающейся над освещенным входом с колоннами. Константин ведет меня по ступеням театра в оживленное фойе. Мы заходим в гардероб, и я с облегчением замечаю, что сегодня не у меня единственной наряд, как у принцессы. Мы разворачиваемся и вальсируем мимо красных шелковых гобеленов, украшающих имперский зал с белыми стенами. С самого начала мне становится ясно, что Константин многим здесь знаком. Должно быть, в этом театре он хорошо известен.

– Значит, необычные свидания не в твоем стиле? – шепчу я, когда он ведет меня под нескончаемым количеством хрустальных люстр и потолками, расписанными гризайлем. Мы поднимаемся по широкой лестнице, устланной ковром из красного бархата.

– Я собирался прийти сюда один. Я многое делаю в одиночку.

А рука у тебя не устает? Прикусываю губы, чтобы случайно не пошутить. Здесь слишком красиво, и сегодня у меня нет настроения для сарказма.

На следующем пролете мы видим людей, которые общаются друг с другом, пьют шампанское. Константин направляется к бару и заказывает один бокал для меня, а также один с виски «Макаллан», восемнадцатилетней выдержки, который, вероятно, стоит столько же, сколько и мое платье.

Некоторые из толпы кивают ему, но большинство, похоже, избегают его взгляда. Дрожь пробегает по моей спине. Я осознаю, что никто здесь, кроме меня, не знает, что из себя представляет Константин. Или на что он способен.

Он кладет свою прохладную руку мне на поясницу,