Я – Гагарин. «Звездные войны» СССР - Георгий Бес

– Eject! Eject! Катапультируемся, пока это хреновое корыто совсем не развалилось! – Майор Пэйн первым дернул рычаги катапультного кресла. Вслед за ним эту нехитрую операцию произвел и майор О’Мэлли.

– Please, dear God, don’t let me fuck up! – только и успел прошептать «молитву» сведенными от перегрузок губами майор О’Мэлли.

В последнюю секунду перед тем, как их выбросило из кабины объятой огнем «Хэбы», оба летчика ЦРУ увидели, как мимо пронесся странный летательный аппарат с закругленным носом и короткими, загнутыми вверх крыльями. Формой он чем-то походил на старинную русскую обувь, ее, кажется, плели из соломы или древесной коры…

* * *

Юрий заметил распластанную треугольную тень в полутора сотнях километров внизу. Он как раз закончил расчеты траектории снижения и готовился включить тормозные двигатели. Завершался его уже четвертый орбитальный полет на новом космическом самолете-перехватчике.

Космонавт № 1 не мог нарадоваться на свою «Спираль», настолько привык он к этой машине. За «простодушным» видом скрывалась практически идеальная с технической точки зрения, продуманная конструкция. Аэрокосмический истребитель Лозино-Лозинского был совершенен для выполнения поставленных перед ним боевых задач. Русская оружейная мысль сделала очередной виток, подняв на орбиту над планетой качественно новый аппарат не только военного, но в перспективе – и мирного назначения.

Летчик-космонавт провел еще одни расчеты, теперь уже с новыми параметрами снижения. Получалось, что перегрузки вырастут, но конструкция космического самолета выдержит тепловые и прочностные нагрузки. О своем решении он доложил на Байконур, от руководителя полета пришло подтверждение. Юрий снова пробежался пальцами по тумблерам, передвинул несколько рычагов. Итогом этой работы стала серия импульсов реактивных двигателей маневрирования и торможения. ЭПОС вошел в атмосферу под более крутым углом. Его закругленный нос раскалился до вишневого, а затем – и до ярко-желтого каления. Но теплозащитный экран держал это буйство атмосферного огня. Краснозвездный аэрокосмический самолет перешел на режим гиперзвукового планирования.

Перегрузки в восемь «же» сдавили грудь, руки и ноги налились свинцом. Автоматически наполнились воздухом пневматические камеры боевого скафандра, препятствуя оттоку крови от головы и верхней части туловища. Голова Юрия вжалась в заголовник катапультного кресла. Перед глазами сгустилась багрово-серая пелена. Юрий неимоверными усилиями воли сохранял контроль над управлением космическим самолетом.

Но вот перегрузки стали спадать, скорость упала до «нормальных» пяти скоростей звука. Летчик-космонавт окинул взглядом приборную панель: высота 30 000 метров, скорость 5500 километров в час. Далеко впереди и ниже Юрий заметил черную распластанную в небе треугольную тень. Он узнал характерный силуэт с первого взгляда. Это был высотный скоростной разведчик «SR-71» компании «Локхид». Юрий улыбнулся за стеклом гермошлема: сбить такую «птичку» было бы совсем неплохо! До сих пор из-за огромной скорости и высоты полета американские разведчики «SR-71» избегали потерь. Но времена меняются…

– Заря! Я – Кедр, прием. Обнаружил воздушную цель – высотный скоростной разведчик «SR-71». Цель – атакую!

– Я – Заря, вас понял. Кедр, атакуйте. Согласие китайских товарищей получено.

Юрий движениями ручки управления и педалями рулей направления изменил траекторию полета «Спирали». Аппарат уверенно держался в воздухе. Летчик-космонавт запустил небольшой турбореактивный двигатель, предназначенный для полетов в атмосфере. В основании высокого вертикального киля открылся воздухозаборник. Но это было сделано, только чтобы сохранить управляемость при маневрах космического самолета. За счет гиперзвукового планирования ЭПОС развил огромную скорость, позволяющую без труда догнать американский самолет-разведчик.

И вот уже ширококрылый черный силуэт маячит в светящемся перекрестии коллиматорного прицела. Юрий сбросил красную предохранительную скобу с гашетки на ручке управления космическим самолетом. Крупнокалиберные пулеметы Березина располагались по бокам кабины в верхней части фюзеляжа вне зоны интенсивного нагрева. Во время гиперзвукового полета в атмосфере амбразуры прикрывались специальными поворотными щитками. Сейчас они открылись – черные зрачки дульных срезов космических пулеметов Березина уставились на американский самолет-разведчик. Юрий нажал на гашетку, слитный рев из двух стволов возвестил о работе скорострельных машин смерти. Светящиеся трассеры прошли рядом с кабиной «SR-71», буквально в паре метров. Летчик-космонавт дал крен вправо и снова открыл огонь. На этот раз он увидел вспышки попадания 12,7-миллиметровых бронебойно-разрывных пуль. Самолет-разведчик резко увеличил скорость, сопла его мощных двигателей на треугольных крыльях засветились ярким форсажным пламенем. Но у ЭПОСа еще оставался приличный запас скорости, и он не отставал. Еще несколько очередей, и вот уже правая турбина «Хэбы» полыхнула ярким пламенем взрыва. Американский самолет стал напоминать вошедший в атмосферу Земли болид – за ним тянулся огненный шлейф, дым и мелкие обломки.

Через несколько секунд отлетел фонарь кабины, и оба катапультных кресла вылетели из объятого пламенем американского самолета. А над ним пронеслась «Спираль».

* * *

Полковника Гагарина сейчас беспокоила только одна мысль: дотянет ли он до территории Казахстана или нет? В погоне за «SR-71» советский орбитальный перехватчик умудрился пронестись над половиной Китая. Высоты и скорости были таковы, что воздушно-космическим кораблям было тесно в привычных границах человеческого мира. И все же Юрий тревожно поглядывал на указатель керосина для атмосферного турбореактивного двигателя. Он включался только при подлете к аэродрому и на посадке для лучшей управляемости «Спирали». Но в погоне за американским самолетом-разведчиком Юрий почти полностью истратил все горючее. Можно было попытаться запустить маршевый жидкостно-реактивный двигатель. Но топлива и окислителя в основных баках оставалось совсем немного. Да и использовать в атмосфере несимметричный диметилгидразин и тетраоксид азота… Юрию, честно говоря, не хотелось повторять судьбу маршала Митрофана Неделина.

Небольшой глобус с перекрестьем показывал, где на данный момент находится аэрокосмический истребитель. Летчик-космонавт огляделся, насколько позволяли небольшие лобовые и боковые иллюминаторы кабины космического самолета. Где-то внизу за легкой дымкой облаков возвышались горы Тянь-Шаня – «крыши мира». И самый высокий пик – Эверест, или Джомолунгма. А под днищем орбитального перехватчика простиралась серая безжизненная пустыня на границе Китая и Монголии.

– Заря! Я – Кедр, прием. Буду садиться на вынужденную в пустыне Гоби в Монголии. Прошу обеспечить средства поиска и спасения.

– Я – Заря! Вас понял, Кедр. Не беспокойтесь, все соответствующие приказы уже отданы. Ваш радиомаяк запеленговали.

Веками здесь в суровых песках пустыни Гоби, помнивших еще конницу Чингисхана, ничего не происходило. Колючий ветер трепал войлочные юрты кочевников и мохнатые гривы низких, но выносливых лошадей. В узких глазах кочевника, видевших до того только бескрайние каменистые пространства суровых степей и пустынь, мелькнул отблеск огня. Небесного огня. Из юрт высыпали все – от мала до велика, кочевники, привыкшие к размеренности веками устоявшегося образа жизни, глядели в небо – на диковинный аппарат с красными звездами на высоком киле вертикального оперения.

Необычный самолет с широким, вздернутым и закругленным носом, короткими треугольными крыльями и небольшими иллюминаторами массивной герметичной кабины приземлился на растопыренные посадочные лыжи. Хлопнули оранжево-белые купола тормозных парашютов, гася скорость небесного пришельца. Подняв тучи пыли, ЭПОС остановился, проскользив на титановых посадочных лыжах чуть менее километра.

Первое, что увидал Юрий, выбравшись из кабины космического истребителя, была бескрайняя серая пустыня. Так, наверное, выглядела бы поверхность другой планеты. На секунду космонавт засомневался, переключать ли ему клапан гермошлема на дыхание атмосферным воздухом или нет?.. Настолько чуждой казалась эта степь.

Но и здесь жили люди. Несколько всадников в войлочных шапках и непонятного вида одежде подскакали к космическому кораблю и его пилоту. В руках кочевников были допотопные однозарядные ружья. Юрий усмехнулся и стащил с головы гермошлем. Лицо ожег колючий ветер. Космонавт снова глянул на всадников – такой вот контакт времен и культур, можно смело проводить психологические тренинги по общению с иными цивилизациями. «Надо будет Сергею Павловичу потом довести эти соображения, будет забавно», – подумал Юрий.