Во все тяжкие - Станислав Николаевич Минин

Голос из первой кабинки:

— Ну что, ты зачёт то сдал?

Голос из второй кабинки:

— Да нет. Этот козёл мне зачёт не поставил!

Голос из третьей кабинки:

— И не поставлю!

Или другой анекдот. На экзамене студент отвечает по своему билету. Преподаватель прерывает его словами:

— Давайте книжку.

Студент встаёт, с унылым видом расстёгивает пиджак, достаёт из-за пояса учебник по предмету и кладёт его на стол. Препод, разглядывая учебник, поднимает глаза на студента и заявляет:

— Да не эту книжку, а зачётную!

Все, конечно, посмеялись, но смех был скорее нервным.

Настала и моя очередь заходить в экзаменационную аудиторию. Вытянув билет, я направился на свободную парту готовиться. Надо отметить, что препод — Головко Николай Викторович — был фигурой одиозной. Военный пенсионер, полковник военной прокуратуры, он отличался специфическим чувством юмора. Не раз на лекциях и семинарских занятиях, выдавал такие перлы, что наши девушки краснели, а парни смеялись до слёз. Была у него и слабость — всё, что связанно с армией. Вот этим я и воспользовался, чтоб гарантированно получить максимально высокий балл, к месту и не к месту упоминая различные органы военной прокуратуры по округам и гарнизонам, подчёркивая их значимость и важность. На Николая Викторовича было приятно смотреть — он развалился на стуле, прикрыл глаза и улыбался. Когда я закончил отвечать и замолчал, со стороны преподавателя не последовало никакой реакции. Глаза остались прикрыты, улыбка сделалась ещё больше. «Как бы он меня на пересдачу не отправил, чтоб ещё разок кайфануть! От этих военных ещё и не того можно ожидать!» — промелькнуло у меня в голове. Мои одногруппники, такое ощущение, бросили подготовку по своим билетам и ждали реакции препода. Наконец, Головко отмер, качнулся на стуле вперед, нашел мою зачётку, расписался в ней, закрыл, и протянул мне. Попрощавшись с ним, я вышел из аудитории и открыл зачётку. Оценка «отл» меня вполне удовлетворила.

В моё отсутствие, в коридоре, одногруппники, уже сдавшие экзамен, обсуждали, как это всё дело отметить. Было принято решение, что сие действо будет проходить в столовой академии, а поможет в этом бренди «Слынчев Бряг» — болгарское пойло, продававшееся в каждом ларьке. Сначала я хотел отказаться от столь увлекательного времяпрепровождения, но, подумав, согласился. А руководствовался я вот какими мыслями.

Моя легализация в 94-м, а теперь и в 95-м, прошла успешно. Ни у кого не возникло сомнений в том, что я — это я, образца 94-го года. Чем я занимался всё это время? Фактически работал. Сначала на овощебазе, потом «экстрасенсом», академия, опять же, воспринималась мной как работа… Я никуда не ходил, ни с кем не встречался, круг моего общения был крайне узок. Встречи с Леной можно не брать в расчёт. Надо это срочно исправлять! Куда-нибудь с кем-нибудь сходить, посидеть в компании, пофлиртовать с «чужими» девушками… Решено!

Скинувшись, из расчета одна бутылка бренди на двоих, мы послали гонцов за алкоголем, а сами направились в столовую. Было нас больше половины группы, в основном, конечно, парни, многие девушки отказались с нами идти, мотивируя это подготовкой к следующему экзамену. Набрав пирожков и стаканов с компотом на раздаче, мы расположились в углу обеденного зала у окна, сдвинув три стола вместе. Народ всё ещё находился под впечатлением от экзамена, шло обсуждение билетов и вопросов в них, но, стоило появиться нашим «гонцам», внимание одногруппников быстро переключилось на незаметное доливание в компот «Слынчева Бряга». За разговорами не заметили, как быстро закончилось бренди. «Гонцов» послали еще раз и, незаметно, время приблизилось к пяти часам вечера. Многие одногруппники к этому времени уже были «в санях», но на ногах держались крепко. Особо «стойкие», в том числе и Ваш покорный слуга, решали, где продолжить веселье. Выход, как всегда, подсказал Лёня Патрушев, это который «больше не пьёт», заявив, что «Хата свободна, родоки у родственников!» Предложение было встречено с энтузиазмом, и мы направились на выход. Добравшись до остановки большой толпой, проконтролировали, чтобы одногруппники сели на автобус, а сами, вчетвером, пошли к ларькам, «затариваться на вечер». Резонное заявление Лёни, что брать надо две «Распутина», это который «изобрАжен на бутылке», было мной категорически отвергнуто под предлогом того, что Лёня, в таком случае, рискует не успеть подготовиться к следующему экзамену, и напомнил ему день группы. Сам же попросил в окошке ларька четыре бутылки «Слынчева Бряга». Оплатив искомое, мы поймали тачку и поехали к Патрушеву домой. Купленное пойло я держал при себе, сидя на переднем сидении вазовской пятёрки, все попытки парней заиметь себе хотя бы одну бутылку на «догнаться», мной пресекались.

Когда мы завалились к Лёне домой, я опять умилился — Патрушев, на автомате, зашёл в гостиную, включил телевизор и поставил кассету с концертом Лады Дэнс. В этот раз девушек не было и танцев не намечалось, а значит была очень велика вероятность того, что мы тупо «нажрёмся». Пришлось брать пьянку «в свои руки». Отправив нашего старосту — Вадика Малыгина — ставить алкоголь в морозильник, поинтересовался у Лёни наличием закуски. Получив положительный ответ, отправил и его в сторону холодильника. С другим же «стойким» товарищем, Николаем Морозовым, начали разбирать стол в гостиной. Не забыл я позвонить родителям и предупредить, чтобы сегодня не ждали.

Вечер продолжался. Я следил, чтобы мои товарищи не частили с бренди, при этом не забывали закусывать. В десятом часу вечера мне стало окончательно скучно и я предложил одногруппникам съездить на какую-нибудь дискотеку. Согласился только Лёня, Вадик с Колей наотрез отказались, заявив, что поедут домой. Проводив товарищей, мы с хозяином квартиры начали обсуждать, куда именно направимся. Был выбор из «Эльдорадо» в ККТ «Космос» и «Каньон» в ДК Урал. Но это были большие дискотеки с массой народу, а мне хотелось посидеть в маленьком ночном клубе. Внезапно на ум пришёл клуб «Белый соболь» на Токарей, где мы с друзьями любили «зависать» в конце 90-х. Уговорить Патрушева поехать именно туда, проблем не составило. Пока Лёня переодевался для «выхода в люди», я проверил свою денежную наличность, переложил её в карманы штанов, и сварил нам с Патрушевым кофе, чтобы хоть чуть-чуть прийти в себя.

На улице, по сравнению с днем, ощутимо похолодало, пока мы с Лёней дошли до дороги и ловили «тачку», продрогли и «протрезвели» окончательно. По крайней мере шанс, что нас пустят в клуб, увеличился. К «Белому соболю» мы подъехали в районе половины одиннадцатого вечера. Охрана на входе пропустила нас беспрепятственно, не обратив внимания на наш юный возраст, да и наша верхняя одежда