Волчья Радуга - Елена Жаринова

— Что?! — вскочила Катя. — Так это же был мой дедушка!

— Вот как… — задумчиво протянул священник. — Неисповедимы пути Господни. Значит вы…

— Екатерина Астахова.

И Яно, и «паломники» смотрели на Катю, открыв рты. Отец Георгий тем временем продолжал:

— В сорок втором церковь снова открыли. После войны Павел Астахов, молодой лейтенант, весь в медалях, явился к священнику. Он с ходу заявил, что считает религию опиумом для народа. Но в свое время он дал клятву, которую, как коммунист, обязан сдержать. Он слово в слово пересказал завещанное ему отцом Андреем, подчеркнув, что сам ни на грош не верит в эту белиберду. Признаться, отец Виталий, новый настоятель церкви, тоже сомневался: не противоречит ли эта легенда основам православия. Но он был мудрым человеком. Он понимал, что молодой боец вряд ли обладал столь живым воображением — простите, Катя, — что мог сам сочинить такую складную историю. Так, благодаря добросовестности вашего деда и дальновидности отца Виталия сегодня вы имеете дело с осведомленным Хранителем Грани.

Правда, до сих пор я был хранителем лишь самой легенды. Грань пребывала в покое, и я надеялся, что за свою жизнь не успею узнать, правда это или вымысел. Иногда, правда, я прогуливался неподалеку от оврага, где по преданию находится Грань. Если я правильно понимаю, вы, молодой человек, — он кивнул на Яно, — благополучно пересекли Грань именно в этом месте. Должен заметить, что вам очень повезло: более змеиного места нет во всей округе. Гадюки там издавна селятся гнездами, и против их яда сыворотка не помогает. Правда, отец Феодор вместе с тайной Грани передал мне «змеиное слово». Но я никогда его не применял. Видите ли, его нужно произносить, наклонившись очень близко к гадюке. А я, грешным делом, с детства боюсь змей.

И отец Георгий виновато улыбнулся.

— Что же нам делать, отец Георгий? — спросила Катя.

У Яно каждый раз замирало сердце от этого «нам». Ему все еще не верилось, что кто-то захочет разделить с ним эту тяжкую ношу. После смерти Якофия он был уверен, что погибнет, выполняя его предсмертную просьбу. Но вот сидят люди, которые готовы ему, оборотню, помогать. И в первую очередь Катя, — а уж она-то не понаслышке знает, в какую опасную игру ввязывается.

— Как я понял, — сказал священник, поправляя очки, — роковое полнолуние наступает через шесть дней. Если за это время черная волшебница не получит Ключ, Грань закроется на триста лет. Беда будет отсрочена. Я знаю, где можно спрятать Ключ и Хранителя. Под церковью есть глубокий погреб. Там висит одна из чудотворных икон. Теперь я понимаю, почему отец Феодор так настаивал, чтобы я оставил ее там, а не вывешивал для паломничества. Погреб этот — надежное убежище от всех темных сил. Заступница прогонит любого демона. Берите Ключ, молодой человек, и ступайте в погреб. А я позабочусь, чтобы вы не страдали от голода и жажды.

— Но если я останусь там до закрытия Грани, то и сам не смогу вернуться в Фенлан, — покачал головой Яно. — Из твоих слов, священник, я понял, как важно, чтобы не прерывалось знание о Грани. Я поступил неосмотрительно. Я должен был передать кому-нибудь в Фенлане эту тайну, прежде чем рисковать собой.

— Ты не мог этого сделать, — возразила ему Катя. — Тебе некому было довериться.

Василий все это время делал задумчивое лицо, старательно морща лоб.

— Так, приятель, — обратился он наконец к Яно, — как, по-твоему, будет действовать эта твоя темная Марфа? Что у нее еще в запасе? Пятиногие кошаки? Шестирылые свиньи?

— Демонов у нее в услужении не так много, — ответил оборотень, — и Морэф дорожит ими. Но Ключ ей еще дороже. Я думаю, она попробует еще раз.

— Но петуха они испугались? — уточнил Василий.

— Да.

— Слушайте, — всплеснула руками Катя, — мы в университете проходили фольклор, и там много говорилось про нечистую силу и про народные способы борьбы с ней. В сказках, конечно. Так вот, я точно помню, что нечистая сила опасна не сутки напролет, а только от полудня до трех часов утра — до первого петушиного крика. А с трех до полудня — это чистое время, когда нечисть довольно безобидна.

Все посмотрели на электронный будильник в изголовье постели Ивана. На табло горели красные цифры — 12.06. Катя почувствовала, что и сама не прочь оказаться в освященном погребе отца Георгия.

— А что, это шанс, — оживился Василий. — Сейчас мы прячем Яно в церкви. А когда наступит, как ты выразилась, чистое время, отец Георгий проводит его к Грани. Заодно потренируется усмирять змей.

— А у кого будет Ключ? — поинтересовался Иван.

Собравшиеся переглянулись.

— Да, про Ключ-то мы и забыли, — отец Георгий снова смущенно поправил очки. — Кстати, он у вас, Катя? Можно взглянуть? Если, конечно, Хранитель не возражает.

Катя сняла с шеи цепочку. Все как завороженные смотрели на крестик, покачивающийся, словно маленький маятник, в руке священника.

— Незатейливая штучка, — протянул Василий. — А нельзя его… переплавить, сломать как-нибудь?

— Уничтожить его просто, — ответил Яно. — Ведь это обычное серебро. Такая мысль и раньше приходила Хранителям в голову. Но они узнали одну особенность Ключа: пока он существует в первозданной форме, королева Морэф не может создать другой. А если с ним что-нибудь случится… Не пройдет и часа, как властью Домгала темная королева создаст другой Ключ, который окажется у нее, а не у нас в руках. Нет, Ключ нельзя уничтожить, его надо спрятать.

— И сделать это надо именно здесь — в Фенлане Ключу находиться небезопасно, — заметил Иван.

— Согласен, — кивнул Василий. — Прости, приятель, но ваш мир, как я понял, довольно гнусное место. Триста лет — достаточный срок, чтобы найти и отнять Ключ. А мне не хотелось бы, чтобы мои потомки превратились в демонов.

— При том количестве потомков, которое от тебя произойдет, это нежелательно, — с серьезным лицом заявил Иван.

— Но хранить Ключ в церкви, так близко от Грани, рискованно. Особенно сейчас, — задумчиво протянул отец Георгий.

Разговор прервался. Во времянке воцарилась тишина, прерываемая только потренькиванием гитары под пальцами Василия. А Катя поймала себя на том, что ей очень трудно поверить в реальность происходящего. Что трое взрослых людей с высшим образованием (включая ее саму) всерьез обсуждают с православным священником, как спасти оборотня от потустороннего демона. Катя чувствовала себя участницей увлекательной игры, которой рано или поздно придет конец. И тогда все улыбнутся, пожмут друг другу руки и разойдутся по домам. Интересно, кто-нибудь еще думает так же? Девушка украдкой оглядела своих собеседников.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});