Бьерн. Том 3 - Василий

или эвакуации раненых.

На этом на сегодня всё не закончилось. Сделав круг по лесу, опять вышли на дорогу ещё восточнее. И уже тут, выслав предупредительные отряды, засели заново.

Мимо проходили отряды: пять человек, десять, дюжина, три десятка. Это уже достаточно, и я отдал приказ атаковать. Залп, стрельба одиночными, грабёж.

Мы ещё продолжали обыскивать убитых, когда подбежал ополченец и крикнул:

— Выстрел с восхода!

Я кивнул и, повернувшись к остальным, приказал:

— Бежим, парни!

И мы побежали… А что ещё делать, когда разведчики бы не стали раскрываться, если там не идёт большой отряд? Так что лучше плохо бежать, чем потом медленно тащить раненых и убитых. Километр за километром, пока не устали. Я не стал проводить рейд дальше, а завернул отряд домой. Бои нужно осмыслить, сделать выводы. Да и зачем испытывать удачу лишний раз?

Тем не менее, вернувшись на тот же хутор, уже через день мы отправились в новый рейд, в очередной раз сменив маршрут. В засаде пришлось сидеть почти полдня, а потом отправиться на другую дорогу, пропуская мимо отряд в двести человек.

Благородные, всё же, не дураки, смогли сделать выводы. Впрочем, выйдя на другой тракт, мы отправили отряды на разведку, а потом просто пошли по дороге, убивая всех встречных благородных. И как только враг выслал большой отряд, ушли в лес.

К сумеркам опять вернулись на первый тракт и прошлись там, обнаглев настолько, что шли по дороге километров десять. Вернулись в лес, обошли занятые врагом деревни и к утру были в своём расположении.

Вернулся курьер от наших магов, привезя мне небольшой медный диск с креплением на предплечье и четыре деревянных палочки размером с карандаш. Я не стал мудрить сам, а просто заказал необходимый артефакт магам. Теперь в случае проблем разведке не нужно шуметь выстрелами, а достаточно переломить палочку, и у меня на предплечье загорится сигнал.

Но это не все подарки, что отправила мне принцесса: ещё один сейчас оглядывал мой отряд. Подняв глаза от короткого письма, присланного Элеонорой, оглядел чисто выбритого светловолосого мужчину лет сорока с тонкими пальцами и саквояжем в руке.

— Бенедикт из Сорнии. Врач, да?

— Бьёрн «десяток прозвищ»? — усмехнулся мне в ответ наш новый хирург.

— Не больше полудюжины, — хмыкнул я в ответ. — Располагайся, но я бы посоветовал основное время проводить не на этом хуторе, а хотя бы на время рейдов уходить назад. Благородные легко могут атаковать.

— Я собирался с вами, — хмыкнул врач.

Нахмурившись, окинул его недоверчивым взглядом.

— Зачем? Это опасно, а врачей у нас мало, да и беготни в походе очень много.

— А зачем вам врач, если половина пациентов до него не доживёт? — в свою очередь язвительно осведомился Бенедикт.

— Принимается. Тогда готовься, завтра выходим. Советую выспаться, день будет тяжёлый. Домов тут свободных больше нет, размещайся у меня, — кивнул я на домик позади.

Он махнул ополченцу, стоящему позади, и в дом занесли большой мешок с привязанным к нему одеялом. Врач явно желает обеспечить себе хоть какой-то комфорт.

Кроме доктора Элеонора прислала мне ещё десяток переломных винтовок с запасом патронов под них. Новеньких, явно только из кузниц. Ради интереса проверил парочку комплексом познания. Идеально. Явно Фиона втягивается в работу. Сомневаюсь, что проверяет всё сама, а вот построить магов на выполнение полезной работы…

Наличие врача заставило смотреть в будущее с некоторым оптимизмом о судьбе раненых. Да и дорогу Бенедикт переносил достаточно легко, пусть мы и взяли с собой несколько лошадей. Некоторые тропинки слишком хорошо протоптали, и десяток километров он проехал верхом.

Работа разведки, занятие позиций. Сегодня я немного поднял величину отряда, с которым мы можем столкнуться. Хотя и заставил бойцов сильнее подготавливать места лёжек.

Сработали по классике с упавшими перед лошадьми стволами деревьев и охватом вражеского отряда с двух сторон. Дорога удачно проходила немного в низине, и можно не бояться убить соседа напротив случайным выстрелом. Но и врагов много: крупный отряд, около двухсот человек.

Сначала ударили залпом дульнозарядные, а следом, пока они перезаряжаются, по десятку нарезных винтовок с каждой стороны.

Впрочем, благородные труса не праздновали. Нам в ответ ударили стрелы, бросились мечники и копейщики, желая завязать рукопашный бой. Зря, на самом деле. По-настоящему массово не вышло, и их просто встретили новым залпом.

Рядом в дерево воткнулась стрела, а сам лучник осел с дыркой в черепе. Опыт — великое дело, раньше я стрелял хуже.

— Все за мной! — раздался крик среди «высших», и вперёд бросился воин в богатом, даже на первый взгляд, очень монументальном доспехе. На моих глазах он поймал несколько пуль в грудь и щит, которым прикрывал голову, и продолжил бодро бежать в нашу сторону. Явно выпил зелья, но видно, что простые, однократного действия.

Хмыкнув, я перенёс ствол ниже и выстрелил три раза, добивая остатки барабана винтовки. Запнувшийся воин, кубарем полетел на землю, получив пулю в колено. Правда, за ним единым порывом бежало полсотни воинов, и даже ранение лидера их не остановило.

Прогремели выстрелы, но благородные продолжали бежать по лесу, прорываясь врукопашную. Повесив ружьё на спину, достал револьвер и шагнул в сторону, покидая укрытие за деревом. Враги опешили. Затёртые грязью латы, на которые сверху накинуто пончо с торчащими из него в разные стороны ветками. Я напоминал оживший куст или какого-то лесного бомжа.

Шесть выстрелов, три трупа и один раненый, а дальше я взял в руки копьё. Укол, труп. Принять на кирасу удар, ответить. Отступить, резануть, уколоть. Сдвинуться, принять на доспехи удар сабли, убивая одновременно другого врага, отступить.

У меня хорошие латы, пробить их вот так саблей или из лука почти невозможно. Я быстро двигался среди атакующих, колол, подрезал, очень редко рубил, главным образом стараясь отвлечь на себя врагов. Правильный строй тут сложно составить, а индивидуально благородные лучше дерутся, чем ополченцы. Надо помочь.

Звякнуло о кирасу металлом, и я отступил, парируя новый удар. Молодой вертлявый парнишка напротив прекрасно работал своим копьём с узким трёхгранным наконечником. Бил мне по ногам, иногда в голову или конечности, целя по уязвимым местам. Никак не получалось его подловить, очень хорош, и копьё у него легче, быстрее.

Парировать, сместиться, отступить. Пропустить попутный удар саблей, воткнуть копьё в колено случайному воину рядом. Звякнуло о наруч чужое копьё, отрикошетив мне в грудь.

Я поморщился, но опять вернулся к танцу с одним-единственным врагом. Талант, чтобы его мать так!

Вокруг продолжали греметь выстрелы, а я всё нападал и защищался. Никак не получается зацепить его, уж очень юркий в своём простом, лёгком, пластинчатом панцире и шлеме.

Кровь горячит азарт! Как давно я подобного не чувствовал? Борьба с противником на пределе