Сказки Даймона - Мария Хроно

их.

Оно походило на человека, но намного выше, крупнее и окрашено под стать своему жилищу. Гладкая, облегающая кости кожа почти везде была прикрыта разодранными сиреново – фиолетовыми лохмотьями. Но больше всего приковывали взгляд глаза – по форме столь похожие на наши, но без выраженного зрачка и радужки, однотонно окрашенные и ярко вспыхивающие то неоново синим, то красным, то зеленым.

Люди стояли и смотрели на существо, а существо стояло и смотрело на них. Так продолжалось довольно долго. И тут Игорь сделал нечто безумное – один шаг, всего один шаг в сторону неизведанного. Существо мгновенно среагировало – подняв «руку» оно вытащило из «лохмотьев» коробочку и направило её на несчастную парочку. Юля, испуганно взвизгнув, бросилась прочь, а Игорь, парализованный страхом, не мог сдвинуться с места. Раздался треск…

_____________________________________________________________

– Господи, как же я рада, что ты жив…

–Ты убежала.

Девушка густо покраснела, – прости…

– Не извиняйся, – показно отмахнулся Игорь, хотя по нему было видно, что он сильно разочарован в ней, – если бы он решил атаковать, ни ты, ни я скорее всего не смогли бы ему противостоять.

–Так зачем…

– Да так, просто… Извини… Забудь…

Оба ещё не отошли от шока. Выбежав из леса, а это в состоянии паники далось ей нелегко, Юля хотела сесть на первую же электричку и уехать как можно скорее и как можно дальше от этого места, но тут запищал телефон и на экране высветилось сообщение, – я в порядке. Подожди меня.

Ждать пришлось недолго, и вот электричка уже уносит их прочь, домой, в шумную, но столь родную Москву, проносясь через казавшийся столь умиротворенным, но на деле хранящим страшную тайну, лес.

А они сидели в маленьком уютном вагоне и все произошедшее казалось им каким – то бредовым видением, сном. Хотелось спросить, – а ты это видел? Это ведь взаправду было? Но слишком уж страшно было услышать утвердительный ответ.

Первым от этого состояния очнулся Игорь. Смотря пустым взглядом в окно, он зашептал столь тихо, чтобы другие пассажиры не услышали.

– Он говорил со мной. Эта коробка…. Она переводчик что ли… Он сказал… Он сказал… что мы письмо, послание… Их народ…. Они живут дольше чем мы. В их восприятии продолжительность человеческой жизни – лишь мгновение. Они облетели почти всю Вселенную, проложив по ней свои невидимые тропы. Но в ходе своих путешествий им надо как-то связываться друг-с-другом. А даже с их технологиями, передатчики на такие огромные расстояния передают сигналы слишком медленно. А что толку в информации, которая устарела миллионы лет назад? Что было истиной сегодня, завтра может оказаться ложью, информация пластична, изменчива – как сама жизнь. Они способны создавать жизнь, программировать ее дальнейшее развитие. Мы – это лишь шифр, изменчивый код, письмо, миллионы лет ждущее на их привычных тропах посреди звезд своего получателя.

– Он уже прочитал нас?

– Не знаю.

–А что потом? Что с нами будет потом, когда мы уже не будем нужны?

– Я не знаю. Он сказал мне лишь это, повернулся и ушел в свой… свой корабль… Я звал его, но безуспешно. Не понимаю почему, почему он рассказал мне всё это, а затем сразу ушёл?

–Думаешь, он собирается нас стереть? Вдруг он захочет «написать» ответ.

–Этого я и боюсь. Но нам нужно что-то предпринять. В полицию обращаться бесполезно – сразу в психушку отправят, да и что смогут обычные фараоны против них, против такой мощи… Я знаю, что это глупо, но всё же… Ты же хвалилась, что у тебя есть связи даже среди военных…

– Не поверят.

– Но попробовать надо, мы должны, понимаешь. Им известно больше чем нам, может даже они уже знают про них… Я знаю, что это безумие, и если он захочет нас стереть, мы вряд ли что сможем сделать, но всё же… Вдруг все-таки есть шанс, мизерный, но есть?

–Я не стану этого делать. Что обо мне подумают? Ты всерьёз думаешь, что нам кто-то поверит? Да и вообще, может он просто прочитает нас и не тронет?

– Что подумают? Разве это столь важно сейчас? Сейчас, когда на Землю сошел сам Создатель и сообщил, что мы ему больше не нужны?

Больше они не виделись.

Он так и не осмелился рассказать о прошедшем кому-то ещё. Дни шли, человечество и не думало вымирать, но стыд за собственную трусость и страх мучали его с каждым днем всё сильней и сильней. И вот он решился.

–Для них десятилетия – лишь мгновенья, а пара дней – и того меньше. Может он все ещё «считывает» нас, может быть он всё еще там, – думал Игорь, пробираясь через лес. Когда между деревьев на том же месте – а найти его было непросто, показался корабль, юноша почувствовал одновременно и облегчение, и разочарование, но сильнее всего – страх. Последние шаги дались ему труднее всего. Ноги словно окаменели, каждая клеточка тела, призывала повернуть назад и бежать без оглядки, но он просто не мог уйти.

–Я делаю это не для других, – внезапно понял он, – никто – ни правительство, ни военные, ни тем более я, никто из нас не сможет противостоять ему в случае угрозы уничтожения. Я просто хочу узнать правду. Что нас ожидает, узнать, даже если не смогу ничего изменить, узнать, даже если это будет стоить мне жизни. Какая же это будет глупая смерть…

Как и в прошлый раз его визит не остался незамеченным – пришелец не заставил себя долго ждать. Обшивка корабля бесшумно треснула, и он медленно, шаг за шагом, подходил все ближе и ближе. У Игоря тряслись ноги, сердце стучало в висках, во рту мгновенно пересохло, но он, несмотря на заплетающийся от страха язык, спросил, – что с нами будет теперь?

Пришелец остановился. Их разделяла всего пара метров.

– Что вы делаете с прочитанными письмами? Складываете в шкатулку на память? Рвете на части и выкидываете в мусорку? Что? Что с нами будет теперь?

Пришелец молча смотрел на него.

–Почему ты молчишь? – сам того не замечая, Игорь сорвался на крик – он столь маленький, столь слабый, один на один с этим гигантом. Ведь для него, все мы – лишь вещь, одна из многих вещей, раскиданных по огромному дому – Вселенной.

– Почему ты мне рассказал тогда что мы на самом деле? Почему ты хотел, чтобы я узнал это? И почему молчишь сейчас?

Пришелец молчал.

И тут юноша понял. Зачем отвечать на вопрос, на который задающий сам знает ответ? Он с облегчением вздохнул.