Война ордена - Бен Каунтер

Новый шквал огня. Упал еще один боевой брат. Со стороны укреплений прилетела ракета, взметнув фонтан черной грязи. Зона болтерной досягаемости стремительно приближалась, и Испивающие Души уже отстегивали оружие, готовясь открыть огонь. Ментальные силы Сарпедона не позволяли принимать телепатические сигналы или читать мысли, но даже его незначительных талантов хватало, чтобы ощутить то напряжение, то бешеное возбуждение, что заменяли космическим десантникам обычный человеческий страх. Те же чувства определенно испытывали и предатели, и джунгли разве что не вибрировали от их совместных эмоций. Командор понимал, что собирается вступить в бой с собственными братьями, сражающимися потому, что они верят в свою правоту столь же искренне, как и он сам.

Атакующие десантники пересекли незримую черту.

— Огонь! — приказал магистр, и голос его утонул в грохоте дружно грянувших болтеров. На крепостные стены обрушился град огненной шрапнели.

Мятежники падали. Один из них зашатался и рухнул с укреплений. Шум стоял невообразимый. К предателям, уже оборонявшим фортификации, присоединялись все новые и новые братья.

— Подрывники — вперед! — крикнул Сарпедон в вокс.

Несколько отрядов побежали к стенам, пока остальные Испивающие Души прикрывали их, прячась за изрешеченными выстрелами пнями и переплетениями твердых, словно камень, корней.

Но ответный огонь оказался слишком плотным. Предателям удалось переманить на свою сторону очень многих Испивающих Души. Подрывники были вынуждены искать укрытие, а Сарпедон терял все больше и больше людей. Брат Фокрис погиб и повалился в грязь с расколотым шлемом в ту самую секунду, когда нажимал на спусковой крючок ракетной установки. Стоявший рядом с командором брат Уракат упал, лишившись ноги, оторванной попаданием из тяжелого болтера. Сам Сарпедон подобрал под себя паучьи лапы, чтобы суметь укрыться под защитой массивного поваленного дерева; выстрелы мятежников вокруг него взбивали фантаны болотной жижи.

Ближайшее отделение подрывников, возглавляемое сержантом Салком, лежало в этой грязи ничком и было все еще цело лишь благодаря небольшому холмику прямо перед ними. Подобраться к крепости они не могли. Как, впрочем, не мог и никто другой. Вырубка, отделяющая джунгли от крепости, стала нейтральной полосой, и предатели вели слишком плотный огонь, чтобы это расстояние могли преодолеть даже космодесантники.

Если бы речь шла о каком–то другом противнике, Испивающие Души просто бросились бы на штурм — хладнокровно и быстро, как учил в своем «Боевом Катехизисе» воин–философ Дениятос. Столкнувшись с простыми бунтовщиками или грязными ксеносами, они бы пошли в бой, не обращая внимания на стрельбу, и победили бы благодаря неожиданности и скорости нападения. Но против других космических десантников эта тактика была бесполезна. В Галактике просто не существовало более опасного противника.

За грохотом выстрелов Сарпедон услышал гул двигателей. Устремив взгляд вверх, командор увидел сквозь густую листву проблески пламени, ослепительно–яркого в предрассветном небе, рвущегося из дюз воздушного судна.

Не давая никому опомниться, «Громовой ястреб» спикировал вниз, застучал носовыми орудиями и накрыл укрепления огнем. Спустя мгновение распахнулся боковой люк, и в его проеме возникла фигура, закованная в черную броню с белым, как кость, шлемом. Иктинос.

Капеллан покинул боевую машину, уверенный, что доспехи защитят его при падении с высоты. И едва он выпрыгнул, как «Громовой ястреб» взревел моторами и устремился к крепости.

Предатели поспешили спрятаться за огромными роккритовыми плитами укреплений, но успели далеко не все. «Громовой ястреб» врезался в крепость и со скрежетом покатился на бронированном брюхе по верху стены. В поврежденном челноке воспламенился боекомплект, затем вспыхнуло и топливо, и тогда над роккритом расцвел величественный оранжево–черный цветок взрыва.

— Вперед! — закричал Сарпедон, едва стрельба по нему прекратилась.

Испивающие Души снова пошли в наступление, отряды подрывников смогли оставить свои укрытия и побежать к стенам. Командор услышал воинственные крики собратьев. Он чувствовал, как нагревается контур эгиды, встроенный в его броню, накапливая мощный заряд ментальной энергии.

Страх. Главное оружие Сарпедона. Библиарий мысленно погрузился в самые темные глубины своего сознания, чтобы отыскать там эмоцию, наиболее близкую к тому страху, каким были прокляты нормальные люди.

К крепости приближался сам примарх Рогал Дорн, чья золотая броня буквально излучала ненависть к предателям. С неба, взрывая кроны деревьев, пикировали огромные, внушающие ужас золотые орлы. Из пылающих обломков «Громового ястреба» выбирались герои прошлого, погибшие, чтобы орден обрел свободу, — и среди них был Дениятос, воин–философ, несколько тысяч лет назад написавший трактат о пути Испивающих Души.

Мятежники, как и все члены ордена, были привычны к Аду, и их разум мог сопротивляться наведенным Сарпедоном галлюцинациям, да и без соответствующих тренировок космодесантники были не из тех, кого легко напугать. Библиарий вложил в свой дар еще больше сил, и в глазах павших героев загорелось яростное пламя, а примарх теперь был даже выше, чем крепость, где засели предатели, и от его гнева содрогались джунгли.

Отделение Салка прижалось к стене возле ворот, где от вражеских выстрелов их защищали выступающие карнизы укреплений. Сарпедон увидел, как сержант присоединяет к створу большое металлическое устройство. Другие подрывники тоже спешили добраться до крепости, хотя часть бойцов по–прежнему была прижата огнем тех предателей, кто не покинул своих позиций.

Иктинос бежал сквозь грязь и светопреставление под градом болтерных зарядов. Его доспехи были помяты и испачканы, но от него исходили все те же уверенность и спокойствие, что и раньше.

— Капеллан! — окликнул его Сарпедон, укрываясь за иссеченным пулями валуном, чтобы сконцентрировать все свои силы на Аде. — Рад видеть тебя живым. Я боялся, что предатели сумеют до тебя дотянуться.

— Я бы сказал, что они попытались, командор, — ответил Иктинос. — Подослали ко мне одного из скаутов. Но ему не повезло.

— Тебе известно, кто ими руководит?

— Есть подозрения.

— И?

— Евмен.

Евмен. Ну конечно же! Тот был прирожденным лидером — отважным, ответственным, умным и безжалостным. Скауты ценили его, поэтому столько новобранцев и присоединилось к мятежу. Кроме того, Евмен умел убеждать. В будущем его ждала офицерская карьера. Командор даже полагал, что у парня есть все шансы возглавить орден, когда его самого не станет.

Что ж, если Сарпедон не справится, то именно это и произойдет. Евмен станет командовать Испивающими Души, впавшими в грех предательства.

— Готово, — раздался в воксе голос Салка.

— Мы на месте, — эхом откликнулся сержант Даргалис, который провел свой штурмовой отряд сквозь ураганный огонь и закрепился с другой стороны ворот.

Сарпедон проверил статуе остальных передовых групп. Некоторые так и не смогли выйти на позиции и были вынуждены укрываться от стрельбы. Кто–то не отвечал вовсе. Но и имеющихся сил должно было хватить.

— Действуйте! — приказал командор.

Дружно прогремели два взрыва. Земля затряслась, и в трясину повалилось несколько деревьев, еще прежде ослабленных многочисленными попаданиями. Ворота скрылись в облаке пыли и водяного пара. С неба дождем посыпались куски роккрита, и даже улучшенное зрение космодесантника не позволяло разглядеть ничего сквозь плотную завесу дыма.

— Вперед! — крикнул Сарпедон.

Сопровождаемый Иктиносом и остатками Испивающих Души, едва заметными в этом неожиданно опустившемся на болото жарком тумане, командор перепрыгнул через поваленный ствол и устремился к уничтоженным воротам. Стрельба стихла — грохот болтеров, все еще раздающийся на флангах, казался бесконечно далеким. Дым и пыль, накрывшие нейтральную полосу, заставили шум битвы ненадолго прекратиться.

Предатели, засевшие на стенах, стремительно приходили в себя после взрыва мощных мин. Прямо сейчас они уже снова занимали позиции, проверяли болтеры и готовились встретить прорывающихся сквозь дым бывших собратьев, оставшихся верными прежнему предводителю. Ад начинал ослабевать, фигура Рогала Дорна расплывалась, а пылающие силуэты героев прошлого теперь казались всего лишь смутными тенями.

Сарпедон слишком хорошо их подготовил. Любой другой враг уже бежал бы в панике. Но только не мятежные Испивающие Души.

Командор видел перед собой стену — темное пятно, проступающее сквозь серую завесу оседающей пыли.

Ворота были полностью снесены с петель, массивные ржавые створки лежали искореженными на растрескавшемся роккрите. Укрепления над ними также были уничтожены и, осыпавшись вниз, образовали груду обломков в проходе. На нее уже взбирались закованные в броню фигуры, готовящиеся принять бой.