Тень ее высочества - Лана Ежова

– Ты идешь по серебристому ковру, терпкий запах приятно окутывает тебя. Теплый ветер ласково веет в лицо…

Глава 11

Бал наследницы

Северная империя, Семиград,

30 – 31-й день пришествия Эвгуста Проклятого

Заяви кто-нибудь, что на балу мне доведется подпирать стену, я бы расхохоталась. Но вот сейчас происходило именно это.

Часть гостей танцевала в Изумрудном зале, остальные подкреплялись в саду, где слуги расставили столы с угощением. По правилам этикета после примерки первым пригласить принцессу на танец должен ее отец и только потом – остальные желающие. Император Константин не спешил выполнить свою родительскую обязанность, и я уныло сидела в мягком кресле, украшенном золотой вышивкой.

Танцы – моя стихия и слабость. Я готова раствориться в музыке, ведомая умелым партнером, поддаться завлекающему ритму, ощущая движение каждой мышцы. Благодаря танцу понимаешь, что живешь.

М-да, сейчас я порадуюсь и неумелому партнеру – если что, отдавленные ноги целители излечат в одно мгновение. Увы, приходится отсиживать пятую точку. И мои фрейлины скучают вместе со мной, так сказать, за компанию.

Эвгуст и его капюшоноголовые слуги испарились сразу после церемонии, и атмосфера бала радовала легкостью и раскованностью. Наверное, я единственная, кто хотел бы его увидеть, чтобы искренне поблагодарить за укрощение артефакта. Не будь его там, Звездный венец опознал бы во мне самозванку и умертвил бы за кощунственную ложь…

Поздравлениям с удачным прохождением испытания и пожеланиям долгих лет правления пришел конец, и меня оставили в относительном покое.

– Ваше высочество, – зашептала Далия, потупив искрящиеся смехом глаза, – что вы думаете о камийцах?

– Ты имеешь в виду Аташа? – Я пожала плечами. О демоне я не думала вообще, а вот его хозяин сейчас занимал центральное место в моих мыслях, что весьма странно. – Высший демон, злобный, мощный, хитрый. Запросто может выпить душу человека или серьезно энергетически ослабить.

– А еще он безумно красив, – мечтательно добавила Кира. – В объятиях такого совершенства и умереть не страшно.

– Кира, после бала сходишь к Тристану, пусть посмотрит на твой антиприворотный амулет.

– Да, ваше высочество, – вздохнула девушка.

Сила влечения к демону-камийцу такова, что защитные артефакты приходили в негодность в его присутствии на раз. Один чарующий взгляд – и самая добродетельная девушка готова похотливо броситься ему на шею. Главный придворный маг, то есть Тристан, требовал ослабить демонское обаяние. Аташ искренне возмущался, говоря, что ничего не делает. Но каждый, кто заглядывал в его честные глаза, понимал, что камиец честно врал. Маги-артефакторы грязно ругались, создавая очередную партию амулетов, и при этом бессовестно гребли северины лопатой. Мой браслет, подарок Братства на шестнадцатилетие, напор выдерживал, что несказанно радовало. Последнее, чего я желала, это воспылать страстью к своему убийце.

– Этот красивый смотрит на отношения не так, как ты, Кира, – решила почитать нотации. – Не забывайте, девушки, любовное ложе для высшего демона что стол, уставленный любимой едой. Пока жертва в плену безрассудной страсти, он беспрепятственно пьет ее жизненную силу.

– Постель – не единственное место, где можно плениться страстью, – прозвучал бархатный голос слева. – Прискорбно, что вы настолько неопытны, принцесса.

Клянусь престолом всех богов, я ни капельки не покраснела!

С достоинством глядя в темные провалы вытянутых глаз Аташа, я поинтересовалась:

– Разве не прискорбней дурманить женщин? Или скажете, что не подпитываетесь от своих любовниц?

– Ничто не дается просто так, ваше высочество. Вы поймете меня, когда подрастете.

Демон обиделся и оставил нас, но гордым одиночеством наслаждался недолго. Стайка придворных красавиц следовала за ним по пятам. Аристократки мельтешили вокруг Аташа, как бабочки вокруг сладкой приманки. О, а ведь я подметила точно: веселые, в изысканных ярких платьях, они походили на беззаботных мотыльков. Хм, тогда демон – жрец Жизни, изучающий насекомых? Вот только не все аристократки попадут в его сачок: бдительные родственники потихоньку, с извинениями, уводили девушек от греха подальше.

«Грех» с сардонической усмешкой на божественно красивом лице принимал оправдания, забавляясь потугами отцов и братьев не нанести оскорбления слуге второго регента. В результате рядом с ним остались две магессы и обычная женщина, вдова министра внешней политики. Негусто. Что понадобилось магессам от камийца, можно только гадать. Защита от демонского магнетизма у них не слабее, чем у меня. Риэллы, неодобрительно косясь друг на друга, оживленно флиртовали с Аташем. Вдова, в принципе не старая еще тетка, молчала, сладко улыбаясь и с обожанием заглядывая демону в рот.

Вот что нужно ей от слуги Эвгуста, я прекрасно понимала. Полис Камия – единственное место, где мирно уживаются две расы. По слухам, своим человеческим избранникам, не отмеченным магией, демоны продлевали жизнь и молодость. Наверняка вдова метит к Аташу в любовницы. Вот дура, проще и безопасней заплатить магу за омоложение!

– Принцесса, а что вы думаете о моде на камийский бальзам? – Далии явно не хотелось молчать.

– О чем? Я о таком не слышала.

– Наши придворные дамы разделились на две группы: на тех, кто боится проснуться среди ночи и обнаружить в своей спальне камийца. И тех, кто посчитает такую ситуацию подарком Судьбы.

– Еще есть лицемерки, которые при виде Аташа падают в обморок от ужаса, а втайне исходят слюной, – добавила Кира.

– Так вот, один маг под заказ делает особый бальзам, который помогает в течение часа удерживать демона в повиновении. Мазь рекомендуется хранить наготове на туалетном столике возле кровати. – Дойдя до этого места, Далия захихикала и, немного успокоившись, продолжила: – При появлении камийца нужно окунуть пальцы в бальзам и быстро смазать ему… интимные места. После чего демону можно приказать уйти или, наоборот, остаться. Говорят, бальзам неприятно пахнет… болотным орехом и диким чесноком… но дамы готовы терпеть эту вонь.

«Болотный орех и чеснок? – отозвался в моей голове ошеломленный Грэм. – Это невероятно жгучие специи! Жестоко – мазать ими интимные места…»

Я повторила размышления сатурийца вслух. Кира и Далия до неприличия громко расхохотались. В нашу сторону обернулись несколько аристократок, занятых светской беседой.

– Одно не ясно: зачем ждать камийца в спальне, если можно заловить его в темном коридоре? Девочки, может, поделитесь моими размышлениями с другими дамами?

Наблюдая, как фрейлины отправились в народ просвещать желающих, я даже немного пожалела о своем жестоком розыгрыше.

«Он тебя не пожалел, когда набросился. Нападение на будущую императрицу, как и моя смерть, сошло ему с рук. Так за что ему сочувствовать?»

«Так ты одобряешь мои пакости?»

«Да разве это пакость? Вот Ириэн, подмешав в шампунь крем, удаляющий волосы, ты сделала мерзость».

«Я не предполагала, что она облысеет на целых четыре дня! Да еще безостановочно икать будет. Я считала, что вылечить ее недомогание любому целителю на один взмах руки».

«Давай сделаем вид, что ты не говорила подобную глупость? Магессе стыдно не помнить, что смешивание готовых зелий приводит к неожиданным последствиям».

«Грэм, ты опять занудствуешь! Хватит! Я хочу развлекаться».

«Готовься, Эва. Твое желание сейчас исполнится».

В зал ворвался шут. Пританцовывая, он ритмично ударял в маленький бубен, увешанный серебряными колокольчиками.

Оказавшись рядом, он тихонько протянул:

– Красавицы редко остаются одни, но часто бывают одиноки. Желаю первого и отсутствия второго, принцесса!

Локки пару раз прошелся вокруг кресла, наступая молчаливым сатурийцам на ноги. Затем демонстративно поклонившись, словно из воздуха вынул белую розу и бросил мне на колени.

– Дарю цветочек от сердца и почек! – пропел он и уселся на пол.

Ради праздника шут принарядился и выкрасил волосы с правой стороны головы в зеленый цвет.

– Как мило, спасибо, Локки. Ты появился вовремя, а то на балу в мою честь чувствую себя действительно всеми покинутой.

После совместной прогулки в город и неудавшегося покушения я почти его не боялась. Он, конечно, главный злюка Северной империи, но не страшнее остальных придворных.

– Ах, что такое честь! Трепетная риэлла, давным-давно покинувшая многие великие дома, – печально промолвил шут и подпер подбородок рукой, поставленной на колено.

– Наследники аристократических родов, услышав твои слова, могли бы обидеться. И маги тоже, ведь и они дрожат над своей честью, держа слово, данное даже врагу.

– Для многих слова – вода, принцесса! – глубокомысленно заметил шут и, резко вскочив на ноги – я спиной ощутила, как напряглись сатурийцы, – сделал кульбит.