Путешествие на "Кон-Тики" - Тур Хейердал

Он все приближался и приближался, и мы все отчетливее слышали его тяжелое пыхтенье и глубокое дыхание. Когда он высовывал голову из воды, казалось, что какое-то огромное, толстокожее, неуклюжее сухопутное животное продирается сквозь воду и оно так же не похоже на рыбу, как летучая мышь на птицу. Он подплыл вплотную к левой стороне плота. Мы все кинулись туда. Один из членов экипажа влез на мачту и сообщил, что видит еще семь-восемь китов, плывущих на нас.

Огромный, блестящий от воды черный лоб был на расстоянии не более двух метров от плота, когда великан наконец нырнул. Мы увидели, как гигантская иссиня-черная спина медленно ушла под самый плот прямо у наших ног. Несколько секунд он лежал неподвижной и темной громадой, а мы, затаив дыхание, рассматривали горбатую спину гигантского млекопитающего, которое было значительно длиннее плота. Но вот кит начал медленно опускаться и исчез в голубоватой воде. Тем временем нас окружила вся стая, но ни один из китов не обращал на нас никакого внимания. По всей вероятности, киты только тогда разбивают могучим ударом хвоста в щепки китобойные суда, когда они подвергаются нападению. Все утро киты пыхтели и сопели вокруг нашего плота, появляясь там, где мы их меньше всего ожидали, но ни один из них не задел ни плота, ни кормового весла. Киты плескались в воде, наслаждаясь жаркими лучами солнца. Но в полдень вся компания, будто бы по сигналу, нырнула в воду и мгновенно исчезла.

Нам приходилось находить под своим плотом не только китов. Ведь если откинуть в хижине цыновки, на которых мы спали, то в щели между бревнами видна была плескавшаяся кристально чистая голубая вода. Подождав мгновенье, можно было увидеть плавник или спину какой-нибудь проплывавшей поблизости крупной рыбы, а то и целую небольшую рыбку.

Если бы щели между бревнами были немного шире, то мы могли бы устроиться с удочками в постели и удить у себя под матрацами,

Золотые макрели и рыбки-лоцманы питали особенную любовь к нашему плоту. Первые золотые макрели присоединились к нам, когда мы вышли из вод Кальяо и попали в течение. Но с тех пор не проходило ни одного дня во время всего нашего путешествия, когда бы вокруг плота не вертелись макрели. Что влекло их к нам, трудно сказать. Вероятно, их устраивала чудесная возможность плыть в тени с крышей над головой, а может быть, они просто-напросто находили много съедобного на нашем огороде, на котором произрастали ракушки и висевшие гирляндами водоросли. Их было много на подводной стороне плота и даже на кормовом весле. Все началось с небольшого слоя зеленой тины, но затем пучки водорослей стали расти с такой молниеносной быстротой, что "Кон-Тики" стал скоро походить на бородатого морского бога, мотавшегося на волнах. А зеленые водоросли превратились в излюбленное укрытие для мальков и наших бесплатных пассажиров -- крабов.

Был такой момент, когда нам казалось, что мелкие муравьи выживут нас с плота. Они жили в бревнах, и когда мы вышли в море и древесина стала влажной, они начали спасаться бегством и нашли убежище в наших спальных мешках. Они скоро заполонили весь плот, кусали и мучили нас так, что мы были готовы броситься в воду, чтобы только избавиться от них. Но по мере удаления от берега на плоту становилось все мокрее, и они поняли, что попали не в свою стихию. Лишь очень немногим муравьям удалось перенести путешествие. Лучше всех прижились на плоту крабы и рачки - морские уточки в 3-4 сантиметра длиной. Они сотнями водились на бревнах, особенно с подветренной стороны. Мы варили из них суп, и как только один урожай был собран, на месте его вырастали новые личинки, и у нас постоянно был свежий запас; у морских уточек нежный вкус. Мы ели также салат из водорослей - они были не так вкусны, но, во всяком случае, вполне съедобны. Мы никогда не видели, чтобы золотые макрели пользовались нашим огородом, но их обычно можно, было видеть вблизи плота. Они то повертывались брюхом кверху, то плавали между бревнами.

Золотая макрель - тропическая рыба, отличающаяся яркой окраской. Пойманные нами рыбы имели от 1 до 1,35 метра в длину, тело их было словно сплющено с боков и голова вытянута кверху. Однажды мы вытащили на плот макрель длиной в 1,48 метра с головой высотой не менее 37 сантиметров. Рыба отличалась изумительными красками, она переливалась разными цветами, как большая навозная муха, а плавник сверкал золотом. Но стоило вытащить ее на борт, как на глазах происходила необычайная перемена: она превращалась постепенно в серебристо-серую с белыми пятнами, а под конец становилась вся серебряно-белой. Такой она оставалась четыре-пять минут, затем восстанавливались первоначальные краски. Золотая макрель даже в воде меняет окраску, как хамелеон, и иногда нам казалось, что мы поймали какую-то неизвестную рыбу, отливающую медью, но, рассмотрев ее внимательно, убеждались, что это наш верный спутник - золотая макрель.

Высокий лоб, придающий золотой макрели сходство с бульдогом, со сплющенными висками, всегда торчит над поверхностью воды, когда хищница стремительной торпедой несется за стаей удирающих летучих рыб. В хорошем настроении макрель ложится на бок, разгоняется, прыгает в воздух и плашмя шлепается обратно в воду, поднимая каскады воды. Не успев очутиться в воде, она снова делает прыжок за прыжком с одной волны на другую. Но когда макрель в плохом настроении - например, когда мы втаскиваем ее на плот, - то она начинает яростно кусаться. Турстейн долгое время хромал с завязанным большим пальцем на ноге. Он сунул его в пасть макрели, которая не замедлила схватить его и укусить сильнее, чем обычно. По возвращении из экспедиции мы слышали, что макрели нападают на купающихся, даже едят их. Это отнюдь не льстило нам - ведь мы ежедневно плескались среди них, и нас макрели тщательно избегали. Во всяком случае, они были настоящими хищниками, и мы часто находили у них в желудке кальмаров и летучих рыб, заглотанных целиком.

Летучие рыбы - любимая пища голодных макрелей. Как только макрель завидит что-то, плескающееся в воде, она спешит к этому месту в надежде, что это летучая рыба- Утром, когда мы, зевая, выползали из хижины и окунали зубную щетку в море, не раз случалось моментально проснуться, потому что из-под плота с быстротой молнии вылетала 15-килограммовая макрель и со всего размаха тыкалась в щетку. Часто, когда мы завтракали на краю плота, какая-нибудь макрель выскакивала и прыгала плашмя обратно в воду с таким сильным всплеском, что обдавала брызгами и нас и завтрак.

Однажды за обедом с нами произошло нечто невероятное. Турстейн внезапно отложил вилку, сунул руку в воду; вода забурлила, и прежде чем мы опомнились, около нас билась огромная макрель. Оказалось, что Турстейн заметил конец проплывавшей мимо нас лески, схватил ее, а на другом конце оказалась весьма озадаченная рыба, упущенная несколько дней назад Эриком.