Рейтинговые книги
Читем онлайн Стихи Веры Полозковой разных лет - Вера Полозкова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38

А вот ты – фасуешь и пробиваешь слова на вынос; насыпаешь в пакет бесплатных своих неправд. И не то что не возвращаешь кредитов Богу – уходишь в минус. Наживаешь себе чудовищный овердрафт. Ты сама себе черный юмор – еще смешон, но уже позорен; все еще улыбаются, но брезгливо смыкают рты; ты все ждешь, что тебя отожмут из черных блестящих зерен. Вынут из черной, душной твоей руды. И тогда все поймут; тогда прекратятся муки; и тогда наконец-то будет совсем пора. И ты сядешь клепать все тех же – слона из мухи, много шума из всхлипа, кашу из топора.

А пока все хвалят тебя, и хлопают по плечу, и суют арахис в левую руку, в правую – ром со льдом. И ты слышишь тост за себя и думаешь – Крошка Цахес. Я измученный Крошка Цахес размером с дом.

Слышишь все, как сквозь долгий обморок, кому, спячку; какая-то кривь и кось, дурнота и гнусь. Шепчешь: пару таких недель, и я точно спячу. Еще пару недель – и я, наконец, свихнусь.

Кризис времени; кризис места; болезни роста. Сладко песенка пелась, пока за горлышко не взяла.

Из двух зол мне всегда достается просто

Абсолютная, окончательная зола.

***

В какой-то момент душа становится просто горечью в подъязычье, там, в междуречье, в секундной паузе между строф. И глаза у нее все раненые, все птичьи, не человечьи, она едет вниз по воде, как венки и свечи, и оттуда ни маяков уже, ни костров.

Долго ходит кругами, раны свои врачует, по городам кочует, мычит да ног под собой не чует.

Пьет и дичает, грустной башкой качает, да все по тебе скучает, в тебе, родимом, себя не чает.

Истаивает до ветошки, до тряпицы, до ноющей в горле спицы, а потом вдруг так устает от тебя, тупицы, что летит туда, где другие птицы, и садится – ее покачивает вода.

Ты бежишь за ней по болотам топким, холмам высоким, по крапиве, по дикой мяте да по осоке – только гладь в маслянистом, лунном, янтарном соке.

А души у тебя и не было никогда.

21 июня 2007 года.

@@@

Мое сердце тоже – горит, как во тьме лучина.

Любознательно и наивно, как у овцы.

Не то чтоб меня снедала тоска-кручина,

Но, вероятно, тоже небеспричинно

Обо мне не плачут мои вдовцы.

Их всех, для которых я танцевала пташкой, -

Легко перечесть по пальцам одной руки;

Не то чтоб теперь я стала больной и тяжкой,

Скорее – обычной серой пятиэтажкой,

В которой живут усталые старики.

Объект; никакого сходства с Кароль Буке,

Летицией Кастой или одетой махой.

Ни радуги в волосах, ни серьги в пупке.

И если ты вдруг и впрямь соберешься нахуй, -

То мы там столкнемся в первом же кабаке.

24 июня 2007 года.

@@@

Где твое счастье,

что рисует себе в блокноте в порядке бреда?

Какого слушает Ллойда Уэббера,

Дэйва Мэтьюса,

Симпли Рэда?

Что говорит, распахнув телефонный слайдер,

о толстой тетке, разулыбавшейся за прилавком,

о дате вылета,

об отце?

Кто ему отвечает на том конце?

Чем запивает горчащий июньский вечер,

нефильтрованным темным,

виски с вишневым соком,

мохито, в котором толченый лед (обязательно чтоб шуршал как морская мокрая галька и чтоб, как она, сверкал)

Что за бармен ему ополаскивает бокал?

На каком языке он думает? Мучительнейший транслит?

Почему ты его не слышишь, на линии скрип и скрежет,

Почему даже он тебя уже здесь не держит,

А только злит?

Почему он не вызовет лифт к тебе на этаж,

не взъерошит ладонью челку

и не захочет остаться впредь?

Почему не откупит тебя у страха,

не внесет за тебя задаток?

Почему не спросит:

- Тебе всегда так

сильно

хочется

умереть?

28 июня 2007 года

@@@

Лето ползет июлем как дрожжевым

Тестом. Лицо черно, как дорожный битум.

Не столько щемящей горечи по убитым,

Сколько тоскливой ненависти к живым.

Славно живешь, покуда не пишешь книг.

Искорка божья в сердце водичкой плещет,

Солнышком блещет, кровью из носа хлещет,

Едет по шее, льется на воротник.

Маленький Мук, глаза у тебя – пейот.

Солнечный психоделик, слоист, игольчат.

Смотришь и знаешь – этот меня прикончит.

Этот меня, скорее всего, добьет.

1 июля 2007 года.

@@@

Меня любят толстые юноши около сорока,

У которых пуста постель и весьма тяжела рука,

Или бледные мальчики от тридцати пяти,

Заплутавшие, издержавшиеся в пути:

Бывшие жены глядят у них с безымянных,

На шеях у них висят.

Ну или вовсе смешные дядьки под пятьдесят.

Я люблю парня, которому двадцать, максимум двадцать три.

Наглеца у него снаружи и сладкая мгла внутри;

Он не успел огрести той женщины, что читалась бы по руке,

И никто не висит у него на шее,

ну кроме крестика на шнурке.

Этот крестик мне бьется в скулу, когда он сверху, и мелко крутится на лету.

Он смеется

и зажимает его во рту.

8 июля 2007 года.

@@@

На пляже "Ривьера" лежак стоит сорок гривен.

У солнышка взгляд спокоен и неотрывен,

Как у судмедэксперта или заезжего ревизора.

Девушки вдоль по берегу ходят топлесс,

Иногда прикрывая руками область,

Наиболее лакомую для взора.

Я лежу кверху брюхом, хриплая, как Тортила.

Девочки пляшут, бегают, брызгаются водою -

Я прикрываю айпод ладонью,

Чтоб его не закоротило.

Аквалангисты похожи на сгустки нефти - комбинезон-то

Черен; дядька сидит на пирсе с лицом индейского истукана.

Я тяну ледяной мохито прозрачной трубочкой из стакана

И щурюсь, чтобы мальчишки не застили горизонта.

Чайки летят почему-то клином и медленно растворяются в облаках.

Ночью мне снится, что ты идешь из воды на сушу

И выносишь мне мою рыбью душу,

Словно мертвую женщину, на руках.

10 июля 2007 года.

@@@

(одесские таксисты)

Сегодняший был за правым рулем, татуирован, в бандане, с бородкой, с тремя золотыми серьгами в ухе. По телефону:

- Мы на Магеллановы шли, завернули на Дрейка; я не знаю, зачем они за нами пошли. Мы шли на Монтевидео. Баллов семь-восемь было. Мы бушприт только потеряли, а они мачту там, паруса. С вертолетами искали, рыбаков подключили. Тела так и не нашли. Жена сейчас страховку получить не может, потому что он вроде как пропавший без вести - я не знаю этих тонкостей. Я тебя о чем хотел попросить - он мне оставил снаряжения, когда уходил, хотел вернуться потом, самолетом забрать, сказал, ему так удобней. Так килограммов семнадцать, может, двадцать. Я это все за один раз не запихну в самолет. Ты бы забрал у меня часть, хотя бы гидрокостюмы. Я бы мог это продать все и деньги ей переслать, но я даже заикаться боюсь об этом.

13/07/07

@@@

Довольствуйся малым, мой свет, учись ничего не ждать.

А то так и будешь годами ждать, словно Вечный Жид.

Радуйся мелочи, сразу станет чуть легче жить.

Сразу снидет на голову божия благодать.

16 июля 2007 года.

@@@

И тут он приваливается к оградке, грудь ходуном.

Ему кажется, что весь мир стоит кверху дном,

А он, растопырив руки, уперся в стенки.

Он небрит, свитерок надет задом наперед,

И уже ни одно бухло его не берет,

Хотя на коньяк он тратит большие деньги.

Он стоит, и вокруг него площадь крутится, как волчок.

В голове вертолетик, в кабиночке дурачок

Месит мозги огромными лопастями.

"Вот где, значит, Господь накрыл меня колпаком,

Где-то, кажется, я читал уже о таком".

И горячий ком встает между челюстями.

"Вот как, значит, оно, башка гудит как чугун.

Квартирный хозяин жлоб, а начальник лгун,

Хвалит, хвалит, а самого зажимает адски;

У меня есть кот, он болеет ушным клещом,

А еще я холост и некрещен.

Как-то все кончается по-дурацки.

Не поговорили с тех пор, отец на меня сердит.

А еще я выплачиваю кредит,

А еще племянник, теперь мне вровень".

И тут площадь, щелчком, вращаться перестает.

Дурачина глушит свой вертолет.

И когда под легкими сходит лед -

Он немного

даже

разочарован.

18 июля 2007 года

@@@

Хвалю тебя, говорит, родная, за быстрый ум и веселый нрав.

За то, что ни разу не помянула, где был неправ.

За то, что все люди груз, а ты антиграв.

Что Бог живет в тебе, и пускай пребывает здрав.

Хвалю, говорит, что не прибегаешь к бабьему шантажу,

За то, что поддержишь все, что ни предложу,

1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Стихи Веры Полозковой разных лет - Вера Полозкова бесплатно.

Оставить комментарий