Север (СИ) - Сугралинов Данияр

— Встал к столбу! Руки за голову! И без глупостей!

Север сделал вид, что послушался, а в следующее мгновение вырвал оружие, переломил и схватил Ротха железной хваткой за горло. Ну же, метаморфизм! Вот тебе органика, поглощай! Мутанту он сочувствовал, но где-то там вот-вот должны были принести в жертву Кору, и Лука откинул жалость.

Ротх захрипел, засучил ногами, поднятый и прижатый к столбу — Рогу Двурогого…

…и ничего. Без энергии Колеса даже поглощение не сработало.

Спустя минуту наверху замаячили силуэты, задвигались шестеренки — платформу начали поднимать.

Лука отпустил Ротха, и тот свалился на землю, закашлялся, держась за горло. Север невозмутимо встал спиной к столбу, сложил руки за головой и проговорил:

— Дома будешь командовать, Ротх.

Перекрученный мутант поднялся, посмотрел с ненавистью, но ничего не сказал, лишь отошел подальше и задрал голову. Там, наверху, незнакомые гороподобные суперы начали спускать в яму не уступающего им в размерах мутанта, черного как смоль. Кожа его, казалось, поглощала свет, и цветом ее здоровяк выделялся даже во тьме ямы.

Пользуясь его беспомощностью, Ротх прищелкнул металлический, как и у Луки, ошейник с цепью ко второму столбу.

— Доигрался Тангстен, — сказал он, кивнув на нового соседа Севера, и гоготнул: — Резво начал, быстро кончил. Вместе с тобой, Северок!

Лука резко дернулся вперед — цепь громыхнула, Ротх отскочил, споткнулся и свалился, ударившись о стену.

— Кто это? — поинтересовался Север.

Поняв, что привязь коротка и ему ничто не грозит, Ротх быстро успокоился и снизошел до ответа:

— Тангстеном погоняют. Слышал, как и ты, быстро заверховодил, подмял под себя несколько отрядов… А правда, что ты Мертвого Глаза кончил?

Север не ответил. Ротх немного подождал, осторожно подобрал обломки копья и полез из ямы.

Платформу спустили.

Вскоре наверху никого не осталось. Лука приблизился ко второму смутно знакомому пленнику — где-то ему раньше доводилось его видеть. От нечего делать он принялся рассматривать соседа.

Такого человека он встречал единожды — в темнице Столицы, куда угодил за сломанную ключицу Карима Ковачара, сына трактирщика Неманьи. Тот черный заключенный назвался Терантом и сказал, что он из кхаров, а это раса воинов из большого мира.

Из прошлой жизни потянуло теплом, аж сердце заколотилось.

Но сходство едва угадывалось. Тот кхар был огромный, сильный, и звали его Терант. Этот же — отощавший, постаревший, и даже кожа какая-то сморщенная. Да и назвали его по-другому — Тангстеном.

Черный лежал неподвижно, только его грудная клетка вздымалась и опадала. Лука пощупал его пульс — сердце кхара билось. Оставалось только ждать, когда он очнется.

Спустя несколько часов сосед протяжно вздохнул, открыл глаза, завертел головой, заозирался и подергал цепь. Видимо, понял, куда угодил, успокоился и сел, скрестив ноги. Ноздри пленника раздувались, лоб блестел от пота.

— Очухался? — спросил Север.

— Вроде того… Мы на Рогах Двурогого, я так понимаю? — спросил сосед, окидывая взглядом два столба, от которых исходило едва заметное свечение.

— Точно. За что тебя, Тангстен?

Сосед сощурился, всматриваясь в лицо Севера, кивнул:

— Погоди… Ты же Север?

— Он.

— Ну да, так тебя и описывал народ. Похоже, я здесь из-за тебя.

— Как так?

— Странный ты. Явился из ниоткуда, подмял несколько рейдерских отрядов, Рванину…

— Это запрещено?

— Да я такой же, — ухмыльнулся черный. — Видать, пока я такой был один, Агреттон не сильно напрягался, но когда сразу два странных заверховодили, полилось через край. Чаша паранойи верховного шамана переполнилась.

— Этот Агреттон заходил ко мне, грозил жрецами. Мол, не в его силах справиться с Истребителем, и Двурогий его знает, с чего он меня так назвал.

— О, и тебя в Истребители записал? — хохотнул Тангстен. — Потому и не убили! Легенды Пустошей полны противоречий. Видишь ли, трактовка пророчеств — удел шаманов, и те так затрактовались, что уже сами путаются. И по их же словам выходит так, что Избранный, то есть мутант, что принесет Пустошам свободу, имеет те же признаки, что и Истребитель!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Который их уничтожит?

— Ага. Но я тебе скажу, что это все бред. Просто поверь, потому что… — Тангстен осекся.

— А ты кхар, да? — решил уточнить Лука. — Тебя часом в прошлой жизни не Терантом звали?

Тангстен прищурился, впиваясь в Севера черными как ночь глазами. Его взгляд напоминал взор оружейника, выбирающего нож: взвешивает рукоять, проверяет заточку.

— Мы встречались? — прошелестел он и сел, скрестив ноги. — На Арене? Не помню тебя, хоть лицо и смутно знакомое. Кто ты такой, Север? Откуда?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Так это и есть тот самый кхар! Сердце забилось чуть быстрее, Лука хорошо помнил отеческую заботу Теранта в темнице. Став императором, он пытался найти кхара, но не сумел. И вот они встретились в Пустошах, в Убежище на Рогах Двурогого.

Первым порывом было обрушиться на старого знакомого, расспросить, как дела в Империи, видел ли он Кору, но Лука запасся терпением: выдавать, при каких обстоятельствах они познакомились, он не собирался, но решил сразу продемонстрировать осведомленность, чтобы черный общался с ним на равных. Вряд ли Тангстен-Терант поверит в странников и метаморфизм. А учитывая, что кхар из большого мира, байки про Пресвятую мать он просто высмеет и решит, что Север неискренен.

— Не могу сказать, кто я, — ответил Лука, чуть подумав. — Но прибыл из Империи. В прошлой жизни я выглядел иначе, и мы встречались, кхар Терант.

— Вот, значит, как…

Прирожденный воин, Терант понимал, что есть вещи, которых лучше не знать. На некоторое время он замолчал, поглядывая на Севера, перебирая в памяти лица и ситуации, при которых они могли встретиться. Не узнал, сдался и пустил все на самотек. Видимо, поверил, что Север и в самом деле выглядел иначе.

Долгое время оба молчали, думая каждый о своем. Мысли о прошлой жизни напомнили Луке, зачем он здесь, самое время было спросить, вдруг Терант что-то знает о сестре?

— Ты недавно в Убежище? Может, видел девушку Кору? Она норм…

Кхар кивнул.

— Видел, с ней все в порядке. Кто она тебе?

— Близкий человек. Слышал, что ее готовят в жертву Двурогому. Что это значит? Ее убьют?

— Я в Пустошах шестой месяц, — снизошел до объяснений кхар. — Но мне не доверяют и в такие тонкости не посвящают. Убей, достань, привези — вот мои функции.

— А зачем мы здесь? Это ведь не изощренный способ казни?

— Это хуже, Север. Как я говорил, шаманы мне не доверяют, а потому устроили проверку, чтобы выяснить, как справляюсь с проклятием Двурогого, не будучи истинным мутантом.

— Что за проверка?

— Как обычно у Агреттона. Отвели в пещеру к жрецам, где я пробыл сутки. Затем Агреттон вернулся, и из разговора я понял, что меня собираются готовить в суперы. Рога Двурогого — один из этапов. Потом я вырубился, а очнулся уже здесь.

— Думаешь, Двурогий существует? — спросил Лука.

— Не знаю насчет него, но Пресвятую мать видел собственными глазами. Так что на вопрос, существует ли Двурогий, мне нечего ответить. Скорее да, чем нет. Ведь если есть добро, необходимо и зло, таков закон равновесия.

Лука мог бы много рассказать кхару о вселенской гармонии и очках Тсоуи, но, признаться, и сам пока не до конца понимал, что хорошо, а что плохо. Убив Игната Свирепого на Арене, он был награжден очками Тсоуи, а расправившись с Девяткой, пиратскими капитанами, ушел в минус.

— Значит, нас готовят в суперы?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Насчет тебя не знаю, к жрецам-то тебя еще не водили… А вот меня — да. Чтоб их глубинный червь сожрал!

— А что в этом плохого?

— Суперы, конечно, сильны и могущественны, но с головой у них начинаются проблемы. Точнее, с мышлением, Север. Стать супером — все равно что принять рабство, причем, как я понимаю, местные мозголомы делают это так, что ты сам будешь стремиться подчиниться шаманам и жрецам, без принуждения. Убьют двух крыс одним камнем — заполучат нового супера и избавятся от потенциального Истребителя.