Навстречу звездам - Игорь Алмазов

Впервые в жизни мне пришлось выступать перед многотысячной аудиторией, да еще поднимать людей на сопротивление. Если бы кто-нибудь несколько недель назад сказал мне, что такое со мной случится, я бы его очень далеко послал...

Некоторое время я не мог выдавить из себя ни слова. Мысли путались, перехватывало дыхание, бешено стучало сердце. Стояла абсолютная тишина. Тысячи людей, уже знавших о моей трагедии, сочувственно смотрели на меня. Прошло несколько секунд, показавшихся мне часами. Наконец, мне удалось кое-как овладеть собой.

- Товарищи! Восьмого июня четверо подонков, один из которых - сын того самого олигарха, который хочет захватить ваш комбинат, затащили в свой "мерседес" мою жену Надю и отвезли ее в особняк Гнилова в Барвихе, в нескольких сотнях метрах от загородной резиденции президента. Там, в специально оборудованном подвале, они надругались над ней и предали страшным пыткам и мучительной смерти - ради развлечения. Они довели до самоубийства ее мать, убили следователя, который вел это дело, убили офицера милиции, благодаря которому личности преступников были установлены, заживо сожгли моих родителей... Сейчас я прочитаю вам экспертное заключение - от начала до конца, без сокращений. Это самое страшное из того, что большинству из вас доводилось читать в своей жизни. Но я не могу не прочитать это. Вы должны знать врага в лицо. Этому его научил отец, который и сам так регулярно развлекается. Вы должны понять, что, борясь с гниловской мразью, вы сражаетесь не только с нищетой и унижениями, а с собственной смертью и смертью своих детей - смертью вот такого рода...

Я вынул из кармана ксерокопию и принялся читать. Все, кто был в головном уборе, сняли его, слушая меня. До сих пор не понимаю, как мне удалось дочитать до конца. Временами я чувствовал, что теряю сознание, но чувство долга все же оказалось сильнее. Нет нужды говорить, как трудящиеся отреагировали на это. У них развеялись последние тени сомнений. Они все, как один, были готовы умереть, но не дать гадам захватить власть над собой, над своими детьми.

Прозвучал "Интернационал", а потом песни Харчикова - "Антилюди", "Либерал", "Даешь Революцию!", "Надо буржуя бить!" и "Булыжник - оружие пролетариата".

В резолюции митинга единогласно были отвергнуты притязания капиталистов. Люди, заявив о своем безоговорочном отказе подчиняться антинародному судебному постановлению, твердо пообещали, что отстоят родной комбинат даже ценой человеческих жизней и не пожалеют ни себя, ни врагов. Отныне рабочие постоянно дежурили на территории предприятия.

Захватчики доложили о случившемся в Москву. Пока было затишье - ждали реакции главарей. Затишье перед страшной бурей...

Закончилась полная тревоги ночь, и из-за гор показалось солнце. Напряжение достигло своей высшей точки. Несколько десятков вооруженных до зубов мордоворотов стояли против тысяч безоружных, но готовых сражаться до конца рабочих, к которым в случае необходимости готовы были в любую минуту присоединиться их жены и дети, все жители города. Ждали ответа из Москвы...

В полдень послышался с каждой секундой все усиливающийся шум винтов, и скоро все увидели в небе летящий с запада вертолет. На нем находились Гнилов и Адольф Греф со своими сыновьями - они решили самолично показательно расправиться с народом и продемонстрировать всем свою власть.

К месту посадки наперегонки спешили их холуи. В бинокль мы видели, как к вертолету и от него снуют иномарки, как бешено орет на своих головорезов Гнилов... Через полчаса они скрылись, оставив у вертолета вооруженную автоматами охрану.

А с наступлением темноты к административному комплексу комбината подъехали двадцать восемь машин. Из них высыпали вооруженные головорезы, и начался штурм. Рабочим и охране комбината противостояли спецназовцы ГУИНа, личная охрана олигархов, мафиозные боевики из Армавира и служба физической защиты института судебных приставов. Очереди из автоматов буквально косили людей - со стороны нападавших ими были вооружены все, а у охраны было только девять, включая тот, который привезли мы из Москвы. Эти автоматы нелегально, на свой страх и риск, в свое время припрятал Кузнецов. Правда, у всех охранников были пистолеты, и они ими умело пользовались. Пистолетов было примерно в три раза больше, чем охранников, и избыток был распределен между наиболее подготовленными рабочими. Безоружные рабочие, понимавшие, что во время перестрелки они не принесут никакой пользы, находились в отдалении и готовились к рукопашному бою, сжимая в руках камни и отрезки арматуры.

Никто из оборонявшихся, несмотря на превосходство врага в вооружении, и не думал сдаваться - все понимали, что их ждет, если мафия победит. У нас было девять автоматов и пятьдесят шесть пистолетов. Недостатка в боеприпасах мы не ощущали. Мы даже располагали несколькими ручными гранатами Ф-1 и практически неограниченным количеством тротиловых шашек с бикфордовыми шнурами - их также можно было использовать в этом качестве. Но первыми мы на это не шли.

Ожесточенный бой продолжался. Раненых и убитых с каждой минутой становилось все больше и больше. Выпавшее из их рук оружие тут же поднимали другие...

Мы со Светловидовым находились на первом этаже главного корпуса и стреляли из окна. Вражеские пули свистели рядом с головой и врезались в стену позади нас... Вдруг я случайно взглянул в сторону и увидел невдалеке, на подступах к зданию, четыре темных силуэта - это были захватчики, которые намеревались прокрасться к корпусу и обезвредить огневую точку - то есть нас. Я тут же развернул свой "Калашников" и привычными движениями пустил очередь по их головам. Помощи Светловидова даже не понадобилось - я сам сразу "заработал" четыре "очка".

Не знаю, удалось ли нам попасть в кого-либо еще - освещение не работало, было новолуние, а летние ночи на Кавказе темнее и длиннее, чем в Москве. Бандиты, к счастью, не догадались захватить с собой прицелы ночного видения...

Тем не менее "братки" медленно, но неуклонно наступали. Они не ожидали такого яростного и отчаянного сопротивления, но пока не думали отказываться от своих преступных намерений. Было ясно, что смертельная рукопашная схватка все ближе и ближе...

В разгар перестрелки Светловидов увлек меня за собой. Я с недоумением посмотрел на него, но вспомнил о своем обещании беспрекословно подчиняться. Я знал, что он просто так ничего не делает. По его приказу я захватил заранее заготовленный мешок с минами и средствами управления ими. Пригнувшись, мы вышли из здания, под пулями благополучно миновали огневые точки и проскочили незамеченными на пустырь. По краю карьера мы добежали до окраины и, сделав крюк, тихо вышли в тыл нападавшим.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});