Инопланетяне в Гарволине - Иоанна Хмелевская

Из астронавтов, пожалуй, только социолог был очень доволен происшедшим.

— Великолепно! — повторял он на разные лады в полном восторге. — Чудесно! Самая что ни на есть правильная реакция! Как мы и предполагали! Теперь остается еще установить, поверили ли они в нас. Панове, нам во что бы то ни стало надо пообщаться с общественностью!

— Пока общаться не с кем, — трезво заметил художник, который не впал в эйфорию, хотя тоже был весьма доволен реакцией землян на появление небесных пришельцев. — Да и чего проверять, ведь ясно же — поверили! Значит, выглядим мы как надо, — со сдержанной гордостью добавил он.

Сатирик, как всегда, нагнетал пессимизм.

— Погодите, вот явятся военные — придется поневоле пообщаться.

— Так давайте сматываться, пока не поздно! — вскричал консультант.

— Да погодите же, ведь пока армия на нас еще не двинулась, — успокаивал остальных пришельцев пилот.

— Потом поздно будет, как двинется! — упорствовал сатирик. — Армия, она, знаете ли, шутить не любит.

— Так ведь нет же пока никакой армии, — убеждал коллег пилот, живо заинтересованный развитием ситуации. — Давайте продемонстрируем свои дружеские намерения.

— Правильно, правильно! — горячо поддержал его социолог. — Ближе к народу! Покажем, что мы прибыли в мирных целях, хотим контакт установить!

— В таком случае оставьте свой пылесос в покое, а то опять разбегутся, — посоветовал художник; — Кто из вас знает, как демонстрировать дружеские намерения? Враждебные — пожалуйста, всем понятно: кулаком погрозить, оружие наставить, а вот дружеские…

— Поцелуи рассылать, знаете, как артисты со сцены…

— У нас в этих костюмчиках не получится.

— Ах, Господи! — вскричал вдруг социолог.

— Что случилось? — забеспокоились коллеги.

— Да ведь самое важное — детали: продолжительность, время реакции, вид реакции… А у меня никакой возможности записывать, как я раньше не подумал об этом?

Оказалось, не подумали не только об этом. Не говоря уже о возможности записывать и засекать время — часов тоже ни у кого не было, — не подумали и о том, как продемонстрировать боязливо выглядывающим из укрытий аборигенам свое дружеское расположение, свои мирные цели. Консультант готов был рвать на себе волосы в отчаянии, хорошо хоть и это было невозможно. Но как же он, безмозглый осел, не подумал об общении с сообщниками, находящимися сейчас на площади? Ведь дураку же ясно: в случае возникновения непредвиденных трудностей астронавты оказываются бессильными, им необходима помощь извне. Сейчас они в своих шлемах слышали лишь друг друга, слышали шум на площади ну, еще были связаны с автоматическим подъемником. У того, правда, была возможность связаться по рации со специальным человеком, приставленным для этого, но тогда, во-первых, возникала опасность, что его сообщение перехватит любой коротковолновик, настроенный на те же волны, а специального шифра не сообразили разработать, а во-вторых, не было уверенности, что тяжелоатлет не снял наушников, ведь они вместе со шлемом-тыквой весьма осложняли его работу. Интересно, сейчас тыква на голове у него или нет? И не поглядишь, Езус-Мария…

— Ну что пан ноет, ведь пан сам вызвался пойти в пришельцы! — упрекнул социолога художник.

— Так-то оно так, но ведь совсем забыл о куче мелочей…

— А ваш директор так и вовсе о них не подумал, головой ручаюсь, — добавил сатирик.

— Но он же не директор, а только замдиректора, — попытался оправдать начальство социолог.

— Ну, если зам…

Социолог, будучи оптимистом по натуре, недолго огорчался. Врожденный оптимизм, подкрепленный успехом высадки, взял верх, и он решил: буду считать про себя. До ста, трехсот, пусть даже и до тысячи! Таким образом можно установить продолжительность реакции.

И социолог принялся тут же считать, но уже на сорока сбился. Но даже это его не огорчило.

— Зато какая реакция! — то и дело выкрикивал он, оглушая своими выкриками в шлемофоне прочих пришельцев.

А население городка, вмиг прознавшее об эпохальном событии, и в самом деле реагировало самым что ни на есть правильным образом. То и дело боязливо оглядываясь на пришельцев, директор ювелирного магазина поспешно опускал жалюзи на окнах и навешивал амбарный замок на двери, торопясь сбежать куда подальше. Ведь неизвестно, насколько марсиане разбираются в драгоценностях и запорах, вдруг им ничего не стоит силой воли распахнуть двери, поэтому ему, директору, имеет смысл быть в этот момент как можно дальше от вверенного ему объекта.

— Пани Зося! — кричал он продавщице. — Быстренько запирайте заднюю дверь! И засовы, засовы не забудьте задвинуть! Сейчас я вам помогу. Чтобы потом не говорили, что заперто было не в соответствии с инструкцией. В случае чего подтвердите.

Послушная продавщица сделала, как ей велел начальник, и только поинтересовалась:

— А какую табличку на двери повесить? Чтобы в соответствии с инструкцией? «Переучет» или «Прием товара»?

— «Переучет»! Чтобы и в голову никому не пришло, что тут может быть хоть какой-нибудь товар. А вдруг эти марсиане умеют читать по-нашему? Эх, никого нет поблизости. Поглядите с той стороны, не спрятался ли кто за магазин? Не мешало бы иметь свидетеля, что мы уходим с пустыми руками. Нет, постойте, вон за мусорным баком притаился директор Санэпида, он партийный. Попросите его на, минутку. Нет, нет, вы пойдите, он неравнодушен к хорошеньким женщинам.

Ради продавщицы директор Санэпида и в самом деле на минутку согласился покинуть свое безопасное укрытие, предупредив, что в случае чего опять туда сбежит. Но требуемый факт подтвердил.

В горсовете секретарша председателя полулежала в кресле со стаканом воды в руках и, пытаясь успокоиться, попивала из стакана мелкими глоточками. Зубы девушки нежно позванивали о стекло. Ее начальник взволнованно метался по комнате. Взволновал его не столько прилет в подопечный город неземных существ, сколько отсутствие в этот исторический момент секретаря горкома.

— И как раз сейчас его нет! А они прилетели! Что делать?! Надо же, в такой момент — и я один! А его нет! И неизвестно, какой у них государственный строй…

Прекратив на минуту метаться, он потряс секретаршу за плечо. Ее зубы сильнее застучали о стакан. Отобрав его у девушки, начальник спросил с надеждой в голосе:

— А что они вообще говорили?

— Да ничего они не говорили, — плача, отвечала насмерть перепуганная девушка. — Вылезли из своей тарелки, встали и стояли молча. Пять штук. И ни словечка не сказали! И я туда не пойду больше, хоть убейте!

— Может, это какая американская пропаганда? — вслух размышлял начальник. — Тогда это по линии отдела культуры. Где Ящук?

— А он уже к ним с самого начала помчался. И вообще все туда подались, мы с вами, наверное, только и остались в горсовете.

Поднявшись, девушка налила себе еще воды, выпила и глубоко перевела дыхание.

— А вы правы, хорошо бы здесь оказался секретарь. Мне кажется, по такому случаю его даже из больницы выпустят, операцию ему ведь все еще не сделали.

Председатель внезапно оживился.

— Не сделали, говорите? Ну конечно же, ведь он от нее руками и ногами… Пани Хелена, пошли туда немедленно!

— Ни за что! — завизжала секретарша. — Я боюсь этих марсиан! Вон, до сих пор в себя не приду!

— При чем здесь марсиане? Пошли к нему в больницу!

Оба кинулись к двери и столкнулись с вбегавшим заведующим отделом культуры.

— Атакуют! — кричал тот не помня себя. — На пожарников набросились! У них такие огнеметы, знаете, сплошной кошмар! Стреляют огнем, и при этом еще отравляющий газ выделяется!

Секретарша с криком ужаса бросилась в угол, пытаясь залезть в щель за шкафом. Председатель со стоном повалился в кресло, схватившись за голову и привычно затянув:

— И за все отвечать мне одному! Первый как чувствовал, в больницу сбежал! Езус-Мария, конец света! Как знать, может, они сейчас по всей земле высаживаются! А народу много погибло?

Заведующий замялся:

— Н-не знаю… Не думаю, все бросились бежать, и я тоже. И пожарники.

И он попытался протиснуться в щель за шкафом с другой стороны. Ему помешал председатель. Сорвавшись с места, он подбежал к подчиненному и принялся трясти его за плечо, приговаривая:

— И секретаря как назло нет, а я отвечай! Да куда вы лезете, черт вас подери?

— Там, за шкафом, давно валялся кусок трубы, от ремонта остался, — попытался объяснить заведующий.

— А труба вам зачем?

— Ну как же! Надо ведь какое-то оружие иметь при себе! Для защиты!

— Оставьте в покое трубу, холера! Тоже мне оружие! А ну давайте со мной мигом в больницу, быстрее, пока дороги не отрезали! Этим секретарь должен заняться, я не желаю брать на себя ответственность. Да отцепитесь же от шкафа! Пошли, пошли!

С силой дернув, председатель, мужчина крупный и могучий, оторвал-таки от шкафа хлипкого культурника и за руку вытащил его из кабинета, заставив бежать за собой. В кабинете осталась за шкафом трясущаяся секретарша, одна-одинешенька во всем здании органов местной власти.