Пока не поздно - Кей Мортинсен

Энтони заглянул в золотисто-карие глаза, на самом дне которых плескался страх, и сердце его мучительно сжалось.

— Для меня брак — это навсегда. Супружеская неверность исключается. Я этого просто не понимаю, слышишь? Ну разве я похож, на записного донжуана? Если я полюбил — значит, полюбил. Ни на кого, кроме тебя, я не посмотрю. Если в будущем возникнут проблемы, мы решим их вместе. Доверься мне. Нас никто и ничто не разлучит. Ты мне веришь, когда я так говорю?

— Да, верю, — кивнула Мей. — Ты не захочешь, чтобы мы расстались, — повторила она, точно примерная школьница.

— Иди сюда…

— Нет… Я что-то плохо себя чувствую. Тошнит, — пожаловалась Мей. — Лучше я попробую заснуть.

— Как скажешь. Принести тебе чего-нибудь? — заботливо спросил Энтони.

— Нет, не нужно. Ты спи.

На следующий день Мей чувствовала себя лучше, хотя казалась непривычно молчаливой и подавленной. Так что поездку в Де-Мойн за кольцами решено было не откладывать.

Энтони настоял на том, чтобы сводить Мей в ресторан — одно из излюбленных «злачных мест» своей молодости. Дескать, надо же продемонстрировать всему свету кольцо, украшающее ее левую руку в знак помолвки! При этих словах Мей, запрокинув голову, весело рассмеялась, и Энтони от души порадовался, что его нареченная снова стала самой собой.

Позже, удобно откинувшись в кресле и кормя Бекки из бутылочки, Энтони наблюдал, как она беседует с официантом, принесшим кофе. Мей держалась с ним, как с равным, а не смотрела на беднягу снизу вверх, точно на неодушевленный предмет, что весьма порадовало Энтони.

— Чего глаза пялишь? — поддразнила она.

— Ты меня просто ослепляешь, — шепнул он.

— Ах вот как? Ослепляю? — довольно переспросила Мей.

— Ммм… Этот здоровенный булыжник на третьем пальчике твоей левой руки светится, точно автомобильная фара, включенная в полную силу!

— Да как ты смеешь? — Мей состроила гримасу и демонстративно помахала рукой перед самым его носом. — Никакой это не булыжник! Это потрясающей красоты бриллиант. Я от него в восторге и намерена хвастаться им перед каждым встречным, так что привыкай, дружок, привыкай!

— Фи, как вульгарно! — наморщил нос Энтони. Малышка тем временем выплюнула соску и срыгнула. — Пожалуй, пойду-ка я поищу комнату матери и ребенка.

— Это при дамской туалетной комнате, — хихикнула Мей.

— А еще толкуют про равенство полов! — деланно возмутился Энтони. — Пусть меня повесят, если я сунусь в этот раззолоченный, разубранный кружевами да шелком будуар!

— А ты откуда знаешь, как там внутри? — усмехнулась Мей, поражаясь точности описания. — Давай-ка я сама перепеленаю малышку. Я отлично справлюсь. Честное слово, все будет в порядке.

— Почему бы нет? — Энтони передал ей сначала сумку со всем необходимым, а затем и ребенка. — Не забудь про подгузники. А крем лежит…

— В правом боковом кармане. Право же, Энтони, я справлюсь! Можешь потом проинспектировать результаты моих трудов и оценить их по десятибалльной шкале. А когда Бекки исполнится лет двадцать, мы пошлем ее к психоаналитику и проверим, не оказался ли для нее сегодняшний опыт серьезной психотравмой!

— Прости, — смутился заботливый отец. — Ступай, женщина, делай что хочешь!

Счастливо рассмеявшись, Мей направилась в дамскую комнату, которая соединялась с помещением для ухода за малышами. Внутри никого не было. Мей застелила пеленальный столик чистым одеяльцем… Тут послышался цокот каблучков, и во внешнюю комнату впорхнули какие-то девицы. Защелкали замочки дамских сумочек — это вновь вошедшие принялись прихорашиваться перед зеркалом, треща при этом без умолку.

Всецело поглощенная Ребеккой, Мей особенно не прислушивалась к манерному, томному голосочку той, что, кажется, верховодила в беседе. Но тут прозвучало имя Энтони — и Мей навострила уши.

— Глазам своим не поверила, когда его увидела!

— Да ну?.. Ах черт! — выругалась особа с голосом визгливым и резким. — Тушь позабыла. Лапуля, ты не одолжишь мне свою?.. Да что ты, он же часто наведывался сюда с Корал. Эти двое, считай, торчали здесь каждый вечер, пока он работал в Де-Мойне.

— А парень классно выглядит, правда? — промурлыкала первая из девиц.

— В миллион раз лучше, чем в нашу последнюю встречу, — заверила обладательница визгливого голоса. — То-то он убивался, когда бедняжку Корал опускали в могилку. Уж я бы его утешила! Да только шанса не подвернулось…

Мей словно приросла к месту. Она знала, что следовало бы развернуться и уйти, но Ребекку еще предстояло перепеленать. Да и сил не было предстать перед этими девицами… и перед Энтони. Он приводил сюда Корал! Мей как завороженная уставилась на кольцо с бриллиантом, послужившее поводом устроить сегодня небольшой праздник в честь помолвки. Зачем Энтони выбрал именно этот ресторан? Ведь в Де-Мойне их полным-полно, с горечью подумала она.

— Как тебе его нынешняя куколка? — полюбопытствовала первая из девиц.

— Абсолютно не его тип, — авторитетно заявила вторая. — Он всегда «западал» на брюнеток. Небось, до сих пор вздыхает по Корал. Впрочем, вздохи вздохами, а нельзя же вечно спать в холодной постели! Этот парень — настоящая секс-машина! Корал, бывало, рассказывала, что ночами он неутомим.

Мей с трудом сдержала гневный возглас и едва не выронила подгузник. Энтони спал с Корал! И торопливо принялась пеленать малышку, вознамерившись гордо выйти в общую комнату и шокировать гнусных сплетниц.

— Наверное, ему экономка понадобилась. Не может же он вечно возиться с чужим младенцем! — просюсюкала первая из девиц.

— Ну и дура же ты, моя милая! — фыркнула обладательница визгливого голоса. — Я в свое время всласть посудачила с приходящей домработницей Корал. Она тогда уже жила с Ником Фоссеттом. Домработница застукала Корал и Энтони голышом в ванной — вот ее и уволили.

Нет! Нет! Сердце Мей неистово забилось в груди. Злые слезы слепили глаза, и крохотные пуговки никак не попадали в петельки.

— Так это — ребенок Энтони! — задохнулась от удивления первая из сплетниц.

— Боже милосердный, наконец-то до тебя дошло! — воскликнула вторая.

Мей была не в силах двинуться с места. Она заткнула уши, но громкий, пронзительный голос разоблачительницы сделал бы честь командующему парадом на военном плацу.

— А ты как думаешь? Кто скорее заделает женщине ребенка — больной, хилый старикан или молодой здоровяк? Ты же знаешь, Корал просто обожала этого парня. Такие, как она, все гребут под себя. Ей вынь, да положь и деньги, и дом, и богатого любовничка, связанного с нею крепче крепкого, раз она родила ему младенца.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});