Мы будем первыми! Родное небо - Сергей Баранников

ваших подтягивания потом последствий не было, — пробубнела себе под нос коменда, бросила взгляд на книжки, хмыкнула и вышла из комнаты.

— Фух! Чуть не попались! — с облегчением произнесла девушка.

— А мы и не могли попасться. Мы ведь ничего запрещённого не делали. С чего это ты напряглась?

— Миш, у меня есть проблема, — произнесла девушка, строя мне глазки. — Кажется, я влюбилась!

Ну, вот! Не хватало мне такого счастья! Надеюсь, Мила это не всерьёз, потому как времени на отношения у меня точно нет.

— Поздравляю. Любовь — это светлое чувство, не каждому дано его испытать…

— Ты такой милый! — продолжала льстить мне девушка и закинула мне на бедро свою ногу.

— Гражданка Сумарокова, не переходите черту дозволенного. Либо вернёмся к работе, либо на сегодня закругляемся, и вы следуете к месту своей дислокации в комнату номер сто двенадцать.

— Миш, прости, просто у меня нет денег, и я надеялась, что мы можем решить проблему с оплатой как-нибудь иначе, — принялась разыгрывать новую карту девушка. Да, она определённо мастерица в хитрых ходах. Но не на того напала.

— Да, можем. Определённо, можем.

— Правда? — глаза девушки округлились от удивления.

— Да. Два часа репетиторства стоят двух твоих маленьких услуг, — произнёс я, и прежде чем девушка могла подумать что-нибудь непристойное, продолжил: — Нужно вымыть всю посуду на кухне и…

— Я что, похожа на посудомойку? Обидный стереотип! — девушка возмутилась и даже подскочила с места.

— Нет, не похожа. Просто сегодня моя очередь мыть посуду на кухне, а у меня на это нет ни времени, ни желания. Второе — мне нужна небольшая реклама.

— Я должна рассказать всем, что ты прекрасный любовник? — зарделась девушка.

— Да нет же!

И что в голове у этой девушки? С таким образом мыслей я вообще не удивлён, что у неё проблемы с теоретической механикой. Какая тут статика и динамика, если одна любовь на уме?

— Я хочу, чтобы ты успешно защитила семестровые работы. А если кто-то из студентов спросит кто тебе помогал готовиться, ты расскажешь обо мне. Буду собирать портфолио с успешными клиентами. Так же говорят в бизнесе?

— Миш, а ты далеко пойдёшь, — совершенно серьёзно произнесла девушка. — Жаль, я опоздала, и у тебя уже есть девушка, а то я бы всерьёз взялась за тебя и женила на себе.

— Не понял. О какой девушке речь?

Нет, сам миф о наличии у меня девушки выгоден, отбивая таких девушек как Мила, но с чего она взяла, что я не одинок? Неужели сделал вывод из-за моего отказа?

— Понимаешь, меня Марк попросил к тебе подойти и позаигрывать. Как я поняла, ты встречаешься с его сестрой, поэтому он хотел проверить тебя. Я ничего непристойного на самом деле не собиралась делать, просто женская солидарность взыграла, и решила вывести тебя на чистую воду. Но ты молодец, не поддался, и хранишь верность своей девушке.

— Мила, какая верность? Какая девушка? Я ни с кем не встречаюсь и даже не знаю, что у Марка есть сестра.

Изначально мне показалось, что Мила мелет какую-то ерунду, но понемногу всё становилось на свои места. Марк попросил Сумарокову подыграть ему под надуманным предлогом и подослал её ко мне. В таком случае, появление коменды тоже неслучайно, а Денис хоть и тот ещё тип, но в этой ситуации совершенно невиновен. Одно только непонятно. С чего это Марк на меня взъелся? Проблем ему я не доставлял, нельзя же считать случай на кураторском часе достаточной причиной для такого ответа! Да, у меня просто талант заводить врагов и переходить дорогу негодяям.

Глава 10

Мечты о небе

Мои представления о том, что учёба станет лёгкой прогулкой хотя бы на первых курсах, оказались разбиты буквально в первые месяцы. На той же инженерной графике пришлось осваивать компьютерные программы и делать чертежи в электронном виде. Это доставляло определённые сложности и вынуждало тратить время на освоение материала.

Аэродинамика, которую я так ждал, тоже оказалось непростым предметом. Из-за несостыковок в расписании мы пропустили пару занятий, и теперь пришлось навёрстывать упущенное. На пару по аэродинамике нас позвали в учебный корпус военных лётчиков. Именно там я наконец-то встретился с Максом и познакомил его со своими соседями по комнате.

Уже в ожидании пары я нервно поглядывал на часы, а вот Фомин не разделял моего волнения.

— Мишка, ты как будто опаздываешь куда-то. Пилот ждёт, учёба идёт. Расслабься!

— Да хочется поскорее услышать что нам расскажут. Так сказать, перенять опыт у профессионалов своего дела.

— Слушай, Миха, ну какие они профессионалы? — заржал Рыжий. — Ты понимаешь, что училище было закрыто с девяносто седьмого? Почти тридцать лет здесь не учили пилотов. Целое поколение сменилось! А тут приходят эти профи, открывают академию и бьют себя в грудь, мол, они тысячи часов налетали! Где? Наши ведь, местные!

— Например, на боевых вылетах? — послышался сзади голос Рязанцева.

Лев Михайлович зашёл в аудиторию через дверь, которая находилась вверху лекционной аудитории, и наверняка слушал наш разговор от начала и до конца. Заметив на нём военную форму, я машинально поднялся с места и принял стойку «смирно». Остальные ребята последовали моему примеру.

Стоит отдать должное преподу — он не стал докапываться и наказывать Фомина за дерзость, но проучить всё-таки решил.

— Курсант Фомин, какой угол атаки считается оптимальным для…

— Простите, но я ведь не курсант, мы все студенты…

— Вы — курсант, господин Фомин. Курсант при воздушно-космической академии. Моя воля, я бы всех студентов перевёл на казарменный режим и сделал академию полностью военной, но есть люди, которые эту идею не поддерживают. Так что на счёт моего вопроса, курсант?

— Не могу знать, товарищ майор!

— Хорошо, зайдем с другой стороны. А какие самолеты приняты на вооружение сейчас?

Я изнывал от желания ответить или подсказать, но нельзя — сделаю только хуже. Эта пытка предназначалась персонально Максу, и только ему. Сунешься сейчас — завалишь весь воспитательный процесс, и пойдем мы всей компанией бегать по плацу, оттачивать навыки рукопашного боя саперной лопатой в условиях реального боя с одуванчиками, или выполнять другие крайне важные задачи, на которые хватит фантазии у Рязанцева. Я помню характер Льва Михайловича ещё с экзамена по физподготовке, и уверен, что с него