Варшавское восстание и бои за Польшу, 1944–1945 гг. - Николай Леонидович Плиско

подачу такой помощи, Советское правительство может согласиться на это. Необходимо только, чтобы помощь эта оказывалась по заранее установленному плану.

Что касается Вашей попытки сделать Советское правительство в какой-либо степени ответственным за варшавскую авантюру и за жертвы варшавцев, то Советское правительство не может это рассматривать иначе, как желание свалить ответственность с больной головы на здоровую.

То же самое надо сказать насчет того, что позиция советского правительства по вопросу о Варшаве будто бы противоречит духу союзного сотрудничества. Не может быть сомнения, что если бы Британское правительство приняло меры к тому, чтобы советское командование было своевременно предупреждено о намеченном восстании в Варшаве, то дела с Варшавой приняли бы совсем другой оборот. Почему Британское правительство не сочло нужным предупредить об этом Советское правительство? Не произошло ли здесь то же самое, что и в апреле 1943 года, когда польское эмигрантское правительство, при отсутствии противодействия со стороны Британского правительства, выступило со своим враждебным Советскому Союзу клеветническим заявлением о Катыни? Нам кажется, что дух союзного сотрудничества подсказал бы Британскому правительству другой образ действий.

Что же касается общественного мнения в той или другой стране, то Советское правительство выражает полную уверенность в том, что правдивое изложение фактов о событиях в Варшаве дает полное основание для общественного мнения безоговорочно осудить авторов варшавской авантюры и правильно понять позицию Советского правительства. Надо только постараться, чтобы общественное мнение хорошо узнало правду о событиях в Варшаве».

Великолепная пощечина англичанам, американцам и господам в потертых фраках из лондонского «польского гетто»!

Кто такой капитан Калугин?

Впервые эта фамилия была упомянута в радиограмме Бура-Коморовского в Лондон 8 августа, затем в посланиях руководителей восстания от 14, 16 августа и 11 сентября.

Миколайчик во время встречи со Сталиным 9 августа 1944 года тоже упомянул об этом человеке.

Сталин тогда спросил польского премьера:

«Как могут быть установлены контакты? Необходимы шифровки, так как эфир полон разного вида сигналов. Я могу заверить, что со своей стороны мы сделаем все, что от нас зависит, чтобы помочь Варшаве. Кому мы можем адресовать это?»

Ответ у Миколайчика был уже готов:

«Возможно, капитан Калугин может помочь в этом?»

Сталин возразил: «Он не имеет средств связи. Поэтому я дам указание сбросить офицера с парашютом в Варшаву с шифром и с задачей установления контакта. Вы поможете в этом и дадите соответствующие инструкции?»

Миколайчик заявил обрадовано:

«Я запрошу Варшаву немедленно и пошлю ответ вам».

Из этого диалога создалось впечатление, что Сталин о Калугине что-то знает. Но так ли это было на самом деле?

И в тот же день поступило письмо от Британской военной миссии, где был упомянут Калугин в качестве почти официального представителя Советской Армии.

С этим надо было разобраться. Наше командование в тот период никого в восставшую Варшаву не посылало. Откуда же появился этот «советский капитан»?

В советской литературе, посвященной периоду Варшавского восстания, имя К.А. Калугина до конца 80-х годов не упоминалось. Лишь в 1988 году в журнале «Новое время» Л. Безыменский в серии статей о восстании рассказал о том, кем был этот человек, направивший радиограмму И.В. Сталину, переданную в Москву через Британскую военную миссию.

Безыменский в 1988 году встречался с Константином Андреевичем Калугиным в Донецке, где тот проживал, ему тогда было восемьдесят лет.

(До этого они встречались в варшавской Праге, после перехода Калугина на советскую сторону из Варшавы. Военный переводчик капитан Безыменский участвовал в его опросе.)

В польской литературе сведения о Калугине содержатся в книге Р. Назаревича «Варшавское восстание. 1944». Автор книги в годы войны воевал в рядах Армии Людовой (АЛ) и еще до восстания встречался с Калугиным.

В настоящее время о Калугине известно следующее: комсомолец с 1924 года, вступил в партию в 1931 году, в начале Великой Отечественной войны в звании капитана артиллерии служил в 1131-м стрелковом полку 337-й стрелковой дивизии, был ранен под Харьковом весной 1942 года и попал в плен.

Находился в лагере для военнопленных в Лукенвальде под Берлином, затем вступил во власовскую армию, был направлен на курсы «пропагандистов» в Дабендорфе, организованные для работы среди русских военнопленных.

В 1943 году Калугин попал в Польшу, а в конце года установил контакт с представителями АЛ и Польской Рабочей партии (ППР) в Ченстохове. В декабре 1943 года Р. Назаревич, являвшийся тогда членом окружного комитета ППР, на конспиративной квартире впервые встретился с Калугиным. После этого Калугин стал выполнять задания АЛ.

Летом 1944 года Калугин был направлен в отряды АЛ на Любенщине, где в штабе округа АЛ встретился с подполковником «Черным» (И.Н. Бановым) — командиром советского партизанского разведывательно-диверсионного соединения. Как указывает Р. Назаревич, детали их встречи не известны, известно только, что в конце июля Калугин снова оказался в Варшаве, где и застало его восстание.

По рассказам Калугина, он случайно попал в штаб Варшавского округа АК. Тогда же он написал и упомянутую радиограмму Сталину.

Как пишет Л. Безыменский, на его вопрос о том, кому принадлежала идея послания Сталину, Калугин ответил, что наполовину ему, наполовину тем, к кому он попал.

Свои мотивы Калугин объяснял так: видя героизм Варшавы и зверства фашистов, он очень хотел помочь повстанцам. Когда же в штабе АК ему сказали, что имеется связь с Москвой, то мысль послать просьбу о помощи показалась верной.

Это послание, а также факт пребывания Калугина, назвавшего себя советским офицером, в штабе варшавских повстанцев имели в зарубежных публикациях различные версии толкования. Начиная с периода восстания, само эмигрантское правительство усиленно распространяло информацию о Калугине как об официальном представителе маршала Рокоссовского.

Аковцам и их лондонским хозяевам надо было создать впечатление, что Калугин — официальный представитель советского правительства, притянуть к своей авантюре советское руководство и потом обвинить его в бездействии. Только это не получилось. И разоблачают неуклюжую эту попытку сами же аковцы в