Кружевной веер - Кэрол Мортимер

— Дорогая моя, вашей силе духа можно только позавидовать.

Она ответила ему доверительной улыбкой:

— Милорд, пусть мы с вами и вступаем в брак по расчету, а не по любви, но никакой расчет не помешает мне хранить верность вам и нашей помолвке.

В ее верности он не усомнился, даже узнав, что Диана уехала в Кембриджшир, взяв с собой лишь одну горничную. Она решила, что так будет правильно. Вот и сейчас она, судя по всему, считает, что они должны здесь остаться, несмотря на то что ей стала известна истинная причина непростых отношений, связавших ее жениха с обитателями Фолкнер-Мэнор.

Чем больше росло его уважение к невесте, тем больше Гейбриел презирал молодого идиота, который отверг любовь и преданность Дианы…

— Дорогая моя, я не достоин такой преданности, — хрипло прошептал он, беря ее руку в свою и поднося ее к губам. Он поцеловал ее ладонь, затянутую в перчатку, и, перед тем как выпустить руку, сжал ее пальцы.

— Смею надеяться, скоро вы ее заслужите! — Глаза ее лукаво сверкнули, уголки губ поднялись вверх.

Неожиданно для себя он улыбнулся в ответ, но сразу помрачнел, вспомнив, что его ждет.

— Как вы и предлагаете, сейчас я навешу матушку, а вас оставлю переодеваться к ужину.

Пока Гейбриел не вышел из ее спальни, Диана не понимала, что стоит затаив дыхание. Она судорожно втянула в себя воздух, когда за ним закрылась дверь. Как странно! Можно подумать, она разучилась дышать — и только потому, что он взял ее руку и поцеловал! В прошлом по светским обычаям ее руку целовали многие мужчины, как старые, так и молодые, но они всегда целовали тыльную сторону ладони… В прикосновении же Гейбриела угадывалась особая близость: вначале он нежно поцеловал ее ладонь, а затем сжал ее пальцы. Даже сквозь кружевную перчатку Диана до сих пор чувствовала тепло его губ. Она закрыла глаза и отчетливо представила его себе, как будто он по-прежнему стоит рядом. Она с нежностью вспоминала и его растрепанные черные волосы, и сапоги, забрызганные грязью с дороги. Не приходится сомневаться в том, что Гейбриела, причесанного и одетого по последней моде, можно считать одним из самых красивых представителей лондонского высшего общества. Но он был дорог ей и таким, каким она видела его только что, — с растрепанными волосами, в слегка запачканном дорожном костюме. Ей показалось, что в последнее время он утратил часть своей надменности.

Гейбриел попал в переплет по ее милости, тем более она не имеет права его бросать. Диана все больше убеждалась в том, что тревога, сквозившая в письмах Элис Бриттон, была вполне оправданной. В этом доме и в самом деле происходит что-то странное.

— Гейбриел!

Войдя к себе в спальню, Гейбриел вскинул голову и увидел Диану. Она стояла у двери, соединяющей их апартаменты. Глядя на нее он постарался изгнать из головы неприятные мысли. Как она и обещала, она воспользовалась предоставленным ей временем с толком: умылась и переоделась к ужину. Ее шелковое с кружевной отделкой платье цвета топленых сливок выгодно подчеркивало красоту ее кожи цвета магнолий, ее ясные голубые глаза, полные алые губы, похожие на спелую клубнику, и рыжевато-золотистые локоны, которые были собраны в прическу с помощью двух гребней, инкрустированных жемчугом, — все было великолепно! Его невеста являла собою зрелище небывалой красоты.

Выражение его лица немного смягчилось.

— Диана, вы выглядите… очень мило.

— Так и было задумано. — Она вошла к нему в комнату. — Как чувствует себя ваша матушка?

Гейбриел тут же посерьезнел.

— Трудно сказать, ведь все то время, что я провел у нее, она спала.

Он не сказал, как был потрясен видом матери. За прошедшие годы она сильно постарела. Лицо ее осунулось, побледнело, а в густых темных волосах появились седые пряди.

Диана нахмурилась:

— Значит, она не знала о вашем присутствии?

— Нет.

— Вы не пытались ее разбудить?

— Конечно, пытался! — досадливо ответил Гейбриел. — Я взял ее за руку и разговаривал с ней, но она так и не проснулась.

По ожесточенности его лица Диана поняла, как ему сейчас больно. Ничего удивительного! Он так долго ждал встречи с матерью! Наверное, он сильно разочарован. Фелисити Фолкнер даже не проснулась и не поняла, что к ней пришел ее единственный сын.

Подойдя к нему, она легко положила руку ему на плечо и снова почувствовала, как напряжены его мышцы.

— Наверное, утром вам повезет больше.

— Будем надеяться. — По правде говоря, состояние матери его сильно встревожило; он пожалел, что так долго тянул с приездом. Пожалуй, нужно подробнее расспросить обо всем Элис Бриттон, а также извиниться за свой прежний, сухой и лаконичный ответ. Теперь он понимал, что компаньонка матери преуменьшила степень опасности. Больше всего Гейбриелу сейчас хотелось увезти мать из этого дома. Лишь бы она только была в состоянии передвигаться. И лишь бы выразила желание уехать с ним.

— Гейбриел, я не сомневаюсь: когда ваша матушка проснется, она будет очень рада енота видеть вас, — заверила его Диана, ободряюще улыбаясь ему.

В его ответной улыбке отсутствовала всякая уверенность.

— Будем надеяться! — только и произнес он.

— Вы с матушкой были близки?

— Очень. — Тридцать лет назад, когда отец Гейбриела женился на двадцатилетней Фелисити, ему исполнился тридцать один год. Он не любил, когда его отвлекали от его повседневных дел, и потому после рождения сына не часто посещал детскую. Интерес к сыну проснулся позже, когда Гейбриел достаточно подрос и его можно было учить стрелять и ездить верхом. Мать относилась к единственному сыну совершенно по-другому. С самого раннего его детства она проводила рядом с ним большую часть времени. Поэтому Гейбриел привык к доверительным, теплым отношениям с матерью. Вот почему сейчас ему невыносимо было видеть, как она ослабла и постарела.

Диана кивнула:

— Не сомневаюсь, ваши отношения вскоре восстановятся!

Гейбриел удрученно вздохнул и ответил:

— Хорошо, что хотя бы один из нас оптимист!

— Помимо оптимизма, мне свойственна и предусмотрительность. Посмотрите, я заранее приготовила ваш вечерний костюм!

Обернувшись, Гейбриел действительно увидел, что его одежда аккуратно разложена на кровати, чтобы он мог переодеться, как только умоется и приведет себя в порядок.

— Я сочла своим долгом приготовить вам одежду, потому что вы по моей вине остались без камердинера. — Она озорно улыбнулась ему.

Гейбриел заметил, что Диана действительно позаботилась обо всем: даже запонки лежали рядом с шейным платком. Он бросил на нее удивленный взгляд и заметил: