Обжигающий айсберг (СИ) - Сапфир Ясмина

Я терпеть не могла недоговорки, вопросы, что возникают в начале отношений. Считала, что прежде, чем плотно общаться, следует выяснить о мужчине многое. Но почему-то вдруг отступила. То ли сработало обаяние капитана – он мужчина хоть куда, тут не поспоришь, то ли речь спутника, по-своему проникновенная, то ли странные ощущения рядом с Фентом. Волнение и трепет при каждом касании, ощущение полета в невесомости, всякий раз, когда командир делал комплименты или просто подхватывал под локоть. И это нелепое в нашем случае чувство – словно мы со станхом давно знакомы. Искали друг друга в огромной Вселенной и встретились потому, что очень хотели. Давненько я ничего подобного не испытывала. Эмоции затмили голос рассудка, и я поддалась очарованию момента.

Возможно, зря, возможно, преждевременно. Но кто из нас никогда не ошибается? Да и одна ошибка порой, стоит тысячи верных и правильных решений.

Я собиралась ответить Фенту, но к столику вернулась официантка.

На пицце еще шкворчили кусочки мраморной ветчины и кружочки поджаристой колбаски, перемежаясь с помидорками черри. Аж слюнки текли от одного вида.

Клюквенный напиток щекотал ноздри сильным сладко-кислым ароматом, высокий стеклянный чайник с черным чаем выбрасывал вверх облачка пара.

Суп капитана напоминал похлебку из морепродуктов и пах земными креветками, которых туда не клали. Пицца стрио смахивала на мою, только ветчина, колбаса и овощи на ней были станхийские.

От сока зеркуйи в высоком графине сильно тянуло грушами и яблоками.

Фент заметил мое внимание к пицце. Взял тарелку, положил кусочек, налил мне чаю и только после этого плеснул себе в розоватый стеклянный стакан соку.

К еде капитан даже не притронулся, пригубил напиток и уставился не моргая. Мда… Трапезничать под таким взглядом все равно что стрелять в мишень, когда кто-то толкает в плечо.

– Почему не едите? Уверена, такому крупному мужчине, да еще и после физических нагрузок, требуется ужасно много калорий, – произнесла я, откусывая пиццу с тянучкой сыра.

Фент вздохнул, развел руками и ответил настолько трогательно, что у меня кусок застрял в горле.

– Слишком волнуюсь за ваш ответ. А вы, кажется, решили слегка потомить меня.

Он замолчал, словно возвращался к старой традиции – не заканчивать мысль, оставляя загадку. Но вдруг закончил:

– Мне очень важно услышать ваш ответ, Олеся. Что на счет общения и разрешения на ухаживания? Даю слово, что вы все узнаете в свое время. Даже не так! Клянусь своей кровью и происхождением, что все расскажу, как только это станет возможным. Вы узнаете все первой.

Фент сложил руки на столе, и замер каменным изваянием, как это у него водилось. Зеленый взгляд в упор, чуть сдвинутые брови, поджатые губы и заострившиеся скулы. Таким он выглядел, когда сдерживал волнение и, похоже, сейчас капитану это не слишком хорошо удавалось – эмоции прорывались, отпечатываясь на лице.

Я отложила пиццу, запила чаем то, что уже съела, и честно сообщила:

– Не обещаю не задавать вопросы. Не могу дать слово, что опять не всплывут загадки, с вами связанные. Но я готова дать нам шанс. Пока. Опять же! Не могу обещать, что, узнав обо всем, не изменю отношения. Все зависит от информации, которой у меня пока нет.

Фент поморщился, поиграл желваками – совсем как землянин, а не замороженный инопланетник, резко выдохнул и поймал мой взгляд.

– Что ж, Олеся. Больше всего я ценю в близких честность. Как и возможность обсудить противоречия и проблемы. В вас есть все, за что я уважаю других существ и все, чем я восхищаюсь. И многое еще, о чем я давно мечтал на Станхии, не подозревая, что оно на другой планете. Я готов рискнуть, – с губ капитана сорвался невеселый смешок. – Тем более, что и выбора-то у меня нет.

Фент, похоже, собирался дополнить, но остановился, придвинул мне тарелку с пиццей и произнес:

– Ешьте, а то я только помешал.

После этой фразы, командир взял тарелку с супом и принялся неторопливо поглощать кушанье.

Заметив, что я замешкалась, станх натянуто улыбнулся и кивнул на мою тарелку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Я не хотел испортить вам аппетит. Вы с таким вкусом ели… – в его голосе слышалось сожаление. – Надо было обсудить все попозже. Прошу прощения за настойчивость и нетерпение. В моем возрасте и положении эти качества уже неуместны.

Фент еще немного помедлил, сверля внимательным взглядом, затем вдруг отрезал кусочек моей пиццы и невозмутимо отправил в рот. С земным тестом организм станхов справлялся плохо, и я думала, что капитан выпьет адаптант, как уже поступал раньше. Но Фент снова старательно улыбнулся – и вернулся к своему рыбному супу.

Ладно. Раз он так старается…

Я принялась уплетать пиццу и быстро вошла во вкус – во всех смыслах этого слова. Поджаристая корочка хрустела во рту, сытная ветчина просто таяла на языке, помидорки лопались под зубами и выплескивали сладковатую мякоть.

Крепкий черный чай очень бодрил.

Когда я прикончила большую часть пиццы и налила себе клюквенного напитка, Фент как раз отодвигал пустые тарелки. Плеснул себе в стакан еще сока и первым нарушил затянувшуюся паузу.

– Олеся, – капитан часто произносил мое имя и мне, как ни удивительно, это нравилось. То как звучало оно в устах станха. Немного протяжно, с ударением на второй слог, будто капитан звал меня. – Я еще раз прошу у вас официального разрешения ухаживать и близко общаться.

– Близко? – уточнила я.

– Я ни на что не намекаю, – торопливо пояснил Фент. – Имею в виду, как с Эльвирой. Ну или с тем же этим вашим Дреймором. Приглашать вас на свидания, заходить за вами, вместе отправляться в лабораторию и затем уже на корабль, на службу. Я прошу разрешения находиться поблизости. Оказывать помощь, когда сочту нужным. Хотя, иначе у меня все равно не получится…

Взгляд исподлобья, разведенные руки – быстрый жест, почти человеческий и какой-то растерянный, беспомощный.

– Это инстинкты, ничего не поделаешь. Придется поверить, что я считаю вас настоящим профессионалом. Я видел… хм… знал… хм… изучал работу множества хорров. В галактическом патруле и не только. Должен сказать, что вы один из лучших.

Я замерла с чашкой в руке. Видел? Знал? Изучал? Он, что следил за мной? И не только за мной? За многими хоррами в разных инстанциях?

Я прищурилась и уставилась на Фента. Капитан осторожно отставил стакан.

– Скажем так, я наводил справки, как того потребовала прежняя работа. Никакого вторжения в личное пространство, – объяснения выглядели туманно. Я собиралась расспрашивать дальше, но станх упредил излишнее любопытство. – И этот момент как раз из тех, о которых я пока говорить не вправе.

Я замолчала, наблюдая за спутником. Он, конечно, темнил и что-то недоговаривал. Я чувствовала, что нащупала некую загадку, связанную со Станхией, происхождением Фента и нынешними очень пугающими событиями. Но командир не собирался вдаваться в подробности. Мне оставалось либо прервать общение, либо принять его на условиях спутника. И вот сейчас, впервые за наше знакомство, капитан проявил редкую прозорливость. Никогда не думала, что этот инопланетник способен почти прочесть мои мысли. Прежде мы совершенно друг друга не понимали. Я шутила, иронизировала над ситуацией, а станх принимал все за чистую монету. Я намекала на заявление о намерениях, а Фент решил, что отказываю в компании. Тогда, когда приглашал меня на вечеринку в честь своего назначения капитаном. Но вот в эту самую минуту командиру вдруг удалось удивить меня.

Он вновь перегнулся через весь столик. Что это за преграда для крупного станха? Так, незначительное препятствие. Легкий жест – и наши лица совсем близко. Зеленые глаза смотрят неотрывно, а губы Фента слегка вздрагивают. Едва заметно, землянка не увидела бы. Но хорки привыкли подмечать малейшие внешние признаки эмоций, сдержанных порывов и намерений.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

На этом построена вся наша работа, и временами зависит успех миссии.

– Олеся, если я вам хоть каплю интересен, прошу дать мне шанс и разрешение на ухаживания. Еще раз даю вам клятву рода, клянусь императором Станхии, что вы узнаете обо всем первой. Даже раньше, нежели власти станции.