Крысиная башня - Павел Дартс

— Брателло… — вдруг произнес Толик, — Знаешь…

— Знаю, Толя, знаю. Я очень хорошо тебя знаю! — не дав ему закончить, сказал батя, — Нет!

Теперь мы все втроем внимательно следили за происходящим, впрочем, как и добрых две трети посетителей ресторана: мужчины — стыдливо-угрюмо, женщины — с плохо скрываемым злорадством. Теперь, ухватив рыжую за руку повыше локтя, кавказец нахально тащил ее из-за стола в направлении к своим веселым друзьям. В натуре — добыча, да и только! Сидевшие за тем же столом и только что разговаривавшие с рыжей два бизнесменистого вида мужчины вдруг потеряли к ней интерес и стали усиленно что-то кушать, не поднимая взглядов от тарелок. Упал стул…

— Олег… — голос Толик стал просительным, — Это ж себя не уважать…

— Ты определись сначала, что для тебя важнее, — «себя уважать» или… — батя не нашел слова, пожевал губами, и снова:

— Я вот себя давно не уважаю, во всяком случае в общепринятом понимании…

— Не, Олег, я так не могу…

— Можешь, можешь…

Девчонка негромко вскрикнула — тащивший ее кавказец сделал ей больно, — но всем было, казалось, наплевать, — внезапно почти весь зал усиленно заработал челюстями, откусывая, пережевывая, наливая и выпивая, не поднимая голов от тарелок и, казалось, совсем не замечая происходящее в центре зала.

— Вечер престает быть томным… — это батя, — Вот че бы нам раньше-то не уйти?…

— «И лечь спать, ага? В соседней комнате с бывшей женой, которая перестала видеть в тебе мужчину?» — язвительным шепотком произнес кто-то в голове у Олега. Он закрутил головой — кто? Брат и сын сидели молча, пристально следя за происходящим с рыжей девчонкой. Сергей только испуганно-растерянно взглянул на отца, и снова отвернулся; а в пальцах брата легко, как пластиковая, согнулась вилка…

— «А сын??» — возопил он мысленно, отвечая этому поганому голоску в сознании.

— «И я про то же!» — хихикнул голосок — «А сын??»

— «Какой у тебя тонкий и противный голосок, товарищ совесть…»

— «Не. Я не совесть. Я то, что осталось у выживальщика от мужчины, только. Немного, правда?» — чирикнуло в голове снова.

— «Выжить!»

— «Чего ради?»

Сергей опять, отвлекшись от происходящего с рыжей и кавказцем, с удивлением посмотрел на отца: у того дергались губы, как будто он с кем-то энергично разговаривал… Блю-тус?… Да батя не пользуется блю-тусом, он это знал точно; да и сети сегодня весь день не было. Да и… Как-то не время сейчас было о чем-то трепаться, да. С кем бы то ни было.

Девка визгнула от первой пощечины, которой угостил ее южанин.

— Не, ну… «Жизнь человеку дается один раз, и прожить ее по-человечески так и не дадут…» В общем, ты как знаешь… — выдохнул Толик, — У меня тут… Некоторое дело возникло к этому гостю города! — и стал подниматься.

— Сядь. — вдруг спокойно попросил его Олег, но так, что тот тут же и сел обратно, — Ты знаешь, я ее узнал. Она в нашем доме живет. В первом подъезде. Я ее видел пару раз, издаля и мельком. У нее папаша такой серьезный бобер, на Порш-Кайенне серебристом с ней приезжал.

— И чо? — не понял брат.

— Так это ж все меняет!

— Что меняет — Порш-Кайенн?

— Нет, — то, что она с нашего дома!

Толик закрутил головой:

— Знаешь, я твою логику недогоняю! Нельзя ли проще: у тебя машинка с собой?

— Как всегда после того случая с поножовщиной… Но, — Толя, Толя! Не рассчитывай на это. Это — только в самом крайнем случае, понял??

Их реплики стали сухи и отрывочны:

— Да я это так. Может, и не понадобится. Если все делать быстро. Даже скорей всего не понадобится.

— Будем надеяться.

Зазвенела посуда, посыпавшись со стола, за скатерть которого ухватилась девчонка. Снова послышался звук пощечины. Толик подскочил. В зале видно было, как в рванувшегося было к кавказцу мужчину с соседнего столика буквально вцепилась сидевшая рядом женщина, и, всхлипывая и взвизгивая, потащила за рукав к выходу, в вестибюль. И ни одного официанта или официантки, и важный мэтр тоже куда-то пропал…

— Ты вот что. Ты туда не суйся. Ты вон… Двигай к столику с абреками, по стеночке, по стеночке… Это хорошо что их только три и один, остальные в бильярд дуются; может и успеем! — начал распоряжаться Олег, не сомневаясь, что его слова будут услышаны и тут же выполнены:

— Сам не начинай, я первый.

— Ствол дай?

— Не дам. Ствол — только в самом крайнем…

— Па, какой ствол? — недоумевающее вклинился в обмен репликами Сергей; и они оба уставились на него.

— Давай, Толян, иди, не тормози… Так. Сергей. Сидишь тут. Как только начнется — двигаешь к выходу. Понял? К выходу. В вестибюль. Чтобы ждать и искать тебя не приходилось! Понял??

Сергей обалдело кивнул, глядя как Толик, предварительно достав из кармана и надев на правую руку кастет, уже хищно устремился вдоль стены ресторана к угловому столику с кавказцами, ловко лавируя между стульями. А батя расстегнул на своем бежевом льняном пиджаке среднюю пуговицу и что-то поправил за поясом. Вот они какие, оказывается… Ослабли ноги, хорошо что сидел; и резко стали потными, мокрыми ладони…

Дело шло на лад, никто из урысов, как и ожидалось, не стал встревать за рыжую шалаву, и Аслан, парой пощечин в четверть силы объяснив ей, что мужчину нужно слушаться, уже собирался попросту, как овцу, ухватить девку за волосы и оттащить к своему столику, чтобы презентовать Ильхаму, отошедшему поиграть в биллиард, чей день рождения сегодня и праздновали; когда от столика в противоположном углу ресторана к нему, к ней устремился седой крепкий мужик в мешковатых штанах и балахонистом бежевом пиджаке, громко выкрикивая:

— Лика!! Ну где же ты ходишь?? Ли-ка! Меня твой папа за тобой послал!! — с идиотско-радостной миной на лице мужик продирался между столиками к нему и к девке.

Сбитый с толку Аслан переводил взгляд с девки на приближающегося мужика, когда возмущенные возгласы земляков вернули его к действительности. Земляки требовали послать мешающего отдыхать мужика туда, куда у русских в таком случае и полагается посылать, и немедленно тащить к ним упирающуюся рыжую овцу… В дверях вестибюля появился и сам именинник, Ильхам, в нарядной рыжей кожаной курточке несмотря на лето, с сурой из Корана, вышитой по воротнику; розово-потный от выпитого спиртного, добродушно озирающий происходящее.

— Ли-ка! Меня твой папа за тобой послал! Он тебя ищет, сейчас подъедет, с охраной, да!! — идиотски-радостно сообщал приближающейся мужик в бежевом пиджаке.

— Какой папа?? Куда едит? Иди, слюшай, атсюда, пака цел! — проревел кавказец, и сунул свободную руку в карман, — Праблем ищешь, да??

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});