Медиавирус - Николай Трой

Дикарь удивился:

– Почему уголовники?

– А разве не преследуют по всему миру вооруженных террористов?

– Так и мы тоже террористы, – Дикарь хмыкнул. – Internet Hate Machine по всем сводкам проходит как террористическая организация, хотя мы сроду оружия в руках не держали.

Он помолчал, перебираясь через лопнувшую от времени железную трубу. Подал Дале руку. Та, в темноте и на огромной платформе сапог-ботинок, с трудом вскарабкалась. Потом хакер сказал:

– Сейчас вооружения уже не так боятся, как раньше. Теперь это лишь предлог. Вот, например, Россию до сих пор боятся. Не из-за вооружения, оно сейчас если не хуже, то на равных с существующими образцами в мире. Нас боятся из-за людей. Есть в нашей европеоидно-азиатской крови нечто, заставляющее пугаться бонов и денди. Только мы в слово «патриотизм» вкладываем смысл «до последней капли крови». Только мы способны на самые жестокие и невозможные революции. А так как совершаем их исключительно чтобы людям жилось лучше, то не щадим ни себя, ни других. Напишет какой-нибудь Маркс «Капитал», а в России сразу вырастает продажа броневиков и кепок. – Он вздохнул: – И все было бы хорошо, если бы не одно обстоятельство – выполнение практически любой работы у нас… эмм… так сказать: per rectum. Но я отвлекся, по поводу вооружения. Даля, сейчас лучшее оружие – информация и…

Голос Таро-куна оборвал Дикаря:

– Винимание! Мы пришри!

* * *

В конце коридора стало ощутимо светлее. Не только от того, что Таро-кун с фонарем остановился. Даля, пригнувшись, скользнула под упавшей поперек прохода прогнившей стальной балкой. Встала рядом с японцем.

Раньше коридор упирался в глухую стену все из того же бурого и покрытого конденсатом кирпича. Теперь кто-то проломил дыру, достаточную, чтобы пролез человек. А там, по ту сторону, тьму разгоняли галогеновые фонари, дрожали тени от колеблющегося пламени костерка.

С помощью хакера Даля пролезла в дыру. Они очутились на хлипком балкончике, метрах в пяти над землей.

Огромное помещение напоминало кирпичную бочку. Стены глухие, по ним уходили к теряющемуся во тьме потолку плети кабелей. А внизу…

Теперь Даля поняла, почему это место называется Картонной крепостью.

На покрытой щебнем земле расставлено множество картонных коробок из-под бытовой техники. Иногда это была просто коробка, но чаще – скрепленные липкой лентой, они образовывали чудовищные архитектурные мутации, целые коридоры-норы упаковок из-под холодильников. Были картонные башенки с изображением допотопных ламповых телевизоров, нагромождения «кирпичиков» из боксов для принтеров, системных блоков и сканеров, купола, когда-то хранившие в себе телевизионные спутниковые тарелки. Прямо по земле тянулись силовые кабели и провода. Через равные промежутки стояли низкие стойки для осветительных приборов, напомнивших Дале дачные фонарики, которые обычно расставляют вдоль садовой дорожки.

Во всем этом прослеживалась какая-то система, структурированность, но она ускользала от Далиного восприятия. Картонная – да. А вот на крепость это место не походило. Хотя, зная компьютерный народ, Даля предположила, что истинная крепость где-то в глубине кремниевых процессоров их машин.

– Когда-то в этом коллекторе жили китайские нелегалы, – прошептал Дикарь. В его голосе Даля уловила восторг. Кажется, хакер здесь раньше не был. – Они выполняли за японцев самую грязную работу, чистили от мусора канализации, свалки, водостоки. А, так как неподалеку шла стройка, где они и работали, а жилье не всем удавалось найти, тут и ночевали. Место это тщательно скрывали, ведь большинству японцев не по нраву были нелегалы, они жаловались властям, а полиция устраивала жесточайшие рейды. Пойманных моментально арестовывали и высылали на родину. Когда границы открыли официально, это место забросили. Тогда-то на него и вышли местные диггеры, которые мгновенно слили инфу в Сеть. Ну а остальное ты знаешь. Потом этим местом заинтересовались компьютерные ковбои, которые и «стерли» его изо всех архивов.

– Ну цто? – обернулся Таро-кун. – Добро позаровать!

Глава 40

Дракон рычит

Япония, Токио, офис Интерпола

До назначенного Дикарем времени оставалось чуть больше трех часов. И Леонид начал нервничать. Несмотря на уже начавшуюся ночь, сна не было. И не кофе тому виной. Не от кофе дрожали пальцы, не от избытка кофеина Леонид не находил себе места.

Пальцы то и дело хватали со стола первые попавшиеся предметы, чтобы тут же швырнуть обратно. Чувствуя, что сидеть нет больше сил, Леонид вскочил, зашагал по кабинету.

«А что, если Беннет схватит Аннигилятора? – подумал он, но сам скривился. Не о том он думал. Вот что тревожило его на самом деле: – А что, если Дикаря первым схватит Волошин?! Сильно сомневаюсь, что он привезет хакера для допроса. Когда началась такая игра и дележ добычи, слова не имеют значения!»

Леонид взглянул на часы, фыркнул и упал в кресло. Пошарил невидящим взглядом по опущенным жалюзи, за ними Токио раскрывал свои возможности для ночной жизни, как танцовщица в кабаре игриво демонстрирует обтянутую чулком ножку. И там, среди веселья казино, игровых залов и кварталов красных фонарей, где-то там сейчас пытались свестись воедино людские жизни – ниточки его дела. Там шла борьба, гонка за первенство в самом разгаре. Облеченные властью без жалости жертвовали пешками, чтобы выторговать лишний ход.

Леонид судорожно выдохнул. Он и сам не понимал, почему именно это дело так захватило его. Что в нем было особенного? Или так его тронула гибель русского хакера? Или, может быть, заразившись от Беннета, сыграли карьерные амбиции? А возможно, он просто не мог принять интуитивного вывода, что после операции Волошина ему не удастся поговорить с Дикарем… Что-то слишком хищное, опасное было в Дмитрии Волошине. Разум отметал чувства, но сердце говорило: бойся!

Неожиданно для себя Леонид подчинился порыву, и в ладони оказался служебный блэкберри. На экране высветился номер оператора, значок соединения. Когда гудок оборвался профессионально-нейтральным «алло», Леонид наговорил имя и фамилию, по памяти назвал номер своего удостоверения.

– Я слушаю вас, месье Аль-Дагит, – оператор перешел на французский.

– Соедините меня с Дмитрием Волошиным из Интерпола Российской Федерации, – сказал Леонид. – Или с любым из его группы. Срочно!

Несколько мгновений в трубке были слышны только щелчки. Потом оператор со смущением в голосе сообщил, что вся группа Волошина не выходит на связь.

– Это невозможно! Попробуйте аварийный канал!

Но даже внутренние коммуникаторы не отвечали.

И тогда Леонид понял, что Волошин попросту решил изолироваться. Сейчас он вершил чьи-то судьбы и не хочет, чтобы ему мешали!

Безжизненным голосом Леонид поблагодарил и оборвал связь. Но не успел спрятать блэкберри, как тот зазвонил вновь.

Ожили и очки дополненной реальности.

И каждый гаджет транслировал сигнал чрезвычайного положения!

– Время Дракона, – прошептал Леонид беззвучно, – время Дракона пришло!..

Глава 41

Локальный филиал ада

Япония, Хоккайдо, Вакканай

Стены транспортных контейнеров создавали иллюзию замкнутого пространства. И казалось, что бушующее внутри этих стен пламя повсюду. Оно расползлось по всей земле, к чертовой матери пожирая все, к чему могло прикоснуться. Это же пламя как нельзя лучше подходило и к мироощущению Андрея. Все рухнуло в один миг, ловушка захлопнулась, выхода не было.

Крики из кузова броневика стали громче.

Андрей смотрел на груду разбитых автомобилей, на бензиновый пожар и не знал, чем можно помочь. Стоит ему только высунуть нос из своей щели, как его тут же отстрелят. А если и не отстрелят, в одиночку растащить завал и помочь полицейским он точно не смог бы.

Андрей поморщился, ребра болели невыносимо. С великой осторожностью положил туда руку, надеясь пережать рану и остановить кровь. Но новый приступ боли был таким острым, что он зарычал сквозь зубы, в глазах помутилось, грудную клетку стиснуло клещами.

Нет, кажется, он не так-то просто и отделался, все-таки ребра сломаны. Будь проклят Ицхак!

Знать бы хоть, за что его убить хотели? Ради чего кинули? За кого подставили?

Черт!..

Он прислонился спиной к стене контейнера, запрокинул голову. Слушать крики полицейских невозможно, сердце разрывалось! Хоть бери и беги туда, пусть снайпер и его прикончит, но слушать, как страдают и умирают другие… нет, для мужчины это выше всех его сил!!

Сцепив зубы, он рванулся к обрушенной упавшим вертолетом осветительной вышке. Цепляясь руками за стены, допрыгал на одной ноге. Быстро оценил обстановку: поджариться на оголенных проводах – верх глупости! И стал карабкаться наверх.

От первой же попытки подтянуться в глазах поплыло так, что Андрей замер, скрутившись калачиком. Боль в боку была адской!