Ошибка олигарха - Чингиз Абдуллаев

«Почему не звонит телефон, – недовольно подумал Ринат, – ведь уже прошло больше десяти минут? О чем он думает?» Если он снова позвонит в машину, когда рядом будет Иосиф Борисович, то Ринат снова не сможет с ним разговаривать. Плавник и без того вчера утром все время намекал на невозможность получения завещания с того света. Адвокат слишком большой агностик и прагматик, чтобы верить в потусторонние связи. Он сделает правильный вывод о том, что Глущенко жив. Если уже не сделал его. Почему он не звонит?

В дверь снова постучали.

– Что нужно? – недовольно крикнул Ринат.

– Извините меня, Ринат Равильевич, – услышал он вкрадчивый голос Иосифа Борисовича, – но мы должны выезжать. Уже три часа. Нам нужно быть на месте хотя бы минут за двадцать до начала всей церемонии, чтобы я успел просмотреть документы на месте.

– Сейчас выйду, спускайтесь к машине, – предложил Ринат. Он снова взглянул на мобильник. Если Глущенко не хочет звонить, это его личные проблемы. Опаздывать нельзя, это Ринат хорошо понимал. Он оставил Инну одну в Москве только для того, чтобы приехать сюда и подписать все нужные документы.

Он поднялся, положил телефон в карман, взглянул на себя в зеркало. Все нормально. Может, лучше надеть галстук? Нет, он не любит галстуки, от которых у него ощущение, будто на шее удавка. Нет, он не станет изменять собственному стилю и не наденет галстука. Ринат подошел к дверям, открыл их. В коридоре стоял Анзор. Он терпеливо ждал, когда Шарипов наконец выйдет. И в этот момент зазвонил телефон. Ринат захлопнул дверь и достал мобильник.

– Я слушаю, – быстро сказал он.

– Что случилось? – снова услышал он знакомый голос, который вызывал у него целую гамму противоречивых чувств. – Что там у вас происходит? Ты совсем с ума сошел? Что ты устроил в Москве? О тебе говорят уже по всем телевизионным каналам России.

– Ничего я не устроил, – разозлился Ринат. – Это все ваши проклятые деньги. Из-за них на меня вечно охотятся. Один мой бывший родственник решил стать моим наследником. Он нанял целую банду убийц. Чтобы подобраться ко мне, они украли мою невесту. И предложили мне выкупить ее за миллион.

– Подожди, – прервал Рината Глущенко, – не нужно об этом по телефону.

– Я уже все рассказал, – возразил Шарипов. – Наша охрана сработала лучше их. Вместо меня подставили другого человека, которого чуть не убили. Когда бандиты пытались уехать, случилась авария. Один погиб, другой в тяжелом состоянии в больнице. А потом мы поехали на встречу. И там тоже были неприятности… Талгат попал в больницу с ранением. Главарь банды тоже ранен. Вот, собственно, и все. Невесту свою я вернул домой. Живой и невредимой, – последнее слово он произнес чуть запнувшись. «Невредимой» Инну можно было назвать с большой натяжкой.

– Ты у нас герой, – издевательски произнес Глущенко, – перебил целую банду. Только не нужно было тебе вообще лезть в это дело. Талгат и его люди профессионалы. Они бы и без тебя справились. А кто сжег этого последнего в его машине? Кто его сжег?

– Я не знаю.

– Ясно. Правильно делаешь, что не знаешь. И не знай дальше. Но ты, оказывается, очень опасный человек. Я в тебе ошибался. Думал, ты спокойный парень, журналист, интеллигентный человек. А ты у нас, оказывается, мститель и народный герой. Теперь буду знать, что ты можешь в любой момент выкинуть такой фортель. Где ты сейчас?

– В Киеве. Еду на подписание договора по пакету акций Харьковского объединения. Вы же сами говорили…

– Все верно. Они тебя уже ждут. Все подпиши и можешь уезжать в Москву прямо сегодня вечером. Мои родственнички все сделают как нужно. Хотя теперь благодаря тебе я знаю, что они мне вообще не родственники. Но они об этом не знают. В общем, подписывай все документы и можешь смело возвращаться в Москву. А на следующей неделе я тебе позвоню и мы обсудим передачу всех активов и счетов бельгийскому гражданину Вольдемару Леру. Ты меня понял?

– Да. Я давно все понял. И чем быстрее, тем лучше. В компании «Астор» я уже объявил, что будем проводить сокращение, а потом их закроем.

– Не гони коней, – посоветовал Глущенко, – они хорошо работали. Жаль, что все так получилось. Но ни в России, ни в Украине мне больше не работать. Это уже понятно. Но ты будь осторожен. Эти наследники плодятся как тараканы. Или как крысы. Когда имеется большое наследство, оно как огромный кусок сахара без присмотра. Отовсюду лезет разная мелочь – жучки, паучки, крысы, мышата, тараканы, в общем, все, кто хочет сахарком полакомиться. И наша с тобой задача у них этот сахар отнять и в надежном месте спрятать. В общем, давай поскорее все закончим. А то я боюсь, что у тебя сахар отнимут до того, как ты его мне отпишешь.

– Не отнимут, – упрямо сказал Ринат, – теперь не отнимут.

Он отключил телефон и вышел в коридор. Когда они спустились вниз, в автомобиле уже сидел Плавник с убитым выражением лица. Ринат сел рядом, Анзор прыгнул на переднее сиденье, и машины сразу тронулись.

– Хорошо, что вы быстро спустились, – негромко сказал Иосиф Борисович, – мне нужно еще все просмотреть. Я уже говорил с Марком Пинхасовичем. Он внес в документы некоторые изменения, нужно будет все внимательно прочитать.

– Читайте, – согласился Ринат. – Для того вы сюда и приехали. Где состоится подписание документов?

– В компании ваших родственников, – сообщил Плавник. – По соображениям безопасности они отказались от церемонии подписания в отеле. Это недалеко от Крещатика, в самом центре города.

Ринат промолчал. Он думал о своем последнем разговоре с Глущенко. Через тридцать пять минут они наконец подъехали к зданию компании, которую возглавляли братья Глущенко. Оба брата встречали своего двоюродного племянника в кабинете президента компании. Два кабинета находились рядом, связанные одной приемной. Старший брат, Юрий Глущенко, – был президентом компании, младший, Степан Глущенко, – председателем совета директоров. Оба были очень похожи друг на друга. Ниже среднего роста, полные, плотные, с одутловатыми лицами и немного выпученными глазами. Их можно было даже принять за близнецов, если бы не более вытянутое лицо старшего брата. Они были одеты даже в одинаковые серые шерстяные костюмы в широкую полоску.

Рядом с ними находился незнакомый мужчина лет шестидесяти. У него был большой выпуклый череп, почти полное отсутствие волос на голове и короткие усы с бородкой. Этот тип был больше похож на одного из тех революционеров, героев Гражданской войны, которых рисовали в учебниках. Он был в очень скромном, двухсотдолларовом костюме, хотя его годовые заработки превышали заработки руководителей многих стран мира. Шрайбман и Плавник обменялись рукопожатиями и сразу начали о чем-то говорить. Юрий Глущенко оглянулся на них и махнул своей короткой рукой, мол, идите в кабинет Степана и там все обговорите.

Когда оба адвоката вышли, он указал прибывшему гостю на стол. Так они и сели. Юрий и Степан вместе по одну сторону стола, а Ринат по другую. Оба брата переглянулись и подмигнули Шарипову.

– Как он там поживает? – шепотом спросил Юрий.

– Нормально, – ответил Ринат, – шлет вам приветы.

– А почему сам не звонит?

– Наверное, опасается, что его могут здесь прослушать и вычислить. Не хочет лишний раз подставляться.

– Володя у нас всегда был самым разумным, – уважительно сказал Степан, – только он напрасно все это придумал. Мы бы его от любой проверки отмазали. От любого следователя. Он думал, что его налогами задавят, заставят платить по полной. А у нас такие перемены начались.

Ринат промолчал. Им не следовало говорить, что Владимир Глущенко принял осознанное решение. К этому времени им интересовались уже правоохранительные органы сразу нескольких европейских стран. К тому же он узнал об изменах своей молодой жены. И решил, что удобный момент настал. Когда Ринат встречался с двумя братьями Глущенко в прошлый раз, они даже не поверили, что Владимир Аркадьевич жив. Пришлось убеждать их с помощью самого Глущенко.

– Значит, нужно было так сделать, – строго заметил Юрий. – Володя знает, как ему поступать. Не глупее нас с тобой. Только у него в последнее время большие неприятности были. Он ведь не хотел отдавать эти акции Харьковского объединения. Думал постепенно контрольный пакет выкупить и самому стать владельцем. А вот как получилось. Теперь мы пакет покупаем и деньги ему переводим.

– Почему неприятности? – поинтересовался Ринат.

– Политика, – вздохнул Юрий.

– Политика, – подтвердил его младший брат, – все из-за того, что он полез в политику.

– Я вас не совсем понимаю.

– Ты лучше у него спроси, – посоветовал Юрий, – он ведь у нас был таким разумным бизнесменом, всегда поровну денег давал. И левым, и правым. Чтобы, значит, дружить со всеми. А потом решил на прежнего президента поставить. Напрасно решил. Кучму уже все ненавидели, вся Украина. Потом пленки пошли всякие, про Гонгадзе начали говорить. И Володя постепенно отошел от бывшего президента, но было уже поздно. Его и по делу Лазаренко в суд таскали. А потом вообще решили возбудить уголовное дело. И тут Володя свою главную ошибку допустил – решил сразиться с самим премьером, вырвать для себя контрольный пакет акций Харьковского объединения. Только ему этого сделать не дали. Вот тогда он крупно повздорил. И с Януковичем, и с его людьми. А еще больше с самим… – Юрий показал на небо. – Сам знаешь, кто у нас главный на востоке. Твой земляк, владелец донецкого «Шахтера». С ним Володя тоже отношения испортил.