Товарищи офицеры. Смерть Гудериану! - Олег Таругин

Следом за мотоциклистами двигался полугусеничный бронетранспортер с солдатами – поскольку мы находились пусть и ненамного, но выше дороги, можно было разглядеть покачивающиеся в такт движению каски – и еще один такой же, но с дугообразными антеннами над десантным отсеком и весьма интересным тактическим номером R03 на броне. Если мне склероз не изменяет, буква R означает штаб танкового полка, а цифры – принадлежность к связистам. Плюс – буква G на левом крыле. Короче говоря, если сложить все до кучи, то получится машина связи командира какого-то танкового полка из состава 2-й танковой группы Гудериана.

За броневиками ехало аж целых три легковушки – уже виденный мной в этом времени открытый «Кюбельваген» (правда, из-за поднятого брезентового тента рассмотреть, кто находится внутри, не представлялось возможным) и два обычных легковых автомобиля наподобие того, в салоне которого нашел свой бесславный конец оберст Ланге. Одна легковуха была чуть побольше и покомфортнее, вторая поменьше. На крыльях обеих – какие-то ни о чем мне не говорящие цветные жестяные флажки.

Почти впритык за ними шел еще один бронетранспортер с охраной и размалеванный камуфляжными разводами грузовик-кунг. Что ж, могло быть и хуже… Хотя, конечно, двадцать фрицев, не считая экипажей бэтээров, водителей и пассажиров легковушек, слегка многовато для нашего неполного взвода. А вообще, Гурский все верно рассчитал: когда колонна полностью втянется на зажатый холмами отрезок дороги, под огнем наших пулеметов окажутся как раз идущие первыми и замыкающими бронетранспортеры. Эх, побольше бы таких бывших поручиков в РККА образца сорок первого – глядишь, и избежали б мы того разгрома, что имел место в реальной истории. Ну да ничего, сейчас мы ее, историю в смысле, слегка подправим…

Вслед за короткой сигнальной очередью автомата поручика практически одновременно загрохотали оба наших пулемета. Поначалу не привыкшие к немецкому оружию бойцы сильно мазали, но уже на второй-третьей очереди приноровились. Да и как не приноровиться, если стреляешь с пары десятков метров? Прежде чем тоже открыть огонь, я успел увидеть, как посверкивающая забитыми в ленту трассерами свинцовая плеть мазнула поверх бортов двух прущих первыми бронетранспортеров. Похоже, одна из пуль почти сразу ушла рикошетом вниз, в отделение управления, и достала водилу: едущий в авангарде «двести пятьдесят первый» вдруг судорожно дернулся, рыскнул вправо и замер поперек дороги. Шофер машины связи не успел среагировать, и ее косо срезанный капот врезался в корму ведущего, заблокировав створки десантных дверей. Собственно, с этого момента судьба запертых в бронированном гробу гитлеровцев оказалась предрешена: лезть через борт – верная смерть, пытаться отсидеться внутри – в принципе тоже, поскольку пулеметные пули на таком расстоянии прошивали корпус едва ли не насквозь. А уж после того, как кто-то не удержался и забросил внутрь гранату – и подавно. Бахнуло, выбросив вверх султан мутного дыма, и почти сразу же загорелся бензобак: видимо, взрыв разрушил отделяющую десантный отсек противопожарную перегородку.

Связной «Ганомаг» дернулся, рывком сдавая назад, подмял под себя капот «Кюбельвагена», отчего задние колеса вездеходика даже приподнялись над землей, и внезапно заглох. Вдоль борта с красно-белым трафаретным R03 прошлась, высекая искры, пулеметная очередь – стрелок снова перенес огонь на вторую цель.

Что происходило в хвосте колонны, я не видел, но подозревал, что и там дела обстояли ничуть не хуже. Восьмимиллиметровая броня – плохая защита от тяжелой пули со стальным сердечником калибра «семь-девяносто-два», выпущенной практически в упор. А уж тонкий металл фургона – и подавно, по своему опыту помню, как стандартный армейский кунг прекрасно дырявил даже «семьдесят четвертый» «калаш». А ведь стреляли не одни только пулеметчики, но и остальные красноармейцы, после отступления и окружения стремящиеся выпустить по ненавистному врагу как можно больше пуль, вымещая накопившуюся злость и обиду! Даже мне, несмотря на расстояние, разок по голове стреляной винтовочной гильзой прилетело, так азартно сосед рукояткой затвора дергал! Грузовик с изрешеченной кабиной и кунгом съехал левыми колесами в неглубокий кювет и застыл, опасно накренившись на простреленных шинах и дымя разбитым мотором.

И все же на сей раз игры в одни ворота не получилось. Сначала с одного из мотоциклов ударил длиннющей очередью пулемет и, прежде чем его удалось подавить гранатами, прошелся по огрызающейся огнем позиции на противоположной стороне дороги, похоже, зацепив нашего пулеметчика. Затем долбанул «МГ» с идущего предпоследним бронетранспортера. Этот стрелял уже по нам – над самой головой несколько раз противно взвизгнуло, сверху посыпались срезанные пулями мелкие ветки. Слева от меня, сдавленно вскрикнув, дернулся и обмяк, уткнувшись лицом в приклад винтовки, боец, справа тоже кого-то зацепило. А немецкий пулеметчик, прекрасно понимая, что обречен, продолжал стрелять. В полуметре от меня пули подбросили вверх несколько фонтанчиков земли и выдранной травы, чудом не запорошив глаза. Так вот как оно выглядит в реале, а не на экране! Зараза!

В этот момент снова ожил наш замолчавший «МГ», да и второй стрелок тоже перенес прицел, и две очереди скрестились на полугусеничнике. Все, отстрелялся фриц. Приподнявшись на локте, я заметил, как распахнулась передняя дверца одной из легковых машин и на дорогу выкатился офицер с автоматом, видимо, адъютант или охранник кого-то из пассажиров. С другой стороны выскочил водитель, и тоже с «МП-40» в руках. Укрываясь за капотом, оба открыли огонь. «А вот хамить не нужно!» – азартно подумал я, вскидывая автомат. Короткая очередь с металлическим стуком прошлась по капоту, выбила из лобового стекла несколько крохотных белесых фонтанчиков. Блин, аккуратней нужно, не хватает только рикошета внутрь салона! Снова выстрелил, пытаясь достать офицера. Есть, попал – выронив оружие, фриц боком выпал из-за автомобиля. И тут же кто-то из красноармейцев завалил и шофера.

Уловив краем глаза какое-то движение внутри «Кюбельвагена», успел вовремя пригнуть голову: поверх двери заплясал желтый огонек, на спину снова посыпались сбитые пулями ветки и листья. Видимо, заметив мою позицию по вспышкам выстрелов, едущий рядом с водителем гитлеровец открыл огонь прямо из салона. Меткий, гад!

Сместившись на пару метров, я сменил магазин и, резко приподнявшись, прошил длинной очередью тент на уровне передних сидений. Дверца медленно распахнулась, и на дорогу грузно выпал навалившийся на нее немец в пилотке. Рядом шлепнулся автомат. Надеюсь, никто особо важный в вездеходе не ехал. Готовый продолжить огонь, торопливо осмотрелся… и неожиданно понял, что не слышу выстрелов. Лишь гудело пламя в разгорающемся «Ганомаге» да сухо трещали новогодними петардами рвущиеся в огне патроны пулеметных боеукладок. Вот даже как? Просто физически ощущая, как стекает по коже, словно бы уходя в землю, чудовищное напряжение короткого боя, я несколько раз сморгнул и потряс головой.

– Бойцы! – неожиданно раздался голос поручика. – Продолжать держать противника на прицеле, бдительность не терять. Лейтенант Якунов, красноармейцы Феклистов и Новорощенко, осмотреть колонну. Остальным прикрывать. По пассажирам машин не стрелять.

То, что «Новорощенко» – это я и есть, до меня дошло лишь секунд через пять, когда заметил на себе удивленный взгляд одного из красноармейцев. Тьфу ты, совсем из головы вылетело! Снова сменив магазин, привычно запихнув полупустой за голенище, поднялся на подрагивающие от напряжения ноги и осторожно пошел к дороге с таким расчетом, чтобы подойти со стороны связного бронетранспортера, прикрывшись его бортом. С противоположной стороны показались старшина с танкистом, оба живые, хоть Якунов и подозрительно прихрамывал. Но рассмотреть на темной ткани танкового комбеза кровь было невозможно.

Рывком преодолев открытое пространство, укрылся за корпусом бэтээра и взглянул на его горящего товарища. Несмотря на расстояние в несколько метров, жар ощущался даже здесь. Надеюсь, фрицы внутри ничего шибко взрывоопасного не везли, обидно будет, если вдруг рванет. В этот миг за тонкой, сильно скошенной книзу броней с множественными пулевыми пробоинами и следами рикошетов раздался шорох, стон и едва слышное металлическое звяканье. Так, ну и чего делать? Если встать на гусеницу, моего роста вполне хватит, чтобы заглянуть внутрь, но вот не получу ли при этом свинцовую таблетку в башку? Гранату кинуть? Не хочется, вдруг там чего ценного внутри, но и рисковать без надобности глупо.

Вытащив из-за ремня «колотушку», активировал запал и перебросил через борт, выждав перед этим секунды две. Торопливо присел у гусеницы, зажимая ладонями уши. Бум-м-м! В броню изнутри словно со всей дури долбанули ломом, глухо грюкнула отброшенная взрывной волной половинка десантной дверцы, над корпусом вспух и опал небольшой султан сизого, воняющего незнакомой химией дыма. Вроде не загорелся, а то мне только второго костра тут не хватало… пироман, блин…