Заступник. Твари третьего круга - Арина Свобода

— Ивви, я занят! Сколько раз я просил не врываться в мой кабинет без стука?!

Нимало не смутившись холодным приемом, девица крепче вцепилась в своего покровителя и ласково проворковала:

— Ну же, лапуля… Я хочу сказать тебе что-то очень-очень важное. Поверь мне, сладенький, эта новость стоит того, чтобы прервать ваши скучные разговоры о делах!

— Что, Ивви? Что ты можешь сообщить — мне! — важного? У тебя закончились деньги на счете? Тебе срочно нужна новая шуба? Машина? Что?!

Забытый Грай, как бы невзначай, остался стоять в кабинете — кто знает, что за новость принесла Элину его нынешняя фаворитка? Кстати, эта девка сумела, кажется, обуздать Старика и на удивление долго продержаться рядом с ним.

— Почему ты такой сердитый сегодня? Кто расстроил моего зайчика? — Ивка надула губы.

Элин откинул голову назад и прикрыл глаза:

— Что. Ты. Хочешь? Говори и выметайся.

— А вот и не угадаешь! — захихикала Ивка. — Нипочем не угадаешь. Ладно, не буду тебя мучить…

Она метнула быстрый взгляд на Грая, со скучающим видом топтавшегося у дверей. А девка-то не такая уж дура! Похоже, она прекрасно контролирует ситуацию!

Ивка быстро прошептала что-то в самое ухо старику. Грай едва удержался от того, чтобы подойти ближе. Резкий треск заставил его вздрогнуть.

Элин разжал ладонь и, глядя на обломки карандаша, спросил:

— С кем спуталась, тварь? Отвечай.

Его голосом можно было на лету резать шелковые платки. Грай перестал дышать.

Жилистая рука Элина метнулась стремительно, как рыбка в пруду, и Ивка вдруг оказалась на полу. Старик, крепко держа ее за волосы, склонился к искаженному от боли, растерявшему всю красоту лицу и зашипел, как рассерженная кобра:

— С кем? С-с-сука… Забью. Сгною… Пожалеешь…

— Скотина! Подлец! Козел старый! Отпусти! Урод, чтоб тебе в Темный провалиться! — девушка выкрикивала грязные ругательства, заливаясь слезами и норовя пнуть «лапулю» остроносой туфелькой в пах. — Это твой ребенок, козел! Твой!

Элин отшвырнул девушку так, что та с размаху налетела спиной на стену и на несколько минут лишилась дыхания.

— Врешь, — прошипел он, брезгливо вытирая ладонь о штаны.

— Урод… Вот урод-то… — Ивви обрела дыхание, и Грай вдруг увидел перед собой не бездумную бабочку-однодневку, а опасную, загнанную в угол хищницу. — Да пошел ты… Сдался ты мне, козел! Не увидишь… Умолять будешь — не покажу ребенка тебе! Сдохнешь один!

Элин сжал губы. Прищурился. Тонкие ноздри затрепетали, как у принюхивающегося волка.

— Не врешь? — недоверчиво спросил он.

— Больно надо, — всхлипнула Ивка.

— Генетическая экспертиза, — отрывисто бросил Элин.

— Да хоть три! — Ивка по-детски утерлась тыльной стороной ладони и исподлобья взглянула на Старика: — Чего ты… Разве я… когда-нибудь…

Она снова разревелась, теперь уже трогательно и аккуратно — Грай невольно восхитился. Нужно очень постараться, чтобы так вывести старика из себя. Железная девка! Цельнометаллическая!

Элин помолчал, болезненно морщась и потирая левую сторону груди. Сквозь зубы бросил Граю:

— Помоги ей.

Грай послушно вытащил из кармана платок — не очень свежий, — утер Ивке лицо, бережно поднял и помог устроиться на стуле. Она всхлипывала и скорбно шмыгала носом.

Элин приложил к уху позолоченную коробочку мобильника, отрывисто сказал:

— Истер?.. Ты мне нужен. Да, прямо сейчас! Генетическая экспертиза… Да, отцовство, а что еще?! Плевать я хотел на твой выходной! Забыл, кто тебя кормит? Проблем захотел на старости лет, тля?!

Элин, не глядя, нашарил в ящике стола пластиковый пузырек и вытряс в рот несколько красных горошин. В трубке журчал испуганно-виноватый ручеек.

— Хватит, — оборвал его Старик. — Жди нас. Через час.

Он швырнул мобильник на стол и, не открывая глаз, буркнул Ивке:

— Приведи себя в порядок. Быстро.

Девушка вскочила и унеслась прочь.

Грай молчал.

— Врет, стерва, — процедил Элин тоскливо. — Все врет. Мы с женой… Столько лет… Столько врачей…

— Эл… — Грай в нерешительности замолчал.

— Тебе чего?

— Сколько тебе лет, отец?

— Поживу еще, — отрезал Элин. — Пошел вон. Нет, стой.

Грай замер.

— С нами поедешь. Я что-то… В общем, поможешь там… если что.

Несколько длинных темных волосков лежали возле ножки стола, напоминая миниатюрную свернувшуюся змейку.

* * *

Тяжелая скоба туго легла на плечи и придавила к «обнимающему» сиденью. Кабинка, мучительно поскрипывая и содрогаясь, поползла вверх. Замерла — люди внизу казались ненастоящими, как персонажи мультфильмов, — и рухнула. Вокруг истошно завизжали, кто-то матерился, кто-то, кажется, пытался молиться. Ланка тоже визжала и чувствовала, как просится наружу съеденный полчаса назад хот-дог. И в то же время, каким-то уголком сознания отстраненно думала, что все это совершенно не то. Бутафория, картонка, муляж. Как старый фильм о Темном Городе — где красавчик Мэтт бесстрашно сражался с глупыми слюнявыми чудовищами.

Она спрыгнула на землю. Покачнулась — тело не сразу вспомнило, что такое твердая опора. Рядом шумно рвало толстого подростка. Девчонка с жуткой, похожей на маленькую люстру, серьгой в ухе стояла у него за спиной и делала вид, что случайно тут оказалась. Ланка сморщила нос и быстро зашагала прочь.

Холодный ветер швырнул в лицо мокрые листья. Август. Уже август. Лето почти закончилось. А она так и не сумела найти себя. Сколько всего перепробовано за эти два месяца? Скалолазанье, гонки на мотоциклах, сплав по бурной реке… Ивар уже не хватался за голову, провожая дочь в очередное приключение, — только вздыхал и внимательно смотрел в глаза.

Все было не то!

Когда она взяла кисти едва зажившими руками и встала перед мольбертом, Ланка была уверена — сейчас это случится! Завораживающий, живой, волшебный мир посмотрит на нее с той стороны холста. Она уверенно положила первый мазок… И, спустя полчаса, рыдая, сорвала с подрамника бездарную мазню.

Потом был тот случай. В подворотне — десять шагов до родного подъезда — к ней подошли сзади. Узкое лезвие прижалось к горлу: «Быстро сюда все! Сумку, мобильник, бабки! Порежу, тварь!» После того как грабитель скрылся в вечерних тенях, она еще долго стояла, не в силах пошевелиться. Дома упала в обморок на глазах перепуганного отца. Неделю не выходила из квартиры. И написала потрясающую картину!

Тогда Ланка поняла — для того, чтобы творить, нужны эмоции — сильные, сжигающие, запредельные. И начала искать их.

Ветер трепал на столбе криво наклеенную листовку. Ланка машинально присмотрелась: «…только для смелых… прыгни на горизонт…» Подошла ближе. Разгладила ладонью влажную бумагу. Бэйс-прыжки? Хмыкнула — почему нет? Этого она еще не пробовала. Конечно, шансов почти нет, но… Не бродить же по ночным улицам в расчете на встречу с бандитами. Да и не факт, что в следующий раз все закончится потерей кошелька и трубки.

— «Нырять» нельзя, — в который раз повторил инструктор. — Сильно толкаемся ногами и прыгаем грудью на горизонт, как бы хватаясь руками за воображаемую перекладину. Не мельтешим, не трепыхаемся, прогибаемся в пояснице и стараемся удержаться в воздухе, чтобы не развернуло. Свободное падение — три секунды. Бросаем медузу, парашют раскрывается. Вот тут и может случиться самое неприятное, доворот купола. Если видите, что вас несет на скалу, нужно как следует «оттрачиться» — резко повисаем на задних концах строп, как учили, и заставляем парашют пятиться. Все помнят, как это делается?

Группа нестройно закивала. Ланка поддернула тяжеленный мешок за спиной, отчего грубые ремни немедленно врезались в пах.

— Так, — инструктор бубнил текст, как экскурсовод — многократно хоженый маршрут — монотонно и скучно. — После того как опасность доворота миновала, можно расслабиться — самое сложное позади. При приземлении не забываем держать колени и щиколотки плотно вместе, ноги напряжены, ступни параллельны земле. Вопросы есть? Тогда пишем расписки.

Он раздал всем по пол-листа желтоватой бумаги с отпечатанным текстом. «Совершая бэйс-прыжок, я, имярек, осознанно иду на потенциальный риск причинения прямого вреда жизни и здоровью. О возможных последствиях предупрежден. В несчастном случае претензий предъявлять не буду. Дата. Подпись».

— А можно отказаться? — спросил стоявший справа от Ланки одышливый толстяк. Он обильно потел и беспрестанно утирал трясущимися руками красное, будто распаренное лицо.

— Ваше право, — буркнул инструктор. — Возвращаем только половину суммы. Курс первого прыжка вы уже прошли. Ну что, поднимаемся!

Он собрал листки и пошел к мосту. Толстяк колебался — прыжок обошелся ему в целое состояние. Махнув рукой, он все же двинулся следом. Остальные — пацан лет четырнадцати и тощий высокий парень в солнечных очках — потянулись за инструктором, как цыплята за мамой-курицей.