Уроки приручения, или Моя несносная команда. Часть 4 - Анна Алексеева

сарказмом ответил он.

– Да нет, сердце у нас довольно слепое. И глухое. И глупое. Заставляет творить всякую чушь, но только не то, что было бы тебе полезно. И влюбиться может в кого угодно. Оно ж слепое. Померещилось что-то – и всё…

– Если ты пытаешься меня успокоить, намекнув, что я влюбился в кого попало, это не очень помогло.

– Нет, что ты! Я ничего такого не хотела… – я потупила взгляд и на несколько секунд замолчала, осознавая, что только что наговорила. – Прости. Не надо было мне совать нос не в своё дело. А ты говорил ей?

– Что?

– Ну, ты признавался ей в своих чувствах?

– Нет. Да это и не нужно, она вроде как девушка моего друга, так что лучше держать свои чувства при себе и не мешать.

– А вдруг ты ей тоже нравишься? У нас на потоке есть парень, его зовут… кажется, Лиам. Артас. У него шесть девушек, и всех всё устраивает. Правда, я не знаю, как у них там всё в постели происходит, да и не то чтобы очень хотела знать, если честно…

– Дело ведь не только в том, чего хочу я. Но и в том, чего хочет она.

– Д-думаю, у тебя есть все шансы, – я уставилась на собственные голые коленки. Длины юбки не хватало, чтобы прикрыть их. – Если бы я была на её месте, то была бы рада такому признанию.

– Да брось. У меня ни семьи, ни рода. Рано или поздно меня выставят из клана, и толку от меня будет, как с козла – молока.

– Это неправда, – возразила я. – Ты… Если все узнают, кто ты, то интерес к тебе только возрастёт, это я могу гарантировать.

– Чего вдруг?

– Я не могу сказать, прости.

Макс с интересом посмотрел на меня. При этом он был так близко, и наши плечи почти касались друг друга, так что мне стало страшно неловко.

И дышать всё ещё было сложно.

– Хорошо, скажи хотя бы, о чём именно мы сейчас говорим?

– Тренер Эйлар велел мне не говорить тебе, чтобы ты не волновался перед матчем. Мы… он… Нам известно, кто твоя настоящая семья. Твои родители не прекращали поиски много лет после того, как ты потерялся. И, уверена, они будут очень рады снова встретить тебя, живого и невредимого.

Несколько мгновений мы молчали. Макс, наверное, переваривал информацию, а я ждала его реакции. Наконец, он сказал:

– Я не хочу.

– Что? – невольно нахмурилась я.

– Я не хочу встречаться со своими биологическими родителями. Мне было пять. Я не помню даже их лиц. Ничего не помню. Для дракона это возраст малолетства. Да я даже говорить ещё не умел почти!

– Но почему ты не хочешь снова обрести семью? Снова стать самим собой?

– Я и есть я. В клане Дэраго, со своими матерьми, которые взрастили меня, вскормили, воспитали, всему научили. Со своими отцами, которые тренировали меня, делали сильнее, смелее, ловчее. Благодаря им я стал тем, кем стал. Они – моя семья.

Я немного растерялась от такой реакции.

– Ты не хочешь посмотреть в глаза своему прошлому? Боишься, что твоя настоящая семья сделает тебя хуже?

– Не знаю, чего я боюсь. Но ничего менять не хочу.

– И будешь всю жизнь притворяться песчаным драконом?

Он пожал плечами.

– А кем ещё я могу быть?

Я прикусила губу.

– Ты намного больше, чем простой стихийник, – сказала тихо. – И не знаешь пока даже половины своей настоящей силы.

Он снова внимательно посмотрел на меня, но ничего не ответил. Я качнулась вбок, прижавшись к нему плечом. Почти сразу меня окутало тепло, но то была не моя сила. Это сделал Макс.

– Ты слишком много обо мне знаешь.

– Прости, – в третий раз повторила я.

– Глупая, – он обнял меня и прижал к себе – и было в этом движении что-то такое, от чего замерло сердце. – Ты такая умная, но такая глупая, Шелли.

– Тебе всё равно придётся встретиться со своей семьёй. Теперь это уже не твоё личное дело.

– В смысле? А чьё ещё?

– Теперь это государственная проблема. Проблема уровня высочайшей политики. Поэтому мой тебе совет: пока всё не произошло, найди в себе силы принять себя тем, кто ты есть на самом деле.

– Я – есть я, – сказал он тихо над самой моей макушкой, и от его голоса по коже побежали мурашки. – Я – простой дракон-полукровка, адепт Академии Золотых, член команды…

– Ты не полукровка, Макс, – еле слышно прошептала я. Будь он человеком, наверняка не услышал бы. Шум волн под нашими ногами заглушил бы мой голос и унёс его дальше по течению реки.

Но он услышал.

И воцарилась тишина.

Я больше не знала, что ещё сказать, ведь сама была куда большей трусихой, чем он. Дома в ящичке моего стола лежал флакончик, опустошив который я могла встретиться со своей настоящей сущностью, какой бы она ни была. Но с тех пор, как мистер Эйлар дал мне сыворотку, я ни разу не прикоснулась к ней и даже никому ничего не сказала. По большому счёту я не в праве была говорить Максу обо всём этом, пока сама пытаюсь сбежать от правды.

– Хорошо, – сказал он. – Ты права. Невозможно бесконечно убегать от своего прошлого.

– Тебя все любят, – я выпрямилась, и Макс опустил руку, которой обнимал меня за плечи. – Тебя любят одногруппники, товарищи по команде, твои матери и отцы. Я тебе даже завидую, знаешь. У меня всего один отец и ни одной матери. Но мы сейчас не об этом. Тебя окружает много любящих тебя людей, которым всё равно, кто ты есть на самом деле. Но им не всё равно то, как ты себя чувствуешь. Им не всё равно, в счастье ты или в горе. Поэтому, что бы ни случилось, ты никогда не останешься один.

Макс вздохнул, кивнул. Пару секунд задумчиво смотрел на волны перед собой. А потом выдохнул:

– Может и так.

– Тебе снова стало грустно? – осторожно спросил я.

– Ты говоришь, что меня любят. А я подумал: какая ирония! Меня волнует только то, любит ли меня та девушка.

– Так может ты просто спросишь у неё? Даже если она не любит тебя сейчас, быть может, всё изменится в скором будущем?

– Но ведь она встречается с… моим другом. Это будет предательство.

– Может тогда сначала поговоришь с ним? Хотя если ты не нравишься ей, то о предательстве и речи идти не может.

– Шелли, ты без ножа режешь моё сердце, – рассмеялся Макс.

– И снова: прости, –