И.о. поместного чародея. Книга 2 (СИ) - Заболотская Мария

– Черт побери! – растерянно произнесла я. – И что же?

Мелихаро вздохнул, вздохнул и Леопольд – я догадалась, что стражники их наградили немалым количеством пинков, прежде чем эта грустная история пришла к развязке.

– Вскоре мы догадались, – сказал демон, в чьем голосе угадывались язвительные нотки, – что стража не просто так демонстрирует подобную широту взглядов, защищая одновременно и чародеев, и бога, да еще не скупясь на тумаки – их и впрямь было многовато для простого раздражения, накопившегося за время службы. То был явный намек. Я отдал им все наши деньги, магистр прибавил к ним еще и свои сапоги, и они нас отпустили... После этого мы блуждали по улицам, не в силах найти пристанища, а какие-то гадкие мальчишки, заметившие нас во время фейерверков, решили, что раз мы оборваны и черны, то нам не повредит еще и толика краски. Мы бежали от них три квартала, но они нагнали нас и выплеснули нам на головы не менее трех ведерок!..

Воцарилась тишина. Леопольд и Мелихаро смотрели на меня глазами побитых собак, но видно было, что вслух они свою вину не признают ни за что.

– Вряд ли нам стоит возвращаться в дом Аршамбо, – с осторожностью произнес Мелихаро, пытаясь сохранять вид человека, контролирующего ситуацию. – Мы профукали мулов Академии, у нас нет денег, сапог, одежды и выглядим мы так, что нас не пустят на порог. Даже на разбойников подобный ущерб не спишешь. Но ведь в любом случае у нас не вышло бы долго продержаться – магистр не поехал знакомиться с аспирантом, и вскоре об этом бы стало известно... Кстати, что вышло из этой поездки? Как вы унесли ноги? Аспирант сильно гневался?..

Я посмотрела в небо, пытаясь собраться с мыслями, и, в конце концов, призналась:

– Вообще-то все сложилось немного не так, как я предполагала.

– Что вы имеете в виду? – встревожился демон.

– Так уж вышло, – сказала я, избегая смотреть в глаза Мелихаро, и уж тем более не желая встречаться взглядами с Леопольдом, – что мы сумели договориться с аспирантом и он обещал не выдавать нас. Как видите, у нас нет повода сбегать...

– Постойте-ка, – растерянный демон не смог выбрать, что же в моих словах удивило его больше. – Но что мы скажем, когда у нас потребуют вернуть мулов? А наш плачевный вид?.. И, будь оно неладно, что означает – "договориться с аспирантом"? С чего бы ему нас покрывать?

– Мулов мы выкупим, – несмотря на то, что я сообщала добрые вести, мне становилось все неуютнее. – Да и новой одеждой разживемся...

– На какие шиши? – подозрительно осведомился Мелихаро, а магистр Леопольд издал недоверчивое бурчание.

Терзаемая весьма двойственными чувствами, я достала кошелек из сумки и приоткрыла его. Глаза моих спутников округлились. Должно быть, точно с таким же глупым выражением лица я сама смотрела на полновесные золотые монеты пару часов назад.

– Откуда это богатство? – шепотом спросил Мелихаро. – Только не говорите, что вы кого-то ограбили! Нам точно конец! Где вы могли найти столько денег?..

– Спрячьте немедленно! – прошипел магистр Леопольд, оглядываясь. – Боги, я чувствовал себя куда спокойнее, когда не имел за душой и полушки!

– Не волнуйтесь, – я послушно вернула кошелек на место, ведь меня, признаться, он тоже пугал. – Я не украла эти деньги, их мне подарили...

– Кто мог их вам подарить? – хором произнесли маг и демон, скроив при этом одинаковую недоверчиво-презрительную гримасу.

– Аспирант, – едва слышно промямлила я, понимая, что расспросов избежать не удастся.

– Аспирант согласился потворствовать нашему обману и дал вам денег? – вытаращился на меня Мелихаро. – Но почему? Зачем незнакомому человеку ввязываться в темную историю, да еще и дарить вам кошелек? Или... погодите-ка, а точно ли он вам незнаком? – Как я и опасалась, демон быстро уловил суть произошедшего, и глаза его округлились. – Проклятие, да я, кажется, понял, что произошло! Ну нет, это уж слишком! Сначала мы приезжаем сюда потому, что вам неймется разузнать что-то об одном проходимце, а теперь находите второго, ничуть не лучше! И берете у него деньги!.. О, не думал я, что вы способны пасть так низко!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– А я вот ничего не понял, – с достоинством произнес Леопольд. – Но чувствую, что наши дела запутались еще больше.

– Да все ясно как божий день! – вскричал возмущенный демон. – Второй аспирант – ее старый знакомый! Наверняка, тот самый, что выдал ее Лиге пять лет назад – иначе с чего бы ему взбрело в голову одаривать ее деньгами? Видимо, и чародеев инога одолевают угрызения совести. О, я помню эту историю! И от такого ненадежного человека зависит нынче наша безопасность?! Ну все, с меня довольно! Я терпел, когда она чахла от неразделенной любви к Каспару, будь он проклят, но понимал, что уж больно ярок ореол спасителя у этого скользкого типа. Но этот-то! Этот!

– У меня не было другого выхода, – сказала я угрюмо. – Он выдал бы нас, если бы я не приняла его правила игры. И, к тому же, его деньги нам очень сильно пригодятся. Быть может, я бы и вернула их при первом же случае, но не теперь, когда один из вас остался без сапог, а другой еще и без штанов. Посему я предлагаю окончить споры, и отправиться на поиск городских бань, а по дороге купить рубах, штанов да прочего добра. Надеюсь, эта краска на ваших физиономиях не настолько доброго качества, чтобы ее нельзя было оттереть щеткой...

К этому времени уже несколько сердобольных прохожих, сердце которых тронул мой юный и хрупкий вид, спросили с участием: "Молодой господин, не пристают ли к вам эти грязные бродяги?". Далее околачиваться у тумбы, привлекая внимание горожан, было бы глупо. Я отдала Мелихаро свой плащ, который хоть и оказался ему коротковат, но, все же, кое-как скрывал то, из-за чего бедного демона совсем недавно обвинили в государственной измене.

Праздничная ярмарка раскинулась совсем неподалеку от главной площади и вскоре мы стали обладателями целой горы новехоньких предметов одежды, в необычайной модности которых нас наперебой заверяли торговцы. В городских банях я тоже не скупилась, вытребовав каждому из нас отдельные комнаты для мытья и самое душистое мыло из имеющегося в наличии. Вымывшись и переодевшись, мы вышли на улицу и там с невольным восхищением осмотрели друг друга – о, теперь нас издали можно было принять за столичных господ!.. Только наши обветренные загорелые лица да огрубевшие руки выдавали то, что мы трудились на свежем воздухе куда больше времени, чем это положено людям благородного сословия.

– Как прекрасно быть богатым! – с чувством произнесла я, принюхиваясь к своим спутникам, благоухающим жасмином и лавандой.

Конечно же, наш новый облик внушил немалое почтение хозяину той таверны, где нынче ночью магистр Леопольд проигрался в пух и прах. Нам тут же вернули мулов и даже предложили перекусить, ведь повар как раз изжарил свежайшую и жирнейшую утку. Надо ли говорить, что мы согласились?

– Это все добром не закончится, – повторял демон, не прекращая обгладывать очередную косточку. – Нам конец.

– Не могу не согласиться, – тут же отзывался магистр Леопольд, все-таки вытребовавший себе бутылку вина. – Нужно немедленно уносить ноги, пока у нас осталось немного золота. К черту аспирантуру, к черту Академию. Я всего один день, как аспирант, и мне уже это надоело! Опасное занятие – эта наука, я вам доложу!..

Я не удостаивала их замечания ответом, и своим надменным видом давала понять, что намерена следовать своему первоначальному плану, хоть он мне нравился все меньше. Кошелек Искена порядком отощал, и я понимала, что вряд ли сумею отдать настолько крупный долг. Если раньше я говорила себе, что возьму пару монет, а потом обязательно верну деньги Искену, приняв гордый и независимый вид, то сейчас успокаивать совесть подобным образом было уже бессмысленно.

К дому Аршамбо мы подошли, когда сгустились сумерки. Магистр был дома, но даже та радость, которую он выказал при виде своего нового аспиранта, не помешала мне заметить, что он сегодня выглядит куда более изможденным и больным, чем при первой нашей встрече. Мне показалось, что он даже не заметил, как изменился к лучшему наш внешний облик за прошедшее время. Будь он чуть внимательнее, то непременно удивился бы, что мальчик-слуга позволяет себе рубашки тонкого полотна и вышивку на верхней одежде, не говоря уже про мягчайшие сапоги самого изящного фасона. Я то и дело корила себя за внезапное проявление щегольства, обычно мне несвойственного, но отчего-то все во мне протестовало, когда я думала, что Искен вновь увидит меня в старой одежде, безжалостно выдававшей то, насколько посредственных успехов я добилась на чародейском поприще.