Первым делом самолёты - Шведова Лада

Закончив эпопею с врачеванием, Юля придвинула к Руслану тарелку с печеньем:

– Рассказывай.

– О чем?

– Обо всем.

Он посмотрел на нее с иронией:

– Ты тут навыдумывала всякого, да? Ничего особенного не было, Юль. Наорали, отчитали, пригрозили, заставили писать объяснительные, распустили, вот и все дела. Даже морды у всех целы, что кипиш разводить?

– Не делай из меня дуру, первокурсник. На моей памяти из-за драк поотчисляли кучу народа. Один раз даже за драку в клубе, который вообще не на территории универа. Что вам говорили, что будет? Без экивоков.

Этот гад опять засмеялся, схватил Юлю за талию и усадил к себе на колени.

Если это и был хитровыдуманный отвлекающий маневр, то он сработал. Сразу стало как-то не до вопросов. Волновали лишь его губы, что оказались так близко, его глаза, которые потемнели еще во время «врачевания» – да-да, Юля заметила, не слепая. Волновали его руки, сжимающие талию. Его горячая кожа, пахнущая цитрусами.

– Руслан, – прошептала она. – Хватит, а?

– Я ведь ничего не делаю. – Он носом зарылся ей в волосы. – А от тебя кокосом пахнет, просто с ума сойти как.

– Значит, хватит ничего не делать.

Он осторожно убрал прядь волос с ее лица и спросил:

– Юль, а с тобой все хорошо? Я видел…

– Это была ерунда, Руслан.

– Он же тебя ударил. Это не ерунда.

Умом она это понимала.

Но и объяснить, что пощечина Виталика была поглаживанием, если сравнивать с теми, что раздавал ей в прошлом отчим… не хотела она это объяснять и даже вспоминать. Слишком стыдно и неприятно. Уезжая из дома, она пообещала себе, что никто и никогда, но вылез этот долбанный Горский и… Юля теперь думала, что кровь у нее пошла из-за этого. Ее словно отбросило в прошлое, в ту жизнь, полную стресса и страха. И стыда.

Руслан вытер стекающую по ее щеке слезу и притянул Юлю к себе. Вместо всех утешений и заверений, что никогда больше такого не случится, он сказал:

– Я люблю тебя, Юль.

– И я тебя люблю, дурацкий ты первокурсник.

– Очень… мило.

Она оторвалась от его груди и серьезно сказала:

– Никаких тебе «мило», Владимиров. Или правильнее сказать Русаков? Даже твой сосед в курсе, а я… Почему ты не сказал?

– Не знаю. Зачем? Ты ведь тоже не рассказала о родственниках все и сразу. Нет разницы, кто мой отец, на наши отношения он все равно не повлияет. Но… возможно, рассказать стоило, чтобы ты не волновалась за меня. Такую ситуацию я не предвидел.

– Я бы все равно волновалась за тебя, Руслан. Тем более, тебя не было так долго.

– О, тебе понравится причина моего отсутствия: мы чистили грязный снег за первым корпусом и отвозили его к забору на тачках. Напарник твой – слабак, всех достал нытьем и жалобами на мозоли. Но летать с ним тебе не придется, не волнуйся.

– Его отчислят? – Несмотря ни на что, Юля не желала Горскому такого.

– Нет. Но он обещал сделать все, чтобы поменяться экипажами.

– Ты там его запугать умудрился?

Вместо ответа он легко поцеловал ее в нос и потянулся за печеньем.

Глава 36

Первым делом исцеление

Где-то между кокосовым печеньем, горячими прикосновениями, взглядами и умопомрачительными поцелуями Юля пропала. Этот первокурсник, который и целоваться-то толком не умел, теперь делал это так, что из головы исчезали все мысли. И все время хотелось большего: больше поцелуев, больше прикосновений. Больше, больше… всего остального. Или так ощущалась влюбленность? Не обычная симпатия к парню, а настоящее чувство, смешанное с химией, напряжением, томлением, ожиданием и бесконечным желанием зайти дальше.

– Я тут подумала, – прошептала Юля, – может, хватит уже ждать?

Он прижался лбом к ее лбу, тяжело сглотнул и кивнул:

– Я тут подумал о том же. – И легко поднялся, подхватив ее на руки. А у нее все чувства взметнулись и бросились врассыпную, и сердце, без того рвущееся из грудной клетки, сошло с ума от радости. Само собой, и без сомнений не обошлось: а что, а как все будет, а вдруг обоим станет неловко?

Юля даже в свой первый раз так не волновалась, как сейчас.

Тогда для нее все было иначе, теперь ей даже казалось, что… бесчувственно. Любая же девушка волнуется, это нормально. А вот Юля совсем нет. Она примерно представляла весь процесс, знала, что будет больно и готовилась потерпеть. Ну и потерпела. Ничего возвышенного и окрашенного в любовный флер с ней не случилось. То г д а. Да и дальше обошлось без неловкости, потому что она всегда умела говорить о чувствах и опасениях без стеснения. То г д а.

С Русланом все по-другому.

С переизбытком эмоций и постоянным стремлением не разочаровать. С желанием касаться и никогда не останавливаться. Со страхом его потерять хоть на мгновение. Боже, да она бы сошла с ума, даже выпусти он ее из рук прямо сейчас! Не пережила бы и такого короткого разрыва.

К счастью, Руслан был далек от этой мысли.

Он осторожно опустил ее на кровать и навис сверху. Света было мало – лишь фонарь за окном, – но его хватало, чтобы видеть темный и немного безумный взгляд, припухшие от поцелуев губы. Юля осторожно взялась за край его футболки и потянула наверх, жадно рассматривая открывшееся тело, касаясь теперь так, как ей давно хотелось. Фигура Руслана была великолепна, как и он сам, целиком и полностью. В очередной раз она вспомнила, как нарекла этого парня «обычным симпатягой» и решила, что он вообще не в ее вкусе – больно уж серьезен.

Сейчас она улыбнулась себе прошлой и такой слепой. И с чувством поцеловала Руслана, без слов благодаря за настойчивость; за то, что он открыл ей глаза на истину; за то, что оказался на ее пути; за то, что увидел первым и не упустил.

– Давай только… не спешить, – прошептал он, когда она пыталась раздеть его дальше. – Не хочу, чтобы ты разочаровалась.

Можно подумать, такое вообще рассматривается!

Да она уже не разочарована.

Юля осталась без одежды намного быстрее, чем он.

И она тонула в его темном взгляде, позволяла себя изучать. И чувствовала все осторожные ласки в точности так, как и поцелуи – сначала робкие, изучающие, а потом уже… другие, заставляющие гореть в огне, выгибаться и просить большего. Кто бы мог вообще подумать, что это так сексуально. Юля словно открывала себя заново, ведь она всегда считала себя той, кто не любит долгих прелюдий, всех этих чрезмерных касаний. Но чертов первокурсник ворвался в ее мир, перевернул вообще все и никак не мог остановиться. Хотя она бы прибила его, сделай он это.

Разделся Руслан сам, надел презерватив и навис над Юлей, смакуя момент, наслаждаясь их синхронным тяжелым дыханием, раскрасневшимися лицами, напряжением, уже давно достигшем пика. Взглядами. Юле казалось, они застыли в этом моменте, зависли в нем, чтобы надолго запомнить. Она уж точно не забудет его никогда.

Первый толчок выключил ее из реальности, ведь ожидался так долго, что это почти свело с ума. Остальные она как будто даже не запомнила, плавая на волнах безудержного счастья, цепляясь за плечи, кусая его шею, вдыхая головокружительный запах. Этот парень – чертов идеал. Несуществующий экземпляр, который вдруг взял, да воплотился на ее пути со всем своим целомудрием и серьезностью. И как же хорошо, что он никуда не собирался с него уходить.

Позже она лежала на его груди, слушая, как часто бьется сердце.

Наслаждаясь каждым ударом, каждым прикосновением рук – Руслан гладил ее спину будто бы бездумно, но от каждого прикосновения кожа пылала. В какой-то момент они перешли к ленивым поцелуям, которые быстро превратились в обжигающие, и все закрутилось вновь. Юля и не знала, что так бывает – с потерей времени, себя и мыслей. Когда напротив он, его частое дыхание, его взгляд. И хочется больше, больше всего этого.

За полночь они вывалились на пустую улицу словно двое сумасшедших. Просто Руслан сообщил, что вот-вот умрет от голода, как будто даже этого стыдясь. Печенье они прикончили еще раньше, а энергии потратили ой как много – такой пробел быстрым перекусом не восполнить.