Сила нашего притяжения - Фил Стэмпер

найти ответ, поэтому я запускаю новостные приложения.

Только я успеваю открыть «Флэш-Фэйм», как сразу замечаю, что мой канал зарегистрировал невероятный объем трафика, хотя я сегодня ничего не транслировал и не размещал. Я судорожно проверяю лайки и комментарии, пытаясь понять, что происходит.

Крушение… реактивный самолет недалеко от мыса Канаверал… частный самолет с пятью сотрудниками НАСА. Фамилии не названы. Предположительно, на борту находились трое астронавтов. Один признан мертвым сразу на месте аварии; двое других доставлены в больницу. Впрочем, на моей странице это все обсуждается на уровне слухов. Я просматриваю несколько ссылок в местных новостях, подтверждающих эту новость, поднимаю взгляд и вижу в коридоре маму.

– Что происходит, мама?

Один признан мертвым.

Я вздрагиваю, и меня вновь охватывает страх. Он проникает в меня, уверяя, что больше уже ничего и никогда не будет по-прежнему, что тот погибший – непременно мой отец, что его мечтам не суждено сбыться. Какой бессмысленной выглядит его смерть в первый же месяц работы!

– Папа попал в аварию, – отвечает мама. – Но с ним все в порядке. Мы всё узнаем подробнее, когда НАСА посчитает, что можно нам об этом сообщить.

Я облегченно вздыхаю, чувствуя, как напряжение в теле резко ослабляет хватку.

– В новостях говорилось, что на борту было три астронавта.

– Да, я знаю лишь то, что Марк и Грейс тоже летели на этом самолете.

– Но я узнал еще кое-что. – Я сглатываю комок в горле, надеясь, что это неправда. – Один из них погиб, мама.

Огонь полыхает в моих легких, обжигая внутренности. Беспокойство сковывает мои ноги, я не могу двинуться с места, все тело дрожит. Но мне нужно срочно бежать. Нужно узнать, была ли там Грейс. Невозможно представить себе космическую программу без ее участия.

Я потрясенно думаю, что Леон сейчас, на этой же самой улице, ведет точно такой же разговор с членами своей семьи. Или, возможно, он ведет сейчас совсем другой разговор.

– А отец точно в порядке? Ты уверена? – спрашиваю я.

– Да. Он в больнице под наблюдением, но все в порядке. Эти греб… извини, я хочу сказать… Черт, ты понимаешь, что я имею в виду. Эти гребаные идиоты из НАСА не говорят ни слова о том, где он находится и когда я смогу с ним поговорить!

Она заламывает руки, зажимая телефон между ухом и плечом. Ее тревога заразительна, и я чувствую, что сам вновь начинаю волноваться.

– Он в порядке. По крайней мере это мы точно знаем, – повторяю я. – Но я должен проведать Леона. Мне нужно убедиться, что Грейс тоже не пострадала.

Мама смотрит на часы, на ее лице отражается беспокойство.

– Это всего лишь в квартале от нас. Это ведь не Бруклин. Я, скорее всего, не встречу никого по дороге туда. Это безопасно, ну пожалуйста.

– Ты не можешь просто ему позвонить?

– Я позвоню ему по пути. Но что, если это она?

Наконец мама понимает, насколько я взволнован и обеспокоен. Она впервые видит меня с такой стороны. Мама кивает мне и мягко улыбается.

– О, дорогой, я не знала, что вы двое… иди, иди, – успокаивающе произносит она. – Я в порядке. В любом случае я бы предпочла, чтобы тебя не было здесь, когда я буду материть представителей НАСА, если они вообще когда-нибудь позвонят.

Я надеваю кроссовки, хватаю телефон и выбегаю на улицу.

Влажная хьюстонская ночь покрывалом, столь же обволакивающим, как днем, сразу прилипает к моему лицу. Вокруг непроглядная темень, если не считать улиц с рядами тусклых фонарей, и я тут же покрываюсь потом, но, честно говоря, по большей части от охватившей меня паники. Кроссовки на ногах поскрипывают при ходьбе, и с каждым шагом я вздрагиваю. Наверное, стоило немного задержаться и надеть носки.

Один из астронавтов погиб. В глубине души я всегда опасался чего-то такого. Конечно, астронавты иногда погибают – достаточно вспомнить несчастные случаи во время тренировочных полетов, пожар на «Аполлоне-1»[22], катастрофу «Челленджера»[23]. Смерть не раз омрачала историю американской астронавтики.

Но я никогда не думал, что она коснется кого-то из моих знакомых.

Я никогда не думал, что это может произойти так скоро.

Я мчусь по тротуару, воздух пронизывает ткань рубашки и треплет волосы, по лицу стекает какая-то влага. Слеза. Затем еще одна. Не успеваю я подбежать к дому Леона, как меня охватывают рыдания, поэтому приходится остановиться ненадолго, чтобы прийти в себя. Не знаю, чем это вызвано. В основном, наверное, страхом? Паникой?

По крайней мере, я здесь один. И могу плакать, не беспокоясь о том, что меня кто-нибудь увидит. Представьте, каково это: проснуться посреди ночи и обнаружить, что твой отец, возможно, погиб, а затем понять, что, хотя беда прошла мимо, страдания может испытывать другой дорогой тебе человек.

Господи, только бы с Грейс все было в порядке.

Вдруг я осознаю, что уже не один. Ко мне быстро приближаются чьи-то шаги, и я пытаюсь прийти в себя, хотя продолжаю тяжело дышать, держась за колени. Я совершенно выбит из колеи, и свет уличного фонаря над головой лишь усиливает ощущения.

Может, этот кто-то обойдет меня стороной. Может быть…

– Кэл? – ночь пронизывает возглас Леона, и у меня внезапно перехватывает дыхание. Либо я просто забыл сделать вдох. – Кэл, о нет, неужели это твой отец?

Леон подбегает ко мне и крепко обнимает. Я втягиваю его запах и ощущаю тепло тела. Его ухо оказывается рядом с моим ртом, поэтому я шепчу – больше я ни на что сейчас не способен, – что с отцом все в порядке.

– Я боялся, что это была… – осекаюсь, не в силах продолжать. Мы тяжело дышим в унисон, поэтому я немного отстраняюсь, чтобы вдохнуть больше воздуха. – Я думал, это твоя мама, и разволновался за тебя.

– Именно поэтому и я здесь оказался.

Его глаза будто вобрали в себя весь тусклый ночной свет. В них отражается паника, хотя прежде я чего-то такого не наблюдал. Леон дважды моргает, и я вздрагиваю. На этот раз не из-за страха. Причина в… чем-то другом. Не знаю, в чем конкретно, лишь понимаю, что раньше ничего подобного я не испытывал. В моей груди просыпается почти физически ощутимая боль, меня вдруг охватывает неподдельное чувство тоски по Леону, хотя он стоит рядом.

– Ты такой красивый сегодня. – Леон хмыкает и вытирает с лица слезы. – Я тебя еще ни разу таким не видел – обычно ты весь разодетый, даже когда помогал нам в общественном парке.

– У меня не было времени, – смущенно отвечаю я.

Я тяну за край футболки, стараясь не выдавать, как неловко мне показаться в чем-то подобном на глаза парню, который мне нравится. Он хватает меня за майку, и я позволяю ему снова притянуть меня к себе. Наши носы соприкасаются.

– Это Бэннон. Сотрудники НАСА ошиблись и проболтались отцу, что погиб кто-то из астронавтов, так что это должен