Воздухоплаватели - Виктор Филиппов

Пришлось Крючкову срочно готовить к подъему новую оболочку, только что мной привезенную. А команды на [101] подъем долго ждать нам почти не приходилось. Из штаба артиллерии просили срочной корректировки огня для 5-го гвардейского артдивизиона особой мощности.

И вот серебристое тело аэростата, удерживаемое девчатами, готово к подъему. В корзине Когут и Гречаный проверяют связь с лебедкой, артдивизионом. Командир подъема лейтенант А. Можаев сообщает артиллеристам координаты аэростата и четко подает команды.

Мне очень нравился своей работой лейтенант А. Можаев.

Пришел он к нам в начале 1943 года. Не очень видный, по-мальчишески щупленький, розовощекий. Огромные тупоносые сапоги с широкими голенищами еще больше подчеркивали его мальчишеский вид. Да что там говорить, Анатолию Можаеву не исполнилось тогда и девятнадцати лет. На фронт он попал после окончания артиллерийской спецшколы и ускоренного курса военного училища и как-то сразу в дивизионе пришелся ко двору. Бывалые воины были значительно старше Можаева, но признали его своим командиром. Жадно впитывал Анатолий наш боевой опыт, изучая новое для себя воздухоплавательное дело, и скоро стал одним из ведущих аэростатчиков. Я не мог не радоваться успехам лейтенанта.

И в тот раз он действовал четко, уверенно.

Ориентиры под Выборгом были хорошие — малые озера да постройки пригорода. Так что воздухоплаватели быстро обнаружили цели, которые веля огонь по нашим наступающим частям, сообщили отклонение снарядов артдивизиону, и тот перевел огонь на поражение.

Это была последняя корректировка нашего дивизиона при взятии Выборга.

Но война за Карельский перешеек еще продолжалась. Как-то, ведя разведку, Киприянов, Смагин и Клишин в разное время заметили западнее Танхары взлеты и посадки самолетов. Доложили наблюдения. Наши летчики слетали туда, сфотографировали район и зафиксировали большой… сад.

Но вот 21 июня из этого «сада» выскакивает истребитель и атакует наш аэростат. Когда бомбардировщики как следует обработали весь район, оказалось, что за садом скрывался хорошо замаскированный полевой аэродром.

Еще больше меня удивило, когда на следующий день на правом фланге нашего отряда неожиданно поднялся в воздух неизвестно чей аэростат. «Это что же еще такое?» — недоумевали воздухоплаватели дивизиона. В разведотделе [102] армии я узнал, что в прибывшей 59-й армии действует отряд 8-го дивизиона под командованием капитана Е. Юлова, Но работать нашим товарищам — увы! — долго не пришлось. Группа «юнкерсов» под прикрытием четырех Ме-109 принялась бомбить наши батареи. Один из «мессеров» спикировал и на аэростат 8-го дивизиона и поджег его. На мгновение только опоздала пара наших истребителей. Врезавшись в строй самолетов противника, «яки» сбили три бомбардировщика и один «мессер». Понемногу воздушный бой смещался на территорию врага, но вот через несколько минут в нашу сторону с ревом на огромной скорости, чуть ли не задевая верхушки сосен, пронесся «як». Чуть поодаль от него на небольшой высоте — два Ме-109.

На другой день мы встретились с двумя техниками, которые искали не вернувшийся на базу самолет. Оказалось, что мы видели краснозвездный истребитель, которым управлял летчик Серов. Не раз он защищал и наши аэростаты.

А немного погодя из фронтовой газеты я узнаю о присвоении звания Героя Советского Союза летчику-истребителю старшему лейтенанту Серову, сбившему 39 вражеских самолетов!

Два из них в последнем бою он сбил на моих глазах.

* * *

За одиннадцать дней войска Ленинградского фронта продвинулись в глубь Карельского перешейка на 110–130 километров, освободили Выборг, всю северную часть Ленинградской области.

Нами за эти дни было проведено 302 подъема аэростатов наблюдения, 85 раз мы корректировали огонь наших батарей, при этом была подавлена 61 батарея противника и уничтожено 11 целей.

Приказом Верховного Главнокомандующего от 21 июня тридцати трем наиболее отличившимся в боях соединениям и частям присвоили наименование Выборгских. С этого дня и наш дивизион стал именоваться 1-й Выборгский ордена Красной Звезды воздухоплавательный дивизион аэростатов артиллерийского наблюдения.

Пятьдесят три воздухоплавателя были отмечены орденами и медалями. Наградили и меня — вторым орденом Красного Знамени.

Надо сказать, большая нагрузка в период наступлений выпадала на наши технические и хозяйственные службы. При больших потерях материальной части майорам Е. Шальопе и И. Торбе требовалось без задержек обеспечивать отряды [103] оболочками, парашютами, химикатами, газом. И наши отрядные техники Г. Шакин, А. Забелин, Н. Чайко, Л. Парчуф с газодобывателями М. Еремеевым, Н. Куракиным, Г. Гришко в труднейших полевых условиях, зачастую при обстрелах и налетах самолетов, днем и ночью вели газодобывание на полевых газозаводах ВУГ-120. А девушки-аэростатчицы доставляли в газгольдерах газ до отрядного бивака. Они прошли в дивизионе большую школу боевой работы и уже нисколько не походили на тех беспомощных девчушек, которых обучал у Поклонной горы лейтенант Грановский. Девушки стали настоящими солдатами, умело действовали на многих ответственных наших работах. Я не могу не назвать их. Это С. Салихова, А. Кириевская, М. Мосалева, Е. Гробовская, В. Костоусова, М. Михайлова, А. Еремеева, О. Мартынова, З. Гусева, Л. Гуревич и многие другие.

А как не отдать должное и нашим врачам, фельдшерам, медсестрам! Участник гражданской войны майор медицинской службы Сергей Федорович Шишко и фельдшер Александра Ивановна Смирнова прекрасно организовали в дивизионе медицинское обслуживание. Отрядные фельдшера лейтенанты медицинской службы Валентина Малоземова, Игорь Данилов, Григорий Лютцев, Дина Соболева, Федя Лутин помогали раненым, заботились о нашей постоянной боевой форме. За все время боевых действий на Ленинградском фронте у нас в дивизионе не было никаких серьезных заболеваний.

Словом, боевой коллектив воздухоплавателей обрел опыт, мастерство. Немало сделали мы и для пополнения специалистами вновь сформированных дивизионов. Так что, когда мне пришло распоряжение явиться в ГУКАРТ, в Москву, я понял, что это — предвестие каких-то новых перемен, возможно, передислокации нашего дивизиона.

…Впервые с начала войны из окна вагона смотрел я на искромсанную, словно оспой, покрытую воронками бомб и снарядов железнодорожную насыпь. Движение хотя и было налажено, но скорый поезд добирался до столицы больше чем пятнадцать часов.

В оперативном отделе ГУКАРТа меня ждали. Встретил подполковник Степан Михайлович Шилин, воздухоплаватель еще тридцатых годов. От него узнал, что главный маршал артиллерии Николай Николаевич Воронов хорошо осведомлен о работе воздухоплавательных частей и доволен нашей работой не только по отчетам и оперативным сводкам, но и [104] по отзывам командующих артиллерией фронтов. Что ж, такое слышать было отрадно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});