Наследство Карны - Хербьёрг Вассму

Слабый ветер, играя, держал письмо в воздухе и позволял снежинкам медленно скользить по бумаге. Чернила расплылись прежде, чем оно намокло и отяжелело настолько, что наконец упало на землю.

В конце концов Аксель схватил его и, наклонив голову, стал читать. Потом снова взглянул на окно.

Но Дина уже закрыла его.

Аксель протянул Дине письмо и поцеловал ее. Но она не взяла письмо, и оно на мгновение замерло в воздухе между ними. Наконец Аксель выпустил его, надеясь, что оно упадет на консольный столик под зеркалом.

— Ведьма! Почему ты бросила мне письмо? Когда оно попало ко мне в руки, его уже невозможно было прочесть. От кого оно? — спросил он и поцеловал ее в губы.

— От Анны. — Дина помогла ему снять пальто.

Аксель подошел к печке и стал растирать перед огнем замерзшие руки.

— От Анны? — равнодушно спросил он. — И что же она пишет?

— Она живет в Рейнснесе. Там сейчас темнее, чем летом.

— Почему?

— Зима.

— Понятно… А Вениамин?

— Наконец получил докторскую лицензию.

— Эти норвежцы — законченные идиоты! — воскликнул он.

— Но все-таки они дали ему лицензию.

— Отпразднуем?

Он обернулся к ней и кивнул на приоткрытую дверь спальни.

— Не сейчас.

— Почему ты так сурова?

— Я думаю.

— О чем?

— О моих домашних.

Он засмеялся и потянулся к ней.

— И что же ты о них думаешь?

— Я еще не кончила думать.

— Понятно. А что еще было в письме Анны?

— Она просит меня приехать.

— Они все время просят тебя приехать. Давай наконец съездим.

— Мы?

— Да, я поеду с тобой.

— Нет.

— Почему же?

— Потому что там, на севере, меня ждут муж и родные, которых я бросила.

— Подумаешь, это было полжизни назад. Твой муж знает, что ты… что мы…

— И поэтому мне позволено оскорбить его, притащив с собой любовника? Никогда!

Дина невозмутимо прошла в спальню и надела шляпу.

Аксель пошел следом и, пока мыл руки, через плечо наблюдал за ней.

— Где мы будем обедать? — спросила она.

Он обернулся так резко, что разбрызгал мыльную воду.

— Разведись! — сказал он сердито.

Она приколола шляпу булавкой и взяла ручное зеркальце, чтобы посмотреть, как шляпа сидит сзади.

— Нет!

— По-моему, вам давно пора развестись! Или я ошибаюсь?

— Я не могу развестись с Андерсом.

Он схватил полотенце и, вытирая руки, грозно двинулся к ней:

— Можно узнать, почему?

— Я никогда не опозорю брата, от которого видела только добро.

— Боже милостивый, так ты вышла замуж за брата? Но ты уже много лет не занималась кровосмешением. К тому же ты опозорила его, когда уехала из Рейнснеса.

— Замолчи!

Дина приложила палец к его губам и покачала головой.

— Какого черта! Должна же ты наконец принять решение! Поезжай домой, поговори с ним. Андерс — старый человек, он все поймет. А потом мы поедем в Берлин и поженимся.

— Потом? После чего?..

— После того, как ты поймешь, что поступила правильно, съездив туда, побывав в Рейнснесе и разведясь с человеком, до которого тебе нет дела.

— Аксель, ты всегда забываешь одну вещь.

— Какую?

— Не в твоей власти изменить мою жизнь или мои мысли. И, между прочим, мне есть дело до Андерса.

— Ну ладно, не будем спорить. Поезжай одна. И выбери наконец! Меня… или его. Раз и навсегда!

— Если не ошибаюсь, такой разговор или очень похожий у нас с тобой уже был. В прошлый раз. После прошлого письма.

— Черт!

— Впрочем, маленькая разница все же есть.

— Какая?

— На этот раз я все-таки поеду. Этим же летом. И одна.

Аксель этого не ждал. Он смял полотенце и швырнул его в стену. Потом пересек комнату, схватил пальто и шляпу и, не дав себе времени надеть их, вылетел за дверь.

Дина положила зеркало на комод, последний раз взглянула на себя и натянула перчатки. Но в глубине светлых глаз уже заняла свое место пустота.

Она вышла из подъезда. Аксель курил на улице. Курил как одержимый, словно от этого зависела его жизнь. Он раскаивался в своих словах. Но было уже поздно. Он понял это, как только увидел ее глаза. Она сделала свой ход.

Книга вторая

Глава 1

Как в воде лицо — к лицу, так сердце человека — к человеку.

Книга Притчей Соломоновых, 27:19

Стоял холодный майский день 1878 года, все собрались в гостиной. Анна в окно следила за приближающейся лодкой Вениамина.

Пришла Сара читать Андерсу газету, зрение у него стало еще хуже. Как обычно, Анна и Карна тоже слушали Сару. Иногда она развлекала их, читая им списки пассажиров, едущих на пароходе. Она то жеманилась, изображая важную даму, то переходила на раскатистый бас, если среди пассажиров, направлявшихся на север или, напротив, на юг, попадались высокопоставленные личности с громкими званиями.

Пройдясь по адресу амтмана и какого-то английского лорда, она вдруг замолчала.

Молчание длилось так долго, что Андерс вынул изо рта трубку и нетерпеливо спросил:

— Ну а дальше?

И тогда Сара произнесла тихо, но внятно:

— С гамбургским пароходом «Харальд Прекрасноволосый», прибывшим в Берген третьего мая, приехала фру Дина Бернхофт.

Сара сидела в качалке, поставив ноги на раму, но, произнося эти слова, она перестала качаться. Просто сидела, выпрямив спину. Не глядя на Андерса, она опустила газету на колени.

Никто не шелохнулся, все молчали.

Наконец Анна отвернулась от окна и взглянула на Андерса.

На мгновение его лицо покрылось смертельной бледностью. Он прижал руку к сердцу. Подбородок немного опустился. Словно превозмогая сильную боль, Андерс прикрыл глаза. Потом выпрямился и попросил:

— Прочти-ка это еще раз.

— Я тоже хочу прочитать! — сказана Карна и потянулась за газетой. Сара неохотно отдала ей газету.

Карна долго смотрела на буквы, прежде чем из них сложились слова. Слова «гамбургский пароход» не сразу дались ей, и Сара шепотом подсказала их Карне.

Карна оскорбленно глянула на нее.

Андерс глубоко втянул в себя воздух и резко выпустил его:

— С-с-с-скажите!

Анна вышла в буфетную и налила стакан воды. Принесла Андерсу. Но Андерс не сразу заметил его. Она стояла и держала стакан, пока он пил, словно он был тяжелобольной.

Посидев немного с незажженной трубкой в руке, он медленно встал и поднялся на второй этаж.

Анна шла за ним по коридору. Но остановилась перед лестницей, понимая, что оскорбит его, если поднимется вслед за ним.

Наконец его дверь закрылась.

Она растерянно поглядела на пустую лестницу, потом вернулась в гостиную и забрала у Карны газету, чтобы самой прочитать любопытное сообщение.

— Ведь я уже прочла… — Карна замолчала.

— Да, Карна, твоя бабушка наконец приедет домой! — сказала Анна. В ее голосе не слышалось радости, какую должна была вызвать такая новость.

Лодка Вениамина пристала к берегу. Они даже не заметили этого и узнали о его возвращении, лишь когда в коридоре послышались его шаги.

Карна бросилась ему навстречу, чтобы сообщить важную новость.

Сара попрощалась и тихонько ушла. От нее о приезде Дины узнали Стине и Фома.

Вениамин замешкался в дверях. Потом поставил свой чемоданчик на полку и медленно расстегнул жилетку.

— Только этого нам… Как Андерс?

— Поднялся наверх, — шепотом ответила Анна и прошла в гостиную.

Карна потребовала, чтобы Вениамин поднял ее. Но он, наверное, забыл, как это делается. Он просто взял ее за руку и пошел следом за Анной.

— Как он отнесся к этой новости?

— Тяжело. Думаю, у него что-то с сердцем.

Ничего не говоря, Вениамин взбежал по лестнице.

— Почему вы не рады приезду бабушки? — спросила Карна.

— Мы рады! Просто мы очень удивились, — спокойно ответила Анна.

— Но Андерс не хочет, чтобы она приехала, правда? Потому он и ушел наверх?

— Андерс тоже рад, просто он всегда боялся, что не дождется этого.

Вениамин спустился в гостиную.

— Он говорит, что был удивлен. И только. И сердце у него не болит.

— Но я видела, что ему стало плохо, — упрямо сказала Анна и протянула Вениамину газету.

Он сел на краешек стула. Глаза быстро нашли список пассажиров.

— Да! Вот это новость!

— Ты тоже не рад, папа? — спросила Карна и забралась к нему на колени.

— Рад! — уверенно ответил Вениамин.

— Тогда почему вы все такие странные?

— Потому что это для нас неожиданность, — смущенно ответил он.

— И потому что бабушка не предупредила нас о своем приезде, чтобы мы успели приготовиться! — подхватила Анна.

Карна переводила взгляд с одного на другого.