Голос Древних (СИ) - Карелин Антон Александрович

— В этом её главная слабость, — невесомо ответила богиня.

Синяя звезда пульсировала в сплетении щупалец.

— Столько прекрасных чудовищ, — зачарованно сказала Схазма множеством ртов, которые раскрывались и зарастали на её теле с небольшим запозданием, создавая нестройный хор. Она явно исследовала орды убийственных монстров со всех концов галактики. — Я не знаю столь многих из этих жизнеформ, а они так удивительны. Кого же выбрать?

— А почему здесь нет гигантской медузы? — с интересом спросил олигарх, деловито роясь в воителях и героях. — Может, она сильна, как с’харн.

«А может, ещё сильнее?» подумал Фокс. «И сайн не добавили, потому что так было бы нечестно?»

— Видать, они слишком хороши для арены, — Охотек пришёл к тому же выводу.

Он озадаченно почесал затылок, с трудом дотянувшись короткой рукой. Впервые за всё время игр квинтиллиардер выглядел сбитым с толку.

— Я не силён в смертоубийствах, сэлла. Подскажи, кого против тебя взять?

— А разве это имеет значение? — тихо спросила Схазма. Её тело поплыло, вкручиваясь само в себя, и через секунду напротив коротышки стояла его точная копия. — Кого бы ты ни выбрал, победит природа.

— Ты даже достать меня не смогла, когда падала планета, — махнул рукой оригинал. — Простейшие технологии, скроенные чуть умнее обычного, оказались твоим спорам не по зубам.

— Попробуем снова? — вкрадчиво спросила Схазма, становясь собой. — Без звёзд, только ты и я?

Охотек уставился на сэллу, его маленькие глазки цепко смотрели из заплывших жиром глазниц над большим мясистым носом; серокожий и одутловатый, он выглядел, как недобрый подземный король за столом галактического казино, полного риска и блефа.

— Хочешь доказать силу ордена? — скептически усмехнулся он. — Спорю, что мои игрушки посильнее.

Схазма больше не улыбалась.

— Ты думаешь, всё на свете можно купить.

— Можно.

— Во вселенной не хватит денег, чтобы трусливый делец купил победу над истинным воином.

— Чушь, истинные воины стоят недорого. А в этом испытании их вообще выдают бесплатно.

— Вспомни об этом, когда я буду пожирать тебя заживо.

— А будет ли чем пожирать?

Охотек открыл сорок девятый карман, который был заблокирован днк-замком, и с трудом вытащил изнутри тяжёлый обтекаемый дезинтегратор, одно из самых эффективных оружий в галактике. Только дезинтеграторы были стационарные и размером как минимум с крейсерную туррель, а кто умудрился сделать ручную версию и сколько она стоила — было даже сложно представить.

— Ну давай, — сказал коротышка воинственно. — Твои щупальца против моих артефактов двухсот двадцати двух выдающихся цивилизаций. Это будет бой на века.

— Да будет так.

Схазма отпустила синюю звезду, та отлетела вперёд и застыла в воздухе, кратко пульсируя перед тем, как исчезнуть. Охотек сделал то же самое. Они замерли напротив друг друга, глаза Схазмы закрылись и заросли, она ослепла, чтобы подчеркнуть, что не нуждается в таких мелочах. А глаза коротышки азартно сверкали. Ведь за миг до того, как звёзды погасли, он швырнул в Схазму дезинтегратор.

Ей было абсолютно нечего бояться, до старта боя поле Древних давало абсолютную защиту. Но сэлла среагировала инстинктивно и мгновенно, ведь её чувства и реакции были куда совершеннее, чем у неуклюжего, пухлого коротыша. Щупальца взметнулись и выстрелили упреждающим сгустком паутин, они сбили дезинтегратор в полёте, поймали его в кокон и прилепили к полу… Вот только всё мельтешение отвлекло Схазму и помешало ей увидеть, как в самый последний момент Охотек сделал только одно, простейшее действие: схватил свою гаснущую звезду. И окутался ярким синим светом.

А сэлла уже не успела.

— Ты обманул, — она рассмеялась от неожиданности.

— Конечно, — донеслось из синего света. — Вы все такие благородные. А я нор…

Его бубнящий невыразительный голос смолк, и синий свет сложился в невысокую гуманоидную фигуру, которая казалась хрупкой. Это была старая женщина какой-то расы, весьма похожей на людей, но с мелкими чертами лица, бледно-серой кожей и белыми волосами, не седыми, а лишёнными всякого пигмента. Сухощавая, кожа да кости, она не казалась болезненной, а скорее наоборот, очень ладной. Во всём её облике было что-то идеально-скроенное и окончательное, гармоничное.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Лёгкое старческое тело укрывали ниспадающие серые ленты, которые складывались в простую мантию из вертикальных полос. Внимание приковывали глаза: огромные и яркие, они сверкали изумрудным цветом, в них отражались опыт, мысль и спокойствие. На пергаментном лбу серой женщины рос маленький, аккуратный зелёный цветок.

Тихий вздох — Схазма дрогнула, увидев врага. Вся её гибкая громада непроизвольно сжалась и отшатнулась, глаза метались в поисках выхода, щупальца шарили вокруг, а рты беспорядочно закрывались и раскрывались по всему телу, отчаянно дыша. Но выхода с арены не было.

Резко дёрнувшись, Схазма атаковала неподвижную женщину — но казалось, что ни одна клетка в её теле не может выполнить волю сэллы. Щупальца конвульсивно сокращались, не в силах притронуться к старухе, набухшие кислотные шары и колючие иглы тряслись, но так и не смогли выстрелить в её сторону. Глотка Схазмы перестроилась, выстлавшись тусклым серебристым слоем, и оттуда вырвался поток испепеляющего огня — но собственная плоть сэллы восстала и приняла его на себя, защищая женщину: щупальца сэллы взметнулись и закрыли врага, сгорая и оплавляясь. Ледяной гейзер из пучка сросшихся тентаклей извергся в сторону, и тяжёлые глыбы бессильно падали на платформу далеко от старухи, раскалываясь на куски. Атака за атакой срывались и били мимо.

— А-а-а-а! — мучительно простонала Схазма, не от боли, а от бессилия. — А-а-а-а…

Серая женщина не двинулась и ничего не сказала, она внимательно смотрела на конвульсии чудовища, пока цветок во лбу медленно и неотвратимо раскрывал лепестки. Когда он раскрылся, вокруг головы старухи возник едва заметный зелёный ореол. Одиссей знал, что таким образом она отдала приказ , не с помощью голоса, звука или света, не вибрацией и не символом — а сложной химической реакцией. Цветок выделил запах, несущий непререкаемый биохимический код:

«Деэволюционируй».

И ни одна сэлла во вселенной не могла не подчиниться ему.

— НЕТ! — утробно взвыла Схазма, по всей её громаде прошёл спазм ужаса. — НЕТ!

Волны корчи исковеркали непобедимую массу, они взрывались изнутри, а стоящие вне арены затаив дыхание наблюдали, как каждая следующая волна Схазмы меняет её облик. Свободная морфоплоть; мембраноткань; адаптивная шкура; модульная броня; грубый сплошной панцирь; меховая шкура с наростами; облезлая кожа; бугристое пещеристое тело; мокрая склизлая кожица…

Схазма орала и выла, неразборчиво и страшно, захлёбываясь своей плотью и перерождаясь снова и снова. В каждой новой форме она пыталась атаковать старуху и одновременно вырваться с арены, бесновалась во все стороны, но ничего не успевала. Метаморфозы искажали сэллу всё сильнее и быстрее, и с каждым слоем, слезавшим с неё, словно тленные шкуры с тысячелетней змеи, Схазма становилась всё более примитивным существом.

Вершина эволюции, живая плоть, способная стать чем угодно.

Высокая гуманоидная фигура из высокоразвитых мембран.

Непобедимый убийственный хищник в подвижной модульной броне.

Грозный тяжёлый броненосец.

Сильный медведе-лев.

Быстрый, но уязвимый падальщик.

Всеядная кислотная губка с гибким скелетом.

И наконец, пять-шесть ударов сердца спустя, на месте Схазмы лежало слизистое существо, похожее на жирную и мокрую улитку.

— Прото-смугль! — поражённо воскликнул профессор. — Эта страшная гадина была всего-навсего эволюционировавший прото-смугль⁈

Серая женщина на другом конце арены так и не двинулась, не произнесла ни слова, лишь сложила руки в странный жест, что-то про равновесие — безмятежно растаяла в синем свете, вернув миру пузатого Охотека. Но поединок ещё не закончился, потому что Схазма, вернее, то, что от неё осталось, было ещё живо.